Василий Ардаматский - Последний год Страница 6

Вильяме повернулся к шагавшему рядом французскому коллеге:

— Так что он вам все-таки сказал?

Под седыми, аккуратно подстриженными, побелевшими от инея усами маркиза шевельнулась улыбка:

— Не поверили? Сам потрясен. Но факт. Он сказал мне буквально следующее: «Единственное приятное воспоминание о днях, проведенных в Царском Селе, это три вороны, которых я застрелил в дворцовом парке…»

— Невероятно! — Вильяме остановился, смотрел прямо перед собой в снежную мглу.

— Между тем факт, — топчась на месте, продолжал Лягиш. — Действительно же Россия — это особая страна, здесь все не так, как представляется европейцу.

— Самое страшное, что он со своими воронами может оказаться в таких обстоятельствах, когда единственным спасением для него станет только сепаратный мир с Германией. Вы думали об этом? — спросил Вильяме, продолжая смотреть вперед.

— Вы считаете реальностью существование в Петрограде пронемецкой партии? — перестав топтаться, спросил Лягиш. Он подумал в эту минуту, что еще сегодня сообщит в Париж об опасении английского коллеги.

— Партии вряд ли, — ответил Вильяме и пошел дальше. — Но круг влиятельных лиц, пуповиной связанных с Германией, есть, и они не спят. И наконец, в Петрограде и возле царского дворца есть просто немецкие агенты. Не могут не быть. И для них создавшаяся сейчас обстановка максимально благоприятна.

Они молча еще раз дошли до одинокой сосны, где их следы на снегу поворачивали обратно, и Вильяме снова остановился.

— Интересно, устроит ли он после молебна традиционный русский новогодний ужин? Позовет ли нас?

— Как любит он говорить: «Все в руках божьих», — рассмеялся француз. Ему было что сообщить сегодня своему правительству…

Когда царь собирался идти в церковь, Фридерикс спросил у него, на сколько персон накрывать ужин.

— На двух, — ответил Николай.

— Кто будет иметь честь быть приглашенным? — поинтересовался министр двора.

— Вы, Владимир Борисович, только вы…

За что Россию обрекли потерять миллионы своих людей на полях неправедных сражений первой мировой войны?

Официальная хроника возникновения и развязывания войны выглядела очень просто и даже благородно. 28 июня 1914 года в городе Сараеве сербский террорист с символической фамилией Принцип убил наследника австрийского престола Франца Фердинанда и его жену. Потрясенная страшным горем, Австро-Венгерская империя 23 июля предъявила Сербии резкий ультиматум. Он был отклонен, и через пять дней австро-венгерские войска двинулись в Сербию, Россия, верная славянскому братству, поднимается на помощь сербам и 30 июля объявляет всеобщую мобилизацию. В ответ Германия, верная своим обязательствам перед Австро-Венгрией, 1 августа объявляет войну России и спустя два дня — Франции, которая становится союзницей России. 4 августа Англия объявляет войну Германии. Позже и тоже блюдя верность своим обязательствам, в войну включаются Япония, Турция, Италия… Кажется, все логично, ясно и даже благородно.

И получается, что все началось с выстрелов в Сараеве. В русском журнальчике «XX век» были напечатаны стихи:

От случая возник пожар всесветный… А если б дрогнула рука убийцы, Мы б не узнали ужасов войны.

Ну что ж, это не первый случай, когда слепая поэзия пыталась спрятать за шелковым покрывалом грязное скотство действительности.

Подлинные причины возникновения войны были так же далеки от стреляющего Принципа, как далек город Сараево от Лондона, Парижа, Берлина, Вашингтона и Петербурга, где эта война и была «сделана». Все это уже описано в сотнях книг, и человечество не сегодня узнало, кто, почему и как организовал эту кровавую войну. В этих книгах в зависимости от того, кто, как и во имя чего писал, была или заведомая ложь, или полуправда, или, наконец, правда. Но над всем написанным сияет ленинская правда об этой войне. Владимир Ильич Ленин в первые же месяцы войны сказал о ней единственную на века беспощадную правду. Читаем!

«Европейская война, которую в течение десятилетий подготовляли правительства и буржуазные партии всех стран, разразилась. Рост вооружений, крайнее обострение борьбы за рынки в эпоху новейшей, империалистической, стадии развития капитализма передовых стран, династические интересы наиболее отсталых, восточно-европейских монархий неизбежно должны были привести и привели к этой войне. Захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабеж ее богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачение рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата — таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны».

В одном абзаце все об этой войне. Абсолютно все! И мы понимаем, что выстрелы в Сараеве — это совсем не тот «случай», от которого «вспыхнул пожар всесветный». И мы знаем, что, «если б дрогнула рука убийцы», война все равно началась бы. И мы видим всю ложь призыва к русскому солдату: «В бой за веру, за царя и отечество».

В эту кровавую войну Россия была введена силой могущественной и весьма реальной. Русский капитализм почувствовал свою силу, дающую ему право занять свое место на мировой арене. Россия просто не могла миновать этого кровопролития, и это не зависело от того, кто сидел на троне — Николай Второй или какой другой отпрыск романовского рода.

Военных союзников России ее завоевательские претензии не пугали. Мир рынков, который они собрались разделить, был велик, а неисчислимые людские ресурсы России союзников обнадеживали — активность России в войне спасет жизни солдат Англии и Франции. Дело дошло до того, что у этих союзников России был в ходу подсчет: сколько стоит солдат цивилизованной Европы и сколько — темной мужицкой России, и выходило, что российский стоил в три раза дешевле…

Война началась, и в первые же ее дни, желая показать миру свое военное могущество и чтобы помочь Франции, терпевшей поражение от немцев на Марне и под Парижем, Россия начинает второпях подготовленное наступление в Восточной Пруссии. «Кратчайшим путем — к Берлину», — возвестил русский главнокомандующий великий князь Николай Николаевич. Одновременно он отдает приказ наступать в Галиции. Немцы перебрасывают силы с Западного фронта на Восточный. Франция выручена из беды, но русские войска, неся колоссальные потери, вынуждены отступать из Пруссии. Так в эти первые же недели войны для России определилась стратегия ее военных действий. Сказать точнее, определилось почти полное отсутствие далеко нацеленной и точно рассчитанной стратегии. В конце 1915 года начальник штаба Главной Ставки генерал Алексеев, получая от царя очередное повеление ускорить начало наступления для облегчения положения Франции, сказал с горечью: «Мы столько потеряли, ваше величество, спасая других, что невольно хочется спросить: будет ли кто-нибудь спасать нас?..»

Война давалась России тяжело. Обилие военачальников, отлично знающих парадные ритуалы, при резкой недостаче знающих, как воевать, постоянно сказывалось на ходе сражений. И за это Россия платила кровью. Не хватало пушек и снарядов к ним. Винтовок и тех не хватало — в начале войны их закупали на золото за границей. От всего этого каждый шаг вперед давался слишком дорогой ценой. Потери росли от сражения к сражению. Все глубже оседало народное горе. Росло недоумение — почему все идет так плохо? И все большее число россиян задавали вопрос: за что гибнут наши люди?

На этот вопрос говорили правду, единственную правду только большевики. Эта война, говорили они, продолжение все той же антинародной политики государства капиталистов и помещиков, и поэтому отношение к этой войне может быть только одно — превращать ее в войну гражданскую, в войну против самодержавия, против власти капиталистов и помещиков.

Но трудно, очень трудно было пробиться к народу голосу большевистской правды. Война прервала революционный подъем. Против загнанных в подполье большевиков велась борьба ожесточенная, на полное уничтожение. Достаточно сказать, что за годы войны их Петроградский комитет подвергался разгрому более тридцати раз. Были закрыты все печатные издания большевиков. Но буквально в первые же дни войны в России стали распространяться антивоенные листовки. Ленин, на которого царская охранка охотилась с особой яростью и тщанием, вынужден в это время находиться за границей, но и оттуда он через газету «Социал-демократ», через приезжавших к нему работников партии руководит деятельностью большевиков, помогая разобраться в сложнейшей обстановке и познать единственную правду о войне.

Очень трудно было пробиться к народу ленинской правде, но этим занималась партия честных и самоотверженных, которая знала, верила, что каждое слово этой правды, достигшее хотя бы одного человека, отзовется, получит новую жизнь, множась в сознании и сердцах других…