Генри Хаггард - Она и Аллан Страница 28

— После этого совета, в следующее новолуние, меня выдадут за Мезило! — сказала девушка. — Тот, кто покорит Джикизу, станет вождем и может выдать меня, за кого хочет!

Тут Умслопогаас понял ее намек, понял, что понравился ей, и мысль эта тронула его, до сих пор чуждавшегося женщин.

— Если случайно я там буду, если стану править племенем Топора благодаря железному владыке — топору Виновнику Стонов, то знай, девица Зинита, что и ты заживешь в его тени!

— Я согласна, волк-человек, хотя многие бы побоялись жить в этой тени. Но раньше добудь топор, многие пытались, а никому не удалось!

— Кому-нибудь должно удаться! — сказал он. — До свидания!

С этими словами Умслопогаас бросился в реку и быстро поплыл по течению.

Девушка Зинита следила за ним, пока он не скрылся из виду, и любовь охватила ее сердце, любовь свирепая, ревнивая, сильная. Он же, направляясь к горе Призраков, думал больше о Виновнике Стонов, чем о девице Зините, так как в глубине души Умслопогаас предпочитал войну женщинам, хотя именно женщины внесли горе в его жизнь.

Пятнадцать дней до новолуния Умслопогаас много думал и мало говорил. Однако он рассказал Галази часть правды и объявил о своем намерении сразиться с Джикизой Непобедимым из-за топора Виновника Стонов.

Галази советовал оставить это, говорил, что воевать с волками вернее, чем разыскивать какое-то неведомое оружие. Он сообщил также, что добычей топора дело не кончится, придется отвоевать девушку, а от женщин он не ждал добра. Разве не женщина отравила его отца в краале халакази? На все эти доводы Умслопогаас ничего не отвечал, так как сердце его жаждало и топора, и девушки, но первого больше, чем второй.

Между тем время шло, и настал день новолуния. На заре этого дня Умслопогаас надел охотничью сумку, обвязав под ней, вокруг бедер, шкуру волчихи. В руки он взял толстый боевой щит, сделанный из кожи буйвола, и еще тот самый лунообразный топор, которым он убил воина Чаки.

— И с таким оружием выступаешь ты против Джикизы? — сказал Галази, косо поглядывая на него.

— Ничего, оно послужит мне! — ответил Умслопогаас.

Когда он поел, они медленно спустились с горы, и так как Умслопогаас сберегал силы, то перешли речку вброд. На том берегу Галази спрятался в камышах, чтобы не быть узнанным. Тут Умслопогаас простился с ним, не зная, удастся ли им свидеться. Добравшись до ворот крааля, он заметил, что много людей проходят в них и смешиваются с толпой. Скоро все пришли к открытому пространству перед шалашом Джикизы, где собрались его советники. Посреди них перед кучей черепов сидел, сверкая глазами, сам Джикиза, страшный, надменный, волосатый человек. К руке его прикреплен был кожаным ремнем великий топор Виновник Стонов, и каждый, подходя, приветствовал его, называя Инкозикаас, то есть владыкой. Самому Джикизе никто не кланялся.

Умслопогаас сел в толпе перед советниками, никто не обратил на него внимания, кроме Зиниты, уныло двигавшейся взад и вперед, угощая пивом королевских наперсников. Близко к Джикизе, по его правую сторону, сидел жирный маленький человек с блестящими глазками, жадно следившими за Зинитой.

— «Вероятно, это Мезило!» — подумал Умслопогаас. Немного погодя Джикиза заговорил, стреляя глазами:

— Послушайте, советники мои, что я решил! Я решил выдать падчерицу мою Зиниту за Мезило, только мы еще не сошлись с ним на свадебном подарке. Я требую от Мезило сотню голов скота, потому что девушка прекрасна, стройна и безупречна. Да к тому же она мне дочь, хоть и не моей крови. Но Мезило предлагает только пятьдесят голов, так что предоставляю вам помирить нас!

— Пусть так, Владеющий Топором! — ответил один из советников. — Но прежде, о, Непобедимый, ты обязан в этот день года, согласно древнему обычаю, вызвать всенародно желающих сразиться с тобой за Виновника Стонов и за право власти над племенем Топора!

— Какая тоска! — ворчал Джикиза. — Когда же этому конец? В юности моей я уложил пятьдесят трех человек и с тех пор все выкрикиваю свой вызов, точно петух на навозной куче, и никто его не принимает! Так слушайте же: есть ли между вами желающий вступить в поединок со мной, Джикизой, за великий топор Виновник Стонов? Он будет принадлежать отвоевавшему его, а с ним и владычество над племенем Топора!

Все это он пробормотал скоро, точно молился духу, в которого не верил, и опять заговорил о скоте Мезило и о девице Зините. Но вдруг поднялся Умслопогаас и, поглядывая на него из-за своего боевого щита, закричал:

— Есть, Джикиза, желающий сразиться с тобой за Виновника Стонов и за связанное с этим оружием право власти!

Тут вся толпа расхохоталась, а Джикиза сверкнул глазами.

— Опусти твой большой щит, выходи! — сказал он. — Выходи, назови свое имя, свое происхождение, ты, дерзающий сразиться с Непобедимым за древний топор!

Тогда Умслопогаас выступил вперед и показался всем таким свирепым, несмотря на молодость, что никто не рассмеялся.

— Что тебе, Джикиза, в моем имени, в родстве? — сказал он. — Брось это, поторопись лучше сразиться со мной, как исстари заведено, так как я жажду владеть Виновником Стонов, занять твое место и решить вопрос о скоте Мезило Борова. Когда я тебя убью, то выберу себе такое прозвище, какого никто еще не носил!

Опять народ смеялся, но Джикиза вскочил, захлебываясь от ярости.

— Как? Что такое? — сказал он. — Ты осмеливаешься так говорить со мной, ты, молокосос, со мной, Непобедимым обладателем топора! Не думал я дожить до подобного разговора с длинноногим щенком. Пошел в загон! Я отсеку голову этому хвастуну! Он хочет меня заместить, отобрать право, которым благодаря топору пользовались я и четыре поколения моих предков. Вот сейчас я размозжу ему голову, и тогда мы обратимся к делу Мезило!

— Прекрати болтовню! — перебил его Умслопогаас. — Если же не умеешь молчать, то лучше попрощайся с солнцем!

Тут Джикиза задохнулся от бешенства, пена выступила у него изо рта, так что он больше не мог говорить. Это забавляло всю толпу, кроме Мезило, косо поглядывавшего на высокого свирепого незнакомца, и Зиниты, глядевшей на Мезило тоже без особой любви.

Все двинулись к загону, и Галази, издалека заметив это, не мог больше удержаться и, подойдя, смешался с толпой.

Глава 17. УМСЛОПОГААС СТАНОВИТСЯ ВОЖДЕМ ПЛЕМЕНИ ТОПОРА

Когда Умслопогаас и Джикиза Непобедимый пришли в загон, они остановились в середине, на расстоянии десяти шагов друг от друга.

Умслопогаас — вооруженный большим щитом и легким лунообразным топором, а Джикиза — Виновником Стонов и небольшим шитом.

Гладя на такое вооружение, народ думал, что владелец топора быстро расправится с незнакомцем.

По данному знаку Джикиза с яростным ревом налетел на Умслопогааса. Но тот не шелохнулся до той минуты, когда враг приготовился ударить. Тогда он внезапно отскочил в сторону и сильно хватил по спине давшего промах Джикизу. Он ударил его гладью лезвия, так как убивать топором не намеревался. В сотенной толпе раздался взрыв смеха. Джикиза чуть не лопнул от досады, от позора. Он обежал кругом, как дикий бык, еще раз налетел на Умслопогааса, поднявшего щит, чтобы встретить его. Тогда вдруг Умслопогаас в то мгновение, когда великий топор был высоко занесен вверх, испустил как бы крик ужаса и побежал.

Опять раздался смех, а Умслопогаас бежал все быстрее. За ним в слепой ярости гнался Джикиза. Туда, сюда по загону носился Умслопогаас на расстоянии копья от Джикизы, держась спиной к солнцу, чтобы следить за тенью своего врага. Еще раз он обежал круг, а толпа рукоплескала этой погоне, подобной тому, как на охоте загонщики травят лань. Умслопогаас так ловко бежал, что хотя шатался от слабости и многие думали, что ему не хватит дыхания, однако несся все быстрее, увлекая за собой Джикизу. Когда наконец Умслопогаас понял по дыханию врага и по дрожанию тени, что силы его истощились, он притворился, что сам падает, что сбивается с дороги вправо. Спотыкаясь, он уронил большой щит под ноги Джикизы. Тогда тот сослепу налетел на него, запутался в нем ногами и растянулся во весь рост на земле. Умслопогаас, видя это, опустился на него, как орел на горлинку. В одно мгновение он выхватил топор Виновник Стонов, сильным ударом отделил его от ремня, прикреплявшего его к руке Джикизы, и отскочил, занося большой топор, отбросив все остальное оружие. Тут все присутствующие оценили его хитрость, и ненавидевшие Джикизу громко возликовали. Остальные молчали.