Решительные меры (СИ) - "Saitan" Страница 17

Том вновь превратился в помидорку с заиканием и потупил взгляд.

— Не наседай на мальчика, — одернул жену Джеймс. — Гарри, иди, покажи Тому… что-нибудь интересное.

— Там труп козы за деревом! — влез Маркус, радостно тыча пальчиком куда-то в чащу.

— Вот, идите, идите, — махнул рукой Джеймс и вернулся к отцу. Видимо, его совсем не смущало, что на трупы коз мало кто в здравом уме захочет смотреть.

Том обвел взглядом поляну с Риддлами и Поттерами, и все вдруг стало казаться… Нормальным.

Родители Гарри Поттера влились в их безумную семейку так, словно всегда были с ними знакомы и, возможно, даже имели общие психические заболевания.

— Что происходит? — шепнул Том на ухо подошедшего к нему Гарри. — Я что, оказался в параллельной реальности?

Бабушка начала представлять Поттерам Персею и Маркуса, в несвойственной ей дружелюбной манере называя Лили «дорогая», а мистера Поттера-старшего «Джейми».

У Тома порвался шаблон этого мира. Бабуля на его памяти никогда ни к кому не относилась так хорошо, если у этого кого-то не было десятка миллионов на счёте или родственных с её колонией тараканов в голове.

— Я же говорил, что наши семьи поладят, — горячее дыхание Гарри сладко обожгло ухо Тома.

— Я как будто оказался в дурдоме, — признался ему честно растерянный Том, слишком ошеломленный нечаянным соприкосновением их голых рук и обжигающим дыханием Гарри с нотками мяты. — Поверить не могу, что наши семьи так легко приняли друг друга.

Однако прямо сейчас он наблюдал, как Джеймс непринужденно шутит и ведет отца и Маркуса посмотреть на гиппогрифа, а мама с бабушкой и Персеей громко смеются над шуткой Лили.

Это не может быть правдой. Семейство Риддлов было кучкой наглых саркастичных и невоспитанных змеюк, прицельно плюющихся ядом.

— Поверь, — Гарри снова дотронулся тыльной стороной ладони до его руки, вызвав у Тома неконтролируемую дрожь в конечностях. — Я сразу понял, что они подружатся. Это ты ещё моего крестного отца не видел, он у нас в семье кто-то вроде брата, дядюшки и сына в одном лице. Вот уж кто точно будет в восторге от твоей семьи.

Том не мог не думать о том, что всё это значит. Они знакомили семьи друг с другом. Они говорили об этом. Это явно неспроста.

Ему захотелось срочно узнать мнение Персеи, но та была совершенно очарована Лили Поттер и отрываться от неё явно не собиралась, точно углядев в ней такой милый её сердцу образ «сильной ведьмы».

Что ему делать? Что ответить?

Видимо, кто-то свыше решил сжалиться над растерянным Томом, потому что он вдруг увидел Маркуса, тянущего его за штанину.

И от братишки может быть польза!

— Мистер Гарри, а гиппогрифы едят человеческое мясо? — тоненьким голоском спросил он, невинно хлопая пушистыми ресничками.

Том поперхнулся воздухом.

— Кто знает, если будет очень голодным — может и сожрать, — совсем не смутился Поттер вопросу пятилетнего малыша.

— Ух ты! — восхитился брат, счастливо улыбнувшись. — А вам слабо к нему подойти?

— Маркус, — Том поймал его за воротничок рубашки.

— Да я просто так! — возмутился он.

— Следи за своими словами, понял меня? Иди к отцу. И чтобы не вздумал сбегать в лес.

— Ладно, — опустил голову Маркус и поплелся туда, куда было сказано.

— Милый малыш, — протянул Поттер.

— У меня от него мурашки, — сознался Том. — Я планирую чаще брать его к себе, как обзаведусь собственным жильём, дома ему все потакают, но ему нужна твердая рука.

— Ты хороший брат, — Поттер вновь встал к нему слишком близко.

Том почувствовал неловкость и глупое желание просто обнять его и с силой сжать в объятиях, чтобы почувствовать твердость его тела, его жар.

— Он не кинется? — услышал он громкий голос отца и увидел, как тот подходит к небольшому пегому гиппогрифу.

— Нет, что ты. Он у нас самый спокойный. Помню, когда Гарри было тринадцать лет…

— Пап! — оборвал его Гарри, и Том злорадно усмехнулся.

— И что же тогда случилось? — с милой улыбкой переспросил Том поникшего от грозного взгляда сына Джеймса.

Тот сразу расцвёл, и Том издал еле слышный смешок, приметив, как заалели скулы Гарри.

Ах, месть так сладка.

— Он подошёл к Рикки и поклонился ему, но Рикки не поклонился в ответ, — начал с видимым удовольствием рассказывать Джеймс. — Тогда Гарри решил, что должен его задобрить, он всегда был упорным мальчиком и никогда не сдавался. Он танцевал перед ним вальс, которому его обучила бабушка, со шваброй! А потом, когда танцы не сработали, принес гитару и начал петь ему песни. Он думал, что это поможет. Для гиппогрифа это большое унижение, они не понимают громких звуков и быстрых движений. Но Рикки ничего не сделал, он терпел. И тогда Гарри решился на немыслимое. Он нарвал ему целую охапку морковки с грядки Лили и кидал её ему, как собаке. Мне кажется, Рикки просто устал от Гарри, поэтому поклонился ему и позволил себя погладить. Вот какой Рикки терпеливый.

Том не сдержался и начал громко хохотать.

Петь для гиппогрифа? Кидать в него морковкой? Да Гарри был тем ещё придурком! Не лучше Тома!

— Папа, я же просил… — просипел смущенный донельзя лучший аврор Англии.

И Том захохотал ещё громче. Потому что теперь они были квиты за историю с самогоном.

— Вечно вы не позволяете родителям рассказывать самые лучшие моменты вашего детства, — возмутился вдруг отец. — Знаешь, Джеймс, Том вечно запрещает мне рассказывать забавные истории из его детства, как будто стыдится, хотя стыдиться там нечего.

— И мне Гарри запрещает! — воодушевился тот. — Требую историю про Тома!

— Когда Тому было десять, он решил изобрести безалкогольное виски…

Том застонал и чуть не уткнулся в плечо стонущего рядом Гарри.

Началось. Теперь их отцы обменяются всеми стыдными историями из их детства. Одно радовало: Том услышит что-то о детстве бравого аврора. Но перед этим ему придется пережить ещё несколько унизительных минут.

— Давай сбежим, прогуляемся, — вдруг шепнул ему Гарри, обхватив горячей ладонью его руку. — Пусть отцы потешат друг друга глупыми историями.

Том с облегчением кивнул: слушать историю про самогон во второй раз за неделю он не был готов. И отчего отца это так радовало и веселило? Он же был идиотом, который загубил кучу марочного виски!

Он последовал за Поттером вглубь леса, не выпуская его ладонь из своей, и вдруг подумал, что ради этого стоило терпеть всю эту чушь.

Просто держать его руку в своей было так приятно.

Под ногами хрустели листья и ветки деревьев, пахло свежестью и чем-то тяжелым, животным, но Тому нравился этот запах. Как будто здесь ему было самое место. Рядом с Гарри, который ловко обходил кочки и ямы, уверенно вел его все глубже, такой стремительный и грациозный, точно сам был одним из обитателей леса.

Тут не было надоедающих коллег, соседей и поклонников. Тут не было никого, кроме них двоих, и это вдруг показалось таким интимным, слишком откровенным, что Том покраснел до корней волос.

Мерлин, он в жизни столько не краснел, как рядом с Гарри. Это следовало прекратить!

— Ты так уверенно чувствуешь себя в лесу, — Том попытался завязать беседу и не придумал ничего лучше.

— Конечно, — хмыкнул Поттер. — Половина моей работы заключается в прочесывании леса. По какой-то причине преступники очень любят прятать в лесу тела: что жертв, что свои собственные. Кто-нибудь должен сказать им, что прятаться можно в горах или на море, на худой конец. Хотелось бы посмотреть на другие природные локации и позагорать на солнышке.

— А то я не знаю, — закатил глаза Том. — Вы же потом приносите колдофото жертв в наш отдел. Я как-то провел ночь, собирая пазл из частей тела, увлекательно было.

— Пазл из частей тела? Теперь я знаю, что подарить тебе на Рождество, — подмигнул Гарри.

— Специально пойдёшь в лес и откопаешь несвежий труп?

— Нет, расчленю кого-нибудь не очень приятного. Тебе кто не нравится?

— Министр, — немного подумав, выдал Том.