Unknown - Код Кхорна 2 (СИ) Страница 19

         Залитый кровью пол дёрнулся. Похоже машинист решил остановить бронепоезд. А враги бросив обстреливать меня в темпе покидают вагон. Эй, я вас не отпускал. Рывок. Крики ужаса, брызги крови. Каждый мой удар несёт смерть. Скучно. Почему-то стыдно. У противника никаких шансов. Это не бой. Это казнь. С хрустом сломалась винтовка штыком которой меня попытались уколоть в горлом. Владельца винтовки обломок штыка вошедший в глазницу прибил к стенке. Энергия течёт ручьём.

        Чисто, то есть грязно. Кровь хлюпает под ногами. Долго придётся отмывать пол и стены. Нескольким мюниховцам удалось покинуть вагон, но далеко уйти им не суждено. Выглянув из тамбура вытаскиваю «кольт» и расстреливаю обойму по убегающим. Шестерых насмерть. Седьмого лишь ранило. Вставляю в пистолет заряженный магазин и возвращаю оружие в кобуру. Следующий вагон ждёт. Пулемётно-пушечный. Запрыгиваю на крышу. Люк внутрь. Приоткрытый. Жаль я в него не пролезу без повреждений. А повреждать жаль. Люк с лязгом закрывается изнутри. Пулемётная башенка начала разворачиваться в мою сторону. Экипаж среагировал как надо. Наклонившись, выдираю люк.

         - Ахтунг! Гранатен! – Кричу и одновременно швыряю внутрь вагона пустой магазин. Солдат находившийся под люком падает с пробитым черепом. «Кольт» в руке. Свешиваюсь вниз. А вон и пулемётчик. На виду лишь ноги. Выстрел в правое колено. Крик боли и ругань на германском. Длинная пулемётная очередь проходит над моей спиной. Пулемётчик выпадает из башенки зажимая рану. А за «свинью» ответишь.

         Выстрел. Выстрел. Выстрел. Стараюсь стрелять по шеям так, чтобы мои пули по касательной задевали как минимум двух врагов. Фонтанчики кровы из разодранных пулями артерий. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Магазин пуст. Один убитый, одиннадцать умирающих, один легкораненый и двое не задетых. И если первый целится в меня из револьвера, то второй в красной шапке надвинотой на безумные налитые кровью глаза выдёргивает кольцо из настоящей гранаты. Тут же боекомплект рядом! Бах. Пуля щёлкает меня по лбу. В грудь красношапочнику летит опустевший М-1911. Хруст костей. Взведённая граната выпадает из руки. Жаль.

         Отскакиваю от остановившегося вагона под насыпь. Краем глаза замечаю десантирующегося противника. Перекат. Балахон можно выкидывать. БУУУМ! Бронированную коробку разорвало мощным внутренним взрывом. Что же они туда загрузили? Полетели осколки. В серое небо устремился столб пламени, а мимо меня в лес пролетела та самая пулемётная башенка. Чёрный дым. Первые ряды мюниховцев скосило фрагментами брони. Я не стал ждать, когда враги опомнятся...

         Ни радости. Ни удовольствия. Хотелось бы сказать что я "отработал" профессионально и чисто. Но нет. Было всего лишь слегка скучно. Превращать живое в неживое. Я помнил улыбки тех, кто сражается с теми, кто намного слабее их это весело. Нет.. правда весело. Но когда разница НАСТОЛЬКО велика....

         МНЕ.

         БЫЛО.

         СТЫДНО.

         Рефлексия обычно мне была не свойственна. Но... я скучал по достойным противникам. Поэтому сделал всё быстро так чтобы те кто не могут почувствовать радость схватки не почувствали боли. Почему нет?

         Я ПОДЫХАЮ ЗДЕСЬ!

         ГДЕ ЧЕСТНАЯ СХВАТКА?

         ГДЕ БУРЛЯЩАЯ ОТ АДРЕНАЛИНА КРОВЬ?

         ГДЕ ЧЕРЕПА ДОСТОЙНЫХ ВРАГОВ?!

         ГДЕ  ВСЁ ЭТО!!!

         Я принёс ему в жертву два мира... Чтобы оказаться ВОТ ЗДЕСЬ?! Где даже кулаки не об кого почесать? Я опёрся раскрытой ладонью о стальную дверь вагона. И неторопливо пошел вперёд, вспышка ярости прошла, вновь вернув меланхоличное настроение. Из сотен людей ехавших в этом бронепоезде выжили лишь те, кто сидел в паровозной будке. Если конечно они не свихнулись от вида бойни. Взрыв, уничтоживший артиллерийский броневагон повредил рельсы и без ремона желездорожного полотна продвижение дальше затруднено. Предположим Кын, мы займём. Может там найдутся ремонтники? Или отремонтировать дорогу самим? Интересно на станиции есть ещё паравозы? А то мне не улыбается тащить состав за собой.

         - Эмм... Ярослав? - Спросил подбежавший Лёха. Я посмотрел по направлению его взгляда. Пальцы рук пробили вагон, насквозь оставляя длинные полосы скомканого металла и обшивки вагона.

         - Забей.

        Я уныло пошёл в свой вагон. Меня провожали взгляды казаков стоявших на коленях в размокшей от влаги земле.

         - Характерник… Характерник… - неслось вслед…

         POV Антонов Ермак

         *Там же*

         Монашеский чёрно-алый балахон превратился в лохмотья покрытые чужой кровью. Уходящий характерник в одиночку перебил целый батальон. Вот ты и посмотрел на результаты настоящего боя Ермак Тимофеевич. Не ТАКОГО подтверждения своих предположений я ждал. Смотря в спину Ярославу мне стала предельно ясна картина происшедшего в Екатеринбурге. Не было никаких монахов из дальнего скита в ночь с 16 на 17 атаковавших красных в городе и взявших штурмом тюрьму сверженного царя. А был лишь один характерник и две амазонки вырезавшие большевиков и спасшие Алексея Романова. Убитые инородцы являвшиеся потенциальными противниками Белого движения? Слухи говорят о призраке Императрицы пришедшей за своими убийцами. На эту роль прекрасно подходит одна из девушек. Волосы светлые, одежку подходящую одеть да ночью при свете Луны – чем не призрак? Непонятно только почему они отпустили отступающих красных. Отсутствовали в городе или просто не захотели заваливать станцию трупами? Возможно. Окидываю взглядом своих казачков стоящих на коленях и бледных как смерть чехословаков. Да, смерть. Теперь у нас лишь одна путь-дорога. Та, по которой идёт Император. Платой за предательство будет смерть. И тут я ощутил сильную злость и печаль. Где же ты был характерник, когда люди погибали на фронте? Где?!

         - Сотник Антонов! Поручик Вамбера! – Голос молодого Императора вырвал из размышлений. Я повернулся к нему. Четыре шага вперёд. Одновременно со мной к Алексею Николаевичу приблизился Франтишек. Чех пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но получалось не очень.

         - Здесь, Ваше Императорское Величество! – Рявкнул я.

         - Здесь, Ваше Императорское Величество! – Повторил за мной поручик.

        Глаза Императора горят даждой действия:

         - Соберите уцелевшее оружие и припасы. После того как этот вагон остынет его нужно будет сбросить под насыпь. Выполнять.

         - Так точно!

        Задал нам Алексей Николаевич задачку. Чтоб перевернуть эту обгоревшую махину придётся поработать рычагами, которые ещё нужно срубить.

         POV Каллен

         *Станция Кын, «Орлик», 23:44*

         - Вот почему я должна этим заниматься да ещё ночью? – раздраженно спрашиваю себя неистово дёргая рукой. И сама же отвечаю, передразнивая вредную британку.– «Да у тебя самый аккуратный подчерк из нашей троицы, мелкая!» - Разговаривать сама с собой могу без опасения, что меня подслушают. Бойцы, на ночь глядя отправились донести до местных жителей волю Императора и если получится набрать пополнение из числа деревенских и заводских. - А сама-то? Пригнала паровоз с платформой, на которой находились новые рельсы и запуганные железнодорожники. Ну, завязала хрупкая женщина лом узлом, чего же так пугаться. Подозреваю, только ломом дело не ограничилось. - Всё-таки интересно сложилась судьба, ведь если бы не она и её «кошмар», то я погибла бы в тот день в Синдзюку преследуемая британцами зачищающими гетто. - Да и вообще как заводы штурмом брать, так вместе, а как какая-нибудь бумажная работа так я одна! – Грифель карандаша прорвал лист бумаги. – Демон! – Откладываю испорченное объявление в сторону и беру из стопки чистый лист. – «Вот захватим в собственность передвижную типографию, тогда и будет тебе ЩАСТЬЕ». Грррр. Неизвестно есть ли такая у красных. – Начинаю выводить заголовок объявления. – Чешская же находится неизвестно где. – Взгляд скользнул по груде бумаги перекиданной сюда из штабного вагона притащенного от места бойни. Эту груду надо просмотреть и рассортировать для контрразведки на приказы, карты и списки личного состава красных.

         Снаружи доносятся звуки размеренных шагов. Приближаются. Ярик. Карандаш ложится на недописанную листовку. Поворачиваюсь в сторону тамбура. Жду.

         Недолго ждать пришлось. Хрустнул пол. Мда. Вошедший был одет в белую полотняную рубаху заправленную в широкие синие штаны. Широкий пояс, к которому крепятся ножны с саблей. Прям казак из 16 века, только чуба, усов да серег в ушах не хватает – видела таких на какой-то картине.

         - Других подходящих по размеру вещей не нашлось. – Сказал Ярослав, видимо не так поняв мой взгляд. Ну да. Врешь, конечно. – Тебе сложно, что ли написать три-четыре листовки?