Александр Хьелланн - Фортуна Страница 5
- Категория: Любовные романы / Роман
- Автор: Александр Хьелланн
- Год выпуска: -
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 36
- Добавлено: 2019-08-08 12:17:18
Александр Хьелланн - Фортуна краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Александр Хьелланн - Фортуна» бесплатно полную версию:Талантливый норвежский писатель и драматург Александр Хьелланн (1849–1906) является ярким представителем реалистического направления в литературе Норвегии. Вслед за Ибсеном, который своей социальной драмой обновил европейский театр, Хьелланн своим социальным романом во многом определил не только лицо норвежской реалистической литературы, но и то ведущее место, которое она занимает среди других западноевропейских литератур второй половины XIX века.
Александр Хьелланн - Фортуна читать онлайн бесплатно
Он наклонился к ней, намереваясь хотя бы шепотом спросить, что случилось; она отвернулась и заговорила с соседом. Он пытался взглядом попросить ее перестать ломать эту отвратительную комедию. Если он провинился, — а он уже подозревал, что упрекать будут именно его, — если он провинился, об этом можно будет поговорить потом, но не показывать это сейчас, перед посторонними людьми!
Но объясняться с нею было все равно что объясняться со стеной. Клара продолжала держаться с гостями холодно, натянуто вежливо, а в сущности говоря — невежливо.
Когда, наконец, Абрахам, измученный этим злосчастным вечером, проводил до дверей последнего гостя, он бегом бросился через все комнаты в будуар жены, где она стояла и ожидала его, притворяясь, что равнодушно перебирает цветы в букете.
— Ну, послушай, что это значит? Объясни, что все это значит, Клара? — воскликнул он, остановившись перед нею.
— Что такое? Что ты хочешь сказать?
— О, ты отлично понимаешь, что я хочу сказать! Ты знаешь, как ты держалась весь вечер! Внезапно, без всякого повода с чьей бы то ни было стороны, ты стала мумией! Ни улыбки, ни ответа…
— Я просто не сумела скрыть свое огорчение и недовольство. Видит бог, я делала все усилия, но напрасно. Во всяком случае причины тебе отлично известны, и нечего спрашивать.
— Никакие причины мне не известны; я только предполагаю, что ты недовольна мною, но, клянусь, не имею понятия, что именно я сделал!
— И еще клянется! Неужели ты не помнишь, как сидел около рояля, уткнувшись носом чуть ли не прямо в волосы этой полоумной Лины Вит!
— Да мы не сидели около рояля!
— О! На первый взгляд, конечно, ничего особенного не происходило; но по тому, как вы смеялись, можно было понять, о чем вы разговаривали… А когда мне стало стыдно за тебя, я подошла к нам и вежливо сказала что-то о ее платье…
— Да, ты сказала, что не любишь зеленого цвета.
— А она вызывающим тоном отметила: «Это не зеленый цвет, фру Левдал, а голубой». Ну, а ты? Что сделал при этом ты?
— Ну, я, конечно, подтвердил, что цвет голубой. Ведь он на самом деле голубой.
— Нет, зеленый! Слышишь?! Пошлый шпинатно-зеленый! Но, вообще-то говоря, это мне совершенно безразлично! Ты представить себе не можешь, до чего мне безразлично — зеленой или голубой материей эта особа драпирует свои кости. Но характерно в этом случае твое поведение! Характерно, что всегда по самому пустому и ничтожному поводу ты обязательно возражаешь мне, обязательно становишься на сторону враждебных мне людей. Никогда не бывало, чтобы ты защитил меня…
— Но послушай, милая Клара! Если платье кажется мне голубым…
— А почему оно кажется тебе голубым? Только потому, что так сказала это отвратительная Лина Вит. Все ясно! С нею ты сразу согласился, а я, твоя жена…
— Неужели тебе в самом деле кажется, что Лина Вит может быть опасной?
— О! При чем тут она? Это повторяется с любой! Ты готов променять меня на первую встречную! Я одинока здесь, а ты, ты, который должен был бы поддержать меня, ты стараешься уколоть, задеть! Ты… ты… Она всхлипнула, рыдания перехватили ей голос, и она выбежала из комнаты.
Абрахам бросился было за нею, но у двери спальни остановился, закурил папиросу и пошел назад в пустые комнаты. Он задумался о жене и о своей жизни, которая, казалось, шла так гладко и счастливо, озаренная лучами солнца. Он остановился перед зеркалом и почти с удивлением смотрел на свое отражение.
Неужели это он? Чем он жил? Почему он не совершил ничего значительного? Почему его жизнь так пуста и бессмысленна?
Ну, пусть первая пора юности быстро отцвела. Но ведь затем настал второй период его жизни, когда он стал увлекаться умными современными книгами и скоро убедился, что в мире не все так благополучно и гладко, как рассказывали студентам в Кристиании.
Вначале ему казалось, что теперь все в порядке везде, за исключением Америки, что все загадки науки разрешены или по крайней мере будут разрешены завтра-послезавтра университетом Кристиании. Все стоит на крепких основах, все гармонично и прочно, молодежи почти нечего делать, потому что старики отлично уладили всё заранее. Но книги отрыли ему глаза, опрокинули все представления, которые внушили ему дома, в школе, в университете. Он понял, что родился в столетии, полном сдвигов и потрясений, в столетии, которое больше всего нуждалось именно в смелых молодых людях.
Абрахам Левдал чувствовал прилив энергии и жажду деятельности. Ему хотелось переделать все сразу, все, что волновало и возмущало его. Но он не знал, за что взяться; ему нужна была чья-то помощь, чей-то совет, чтобы действовать правильно. Иначе — либо его деятельность никому не принесет пользы, либо никто из «ближних» не поймет его.
Когда Клара была еще его невестой, он пробовал открыть ей свои заветные мысли. Он поверял ей свои «бредовые идеи», и на первых порах ее забавляли эти кощунственные выпады против всего того, что ей внушали с детства и что ей казалось бесспорным. Когда же он заходил слишком далеко, она смеялась, говоря, что он просто дурачится.
Больше всего заинтересовал Клару вопрос о женской эмансипации. Она внимательно слушала, как Абрахам разражался пылкими обличительными тирадами против грубости мужчин, столетиями обижавших и запугивавших женщин. Но когда он принялся описывать будущее, когда он в ярких красках изобразил брак между равноправными людьми, Клара лукаво прижалась к его плечу и спросила: «Ты всегда будешь так настроен против меня, милый?»
Все его клятвы и уверения оказались напрасными.
Нет, он не обманывался; он был убежден, что честно прилагал все усилия, чтобы сделать их совместную жизнь счастливой и мирной, но Клара слишком испорчена! Отрицать это невозможно. Сцены, подобные той, какая только что произошла, он был уже не в силах выносить. И больше он этого выносить не станет! Нет! Нет! Он хорошо знал, что сейчас Клара ждет его, готовая помириться, если только он первый извинится и признает свою вину. Но Абрахам поклялся, что не унизится до извинений. Продолжая ходить по комнатам и докурив вторую папиросу, он вспомнил механика Стеффенсена и слепую девушку. Странная пара! Он решил спросить о них юриста Крусе, который знал подробно биографии всех рабочих.
Пока он твердо решил противиться намерениям отца рассчитать Стеффенсена. Абрахам не мог примириться с мыслью о том, что способный человек будет лишен работы только потому, что у него репутация софиста и смутьяна. На самом деле он, очевидно, просто умный человек, и именно ему следует оставаться на фабрике.
А что сталось бы, если бы его уволили, с несчастной слепой девушкой?
Образ ее вдруг ярко всплыл в его памяти. Что-то трогательное было в этой девушке. Ее белый, невинно-грустный лоб, ее невидящие глаза на худощавом печальном лице вызывали в нем воспоминания о раннем детстве.
Абрахам увлекся фантастическими мечтами о том, как эти глаза вдруг откроются, взглянут на него с благодарностью и преданностью. Было уже очень поздно, когда Абрахам пришел в спальню. Клара спала.
IV— Да благословит господь час твоего прихода в дом сей и да будут благословенны все дни твои в доме сем!
С этими словами капеллан ввел невесту в дом своего отца.
Толстый Йорген Крусе так был взволнован торжественным появлением молодой четы, что только сложил руки, словно на молитву, и произнес: «Аминь!»
Но жена его, столь же худая, насколько он был толст, отложила вязанье и бросилась навстречу невесте сына.
— Добро пожаловать! Добро пожаловать, дорогая! Дай бог, чтобы вы были счастливы в этом доме! Добро пожаловать, дорогой мой Мортен! Жаль, что не могу поцеловать тебя: очень уж борода твоя мешает! Вы застали нас врасплох! Мы ожидали, что пароход придет не раньше шести. Педер так сказал нам. Вы его не встретили? Ну так он сейчас вернется! Но, Фредерика, милая, как вы позволяете ему носить такую отвратительную бороду? Будь я на вашем месте, я бы категорически запретила это.
— Никогда не говорите такого Фредерике, мама! Даже мысль о том, чтобы восставать против желаний и воли мужа, совершенно чужда ей, насколько я знаю ее натуру! Ведь правда, Фредерика?
— Да, Мортен.
— О! — возразила мадам Крусе. — Я не имела намерения затрагивать такие высокие темы. Жена, пожалуй, не проживет без того, чтобы в мелочах не перечить мужу.
— Писание учит нас, насколько вам известно, мама…
— Да, да, друг мой! Я все это знаю! — перебила его мать. — Но мы сейчас не станем разводить богословские диспуты, займемся уж этим за чашкой кофе: всему свое время. Ведь правда, Фредерика? Ну, так еще раз добро пожаловать, дорогое дитя мое!
Йорген Крусе, как всегда, когда слушал болтовню своей жены, раздумывал, откуда у нее берется столько слов. Наконец он тоже пробормотал что-то, но тотчас же смутился и умолк.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.