- Юдичева Нина Страница 8

– Как она? – с беспокойством спросил Сергей.

– Ждёт не дождётся. Как долетел?

– Нормально. Спасибо.

Игорь взял сумку Сергея, и они направились к машине. Через час были в больнице.

Сергей с замиранием сердца вошёл в палату жены. Возле неё находились врач и медсестра. Они подключили капельницу и хотели выходить, но увидев Сергея, задержались. Они понимали, что он захочет поговорить с ними о жене. Он вежливо поздоровался с ними, пожал им руки и подошёл к кровати. Людмила спала. У неё был измождённый вид. У мужа заныло внутри. Сергей сел на стул рядом с кроватью, долго смотрел на неё, не веря, что они снова вместе. Он взял её руку. С благоговейным трепетом поднёс к своим губам и стал покрывать поцелуями. Потом ласково погладил жену по лицу. Её длинные пушистые ресницы затрепетали, она открыла глаза. Бледное лицо озарила счастливая улыбка. Сергей нежно поцеловал её в губы.

–Я вернулся, малыш. – Его карие глаза излучали любовь.

–Я скучала по тебе... Я не могу без тебя жить... – Её голос прозвучал едва слышно, но муж услышал и приложил палец к губам, призывая её к молчанию.

–Я тоже не могу без тебя жить... Я с ума сходил от тревоги... Я люблю тебя...

– Я тоже люблю тебя...

–Не надо разговаривать, родная, – ласково проговорил мужчина. – Я всё могу прочесть по твоим глазам. Теперь я ни на минуту тебя не оставлю, малыш.

Сергей ещё раз склонился над женой и поцеловал в губы. Она осторожно коснулась рукой его седых волос, с трепетом погладила их. Она всё понимала и жалела его. Её глаза наполнились слезами, которые тотчас покатились по бледным щекам.

– Любимая, не надо плакать... Всё позади.

Сергей аккуратно вытер её слезы и погладил волосы. Они смотрели друг на друга и не могли отвести глаз. Им не нужно было слов – они были самыми близкими людьми на свете. Людмила буквально оживала в лучах любви мужа. Её лицо светилось от счастья.

Врач и медсестра, понимая, что супругам сейчас не до них, деликатно оставили их наедине. Те даже не заметили их ухода.

– Эрика, лет через тридцать будешь рассказывать своим внукам, что была свидетельницей того, как любовь мужчины воскресила женщину, – задумчиво произнёс доктор Райхе. – Знаешь, улучшение у неё началось после разговора с ним? Никогда не поверил бы, если бы собственными глазами не видел!

–Интересно, что он ей говорил? – с любопытством спросила медсестра.

–Понятия не имею. Наверное, как он её любит. Она плакала, но это были слезы счастья. Её муж просто волшебник.

***

Прошло три недели. Как-то утром Сергей встал, как обычно, рано. Спустился вниз и сварил себе кофе. Татьяна, няня малышей, готовила детскую смесь. Сергей перекинулся с ней парой фраз о мальчишках и вечном гамбургском дожде, налил себе кофе, закурил и стал просматривать почту. Реклама и свежие газеты, деловые письма. Его внимание привлекло письмо из нотариальной конторы. Он с интересом вскрыл его. В письме вежливо, как это принято в Германии, ему назначали встречу через неделю. Сергей понятия не имел, что это может быть.

Он приехал вовремя. Его потрясению не было предела, когда он узнал, что получил в наследство от отца триста тысяч долларов. Нотариус, высокий, импозантный мужчина средних лет, протянул ему письмо, которое хранил почти год. Папа оставил его, когда они с мамой приезжали на его свадьбу. Нотарус деликатно вышел. Сергей едва сдерживал дрожь в руках, распечатывая конверт.

«Дорогой сынок! Нас с мамой больше нет, поэтому ты читаешь сейчас это письмо. Я не мог уйти, не раскрыв тебе тайны, которая мучила меня всю жизнь. Я пронёс её один через долгие годы, кляня себя за ложь, на которую обрёк себя по слабости духа. Я не мог унести её с собой в могилу. Мне нужно облегчить душу, и ты единственный, кому я могу это рассказать.

Всё случилось давно, пятьдесят лет тому назад. Наши с дядей Андреем жёны родили одновременно. Элеонора, первая жена моего брата, была прелестной жизнерадостной девушкой. Во время родов она умерла, но успела дать жизнь двум мальчикам-близнецам. Твоя мама родила преждевременно... мёртвого ребёнка. Она ещё ничего не знала. Она находилась в тяжелом состоянии, на краю жизни и смерти. Известие о ребёнке убило бы её. Дело в том, что ей нельзя было иметь детей, но она рискнула. Ты же знаешь, сынок, она была сильной и решительной женщиной. Андрей находился в командировке. И тогда я совершил страшный грех – украл детей своего брата. В то время я работал врачом в больнице. Всё произошло ночью в моё дежурство. Мне ассистировала старенькая акушерка. Я умолял её ничего не говорить Андрею. Я безумно любил маму, и не мог допустить, чтобы её мечты о ребёнке разбились о жестокую реальность. Акушерка сначала не соглашалась, но мне удалось её убедить с помощью денег. Я отдал ей всё, что у меня было накоплено. Уйму денег по тем временам.

Андрей тяжело переживал смерть жены и ребёнка, но время залечило эту рану. Через несколько лет он встретил Мирру, и у них родились дети.

Мама была счастлива. Она заботливо ухаживала за сыновьями и всё время твердила, как правильно поступила, решившись завести ребёнка. Какие муки ада я вынес, сынок! Страх перед разоблачением, угрызения совести – всё это несравнимо с тем, что я чувствовал по отношению к мальчикам. Мне стыдно признаться в этом, но я их не любил. Взрослый человек, я всегда косвенно винил малышей в своем грехе. Я ударился в науку, чтобы как-то отвлечься от своих мрачных мыслей. Почти не занимался мальчиками, я считал достаточной мою материальную заботу. Мама любила их за нас двоих, сама воспитывала, учила музыке. Она часто упрекала меня в том, что я не ласков с детьми, но я ссылался на работу и учёбу в аспирантуре.

Георгий и Григорий выросли как-то незаметно, во всяком случае для меня. Когда им было по четырнадцать лет, мама забеременела. Сынок, я не знаю, поймёшь ли ты меня правильно. Ей нельзя было иметь детей, но я настоял. Я безумно хотел своего ребёнка. Мама восприняла это удивлённо-радостно. Она рассчитывала на мои протесты. Всё обошлось без осложнений. Видимо, Бог услышал мои молитвы. Когда ты родился, это был самый счастливый день в моей жизни. Я обожал тебя, я хотел подарить тебе весь мир. Мама всегда смеялась, что чувство отцовства у меня проснулось довольно поздно. Я занимался тобой сам, не позволяя ей вмешиваться. Мне не нравилось, как мама воспитала старших сыновей. Они выросли хлюпиками, слепо выполняя всё, что она велит. Я хотел, чтобы мой сын был другим. Я никогда не подавлял твой крутой нрав. Ты был чудесным малышом, но совершенно неуправляемым и упрямым, дерзким и самостоятельным. В тебе я видел себя молодого, целеустремлённого, ещё не сломленного постоянным чувством вины.

Ты вырос и превратился в настоящего мужчину, решительного, ответственного, смелого. Я всегда гордился тобой, сынок. Помнишь, мой мальчик, когда ты после школы вдруг заупрямился и вместо института ушёл в армию? Тебя забрали в Афганистан. Я хотел избавить тебя от этого, применить всё свое влияние, но ты наотрез отказался. Господи! Что мы с мамой пережили тогда! Она каждую ночь плакала в подушку, а я молил Бога, чтобы ты вернулся живым. Пусть больным, искалеченным, но только живым. Никогда не забуду тот день. Ты вернулся загорелым, улыбающимся, с боевыми наградами. И совсем взрослым. И ты сам построил свою жизнь. Ты никому не позволял вмешиваться в неё. Тебе практически без нашей с мамой поддержки удалось добиться всего, чего ты хотел. Ты стал преуспевающим бизнесменом и умным уважаемым человеком. Ты прекрасно устроил свою личную жизнь. Лучшей жены, чем Мила, просто невозможно желать. Я сразу проникся к ней тёплыми родственными чувствами, полюбил её, как дочь. Я всегда знал, что первый твой брак – ошибка молодости. Не такая жена, как Наталья, была нужна тебе, но я не вмешивался, зная, что со временем ты сам поймёшь это.