Эйсукэ Накадзоно - Тайный рейс Страница 43

Сайдзё усмехнулся. Но возможно, он в самом деле стал теперь похож на корейца: и лицом, и манерами, и даже произношением…

Ворота фирмы были наглухо закрыты. Но когда Сайдзё очутился под фонарем, висевшим на воротах, внезапно калитка открылась, словно его тут поджидали. Вышедшая Такано застыла на месте.

— Ой, вы в крови?! Что случилось?

— Ничего особенного. Стреляли из-за угла. Но ранение пустяковое, — отвечал Сайдзё, уводя Такано во двор.

— Вас нужно отвезти в больницу!

— В больницу нельзя. Если тут найдется врач, которому вы доверяете, можно его позвать.

— Найдется! Я сейчас его позову.

— Подождите! Сначала я хотел бы сообщить собранию ответ Ким Сун Чхиля.

Сайдзё направился с Такано в глубь двора. Обойдя груды металлического лома, они подошли к скрытому за ними небольшому складу. Такано постучала. Дверь открылась.

В небольшом помещении склада, тускло освещенном одной лампочкой, за густым слоем табачного дыма лиц почти не было видно. Но сидело здесь человек пятнадцать. Дискуссия, видимо, была в самом разгаре, но когда дверь открылась, все уставились на стоявшего у порога Сайдзё.

— Ко Хё Сук, — сказал Сайдзё, впервые называя Такано ее корейским именем, — пожалуй, вам следует сходить за врачом…

— Сейчас!

— Но сами сюда не возвращайтесь! Хорошо?

— Почему? — удивилась Такано.

— Завтра узнаете.

Он не решился сказать ей сейчас, что Ли Кан Ман провокатор. Легким движением он отстранил ее и вошел в помещение.

10

— Кто это? — удивленно спросил кто-то по-корейски.

— Садитесь, пожалуйста. — Молодой кореец с сочувственным видом уступил Сайдзё свой стул.

Ли Кан Ман, сидевший рядом с Чхим Йолем у стены на ящиках, вышел на середину и сказал:

— Просьба ко всем присутствующим сейчас говорить по-японски. Этот человек — японец. В качестве нашего связного он побывал в Омура у товарища Кима и привез его ответ.

По рядам пронесся легкий шум, похожий на вздох облегчения.

— Как председательствующий, я вношу следующее предложение, — напряженным голосом сказал Чхим Йоль. — Заслушать сейчас, что поведал нам товарищ Ким.

— Я не возражаю, — сказал Ли Кан Ман, — но считаю целесообразным предварительно разъяснить товарищам обстоятельства, в силу которых этот японец стал нашим связным.

— Это нам известно! — сказал хозяин фирмы «Тохоку». Его Сайдзё видел уже несколько раз.

— А мне неизвестно! — подал голос какой-то мужчина, с виду похожий на рабочего.

— Товарищ Ли! Есть ли в этом необходимость? Нам сейчас дорога каждая минута. Расследованием можно будет заняться и после! — сказал одетый в студенческую форму молодой человек.

— Речь идет не о расследовании. Тут все ясно. Просто необходимо после собрания провести революционный суд! — заявил средних лет плотный мужчина, на вид типичный партийный функционер.

— Это не меняет дела. Но есть ли сейчас необходимость в информации товарища Ли, — возразил молодой человек.

— Есть, — решительно отрезал Ли Кан Ман. — Во-первых, потому, что этот человек — шпик, который под видом расследования какого-то уголовного преступления раскрыл нашу организацию. Во-вторых… На нашем заседании должен был присутствовать влиятельный представитель единого фронта товарищ Чон Су Кап. Но, как вы видите, его среди нас нет. Есть основание подозревать, что отсутствие Чон Су Капа — результат предательских действий этого шпика.

— Как же такого типа послали связным?! — раздался возмущенный голос.

— Поэтому я и решил вас предостеречь, — сказал Ли Кан Ман. — Нужно будет со всей тщательностью проверить, действительно ли он привез нам ответ товарища Кима, а не чей-нибудь еще!

— Ясно!

— Господа! — Сайдзё воспользовался секундным молчанием и вышел на середину сарая. Прижимая рукой рану, стянутую окровавленным платком, он слегка наклонился вперед. Он рассчитывал, что эта поза должна произвести определенное впечатление. — Господа! — повторил он громко, обведя собрание взглядом. — Меня представили вам как шпика. Но сейчас вы узнаете, как этот шпик сослужил службу прежде всего вам. Однако сначала я хотел бы обратить ваше внимание на некоторые факты. Господин Ли Кан Ман ведь не возражал против моего посещения изолятора. Почему же сейчас он начал с заявления, что я шпик, пробравшийся в вашу организацию. Зачем это ему понадобилось? Действительно, расследование одного уголовного преступления привело меня к вам. Но я не работал и не работаю против вашей политической организации. На обратном пути из Омура, будучи ранен, я мог обратиться к полиции, но я этого не сделал. Я мог выдать вас, но и этого я не сделал. Мне угрожали судом, но я не уклонился от него, а явился к вам.

— Хватит болтать! — крикнул Ли Кан Ман. — Товарищи! Он хочет сорвать наше собрание!

— Глупости! Ради этого собрания я рисковал жизнью. Возможно, для вас жизнь одного японца ничего и не стоит, но ведь я по вашему поручению с риском для жизни побывал у Ким Сун Чхиля!

— Хорошо! — прервал его Чхим Йоль. — Сообщите нам ответ товарища Кима!

Ли Кан Ман почувствовал перемену в настроении собрания, он побледнел и стал незаметно пятиться к двери. Наступило молчание. Все приготовились слушать.

— Ответа нет, — сказал Сайдзё.

— Нет?!

— Нет, — повторил Сайдзё. — В изоляторе во время свидания оказалось невозможным передать что-либо даже на словах.

— Вот это здорово! Да чего мы его слушаем! Он же нас дурачит! — крикнул кто-то.

Собрание загудело, точно потревоженный улей. Но Сайдзё оставался спокоен. Его невозмутимый вид отрезвляюще подействовал на охваченных негодованием людей, и через какую-нибудь минуту шум стих.

— Вы еще что-нибудь хотите сказать? — спросил Чхим Йоль.

У Сайдзё сильно заныла рана. Он невольно поморщился от боли и посмотрел на Ли Кан Мана. Тот стоял у двери и не спускал с Сайдзё глаз. Указывая на Ли Кан Мана рукой, Сайдзё вдруг отчетливо произнес:

— Этот человек провокатор.

Все будто окаменели от изумления.

— Собака! — в наступившей тишине заорал Ли Кан Ман. — Товарищи! Вы не должны верить японскому агенту! Он же сам шпик!

— Шпики тоже разные бывают, — спокойно сказал Сайдзё. — Есть шпики — убийцы. Это самые отвратительные шпики! Вот ты именно такой!

— А ты, оказывается, философ! — усмехнулся Ли Кан Маи. — Но какие же у тебя есть доказательства?

— Мне об этом сообщил Ким Сун Чхиль!

— Товарищ Ким? — зашумело собрание.

— Да, товарищ Ким! — ответил Сайдзё, вытаскивая из кармана пачку сигарет «Хикари». Положив ее перед председательствующим, он продолжал:

— Я взял с собой для передачи пять пачек японских сигарет… Но Ким Сун Чхиль сделал вид, что не курит, и вернул их все обратно. Это пачка одна из тех. Присмотритесь, и вы увидите, что на ней ногтем нацарапаны буквы. Вверх ногами они похожи на знаки корейского алфавита. Но на самом деле там отчетливо написано по-японски слово «шпик»… Господин председатель! Обратите внимание, что из всех пачек, предложенных ему, он выбрал именно эту. И не случайно. Название этих сигарет соответствует корейскому имени Ли Кан Мана. И над этим именем Ким Сун Чхиль написал — «шпик».

— Твои доводы рассчитаны на дураков! — надменно проговорил Ли Кан Ман.

— Возвращая сигареты, — продолжал спокойно Сайдзе, — Ким Сун Чхиль сказал мне: «Заграничные сигареты опасны» Одну эту фразу за все время свидания! Он сказал это потому, что ты, Ли Кан Ман, умышленно переврал ему цены на сигареты. И сделал ты это для того, чтобы он навлек на себя подозрение. Ведь ты отлично знал, что в пограничных районах на этом часто попадаются. Когда Ким заспорил с хозяином ларька, подошел полицейский патруль, и таким образом хитрость твоя удалась. Ты нам говорил, что в то время, как Ким Сун Чхиль покупал сигареты, ты находился поблизости и сторожил его. Ложь! В это самое время ты доносил на него полиции.

— Да-а… — раздался голос хозяина фирмы «Тохоку». — Должен сказать, что и, по словам Ко Хё Сук, товарищ Ли вел себя тогда как-то странно.

— Так, возможно, поступил бы агент секретной службы. Но зачем это нужно было делать мне? — не меняя надменной позы, сказал Ли Кан Ман.

— Зачем? Затем, чтобы поскорее избавиться от Ким Сун Чхиля, потому что, будь Ким Сун Чхиль здесь, лопнули бы все твои провокаторские планы, лопнули бы как мыльный пузырь. — Сайдзё говорил очень уверенно, словно он все это знал совершенно точно. Сжав в кулак левую руку, которую он до того держал на ране, и, протянув ее вперед, он продолжал:

— Ким Сун Чхиль был против вооруженного восстания, которое ты затеваешь. Он считал его преждевременным. Узнав о том, что восстание здесь форсируется, он решил приехать в Японию, чтобы разъяснить вам, господа, положение дел и постараться вас отговорить. Я убежден в этом. После ареста ему стало ясно, что, кроме всего прочего, Ли Кан Ман шпион и провокатор! И вместо ответа «за» или «против» он счел нужным сообщить вам, господа, прежде всего, что Ли Кан Ман — шпион! Это и есть его ответ.