Клубника на десерт (ЛП) - Секстон Мари Страница 30

Я начал спускаться вниз, думая довести его до оргазма ртом, но он крепче сжал вокруг меня ноги.

– Нет, – сказал он. – Не так.

– Хорошо. – Склонившись над ним, я коснулся губами его шеи. – Скажи, что ты сейчас хочешь. Чтобы я взял тебя? – прошептал я ему на ухо.

– Все равно, – ответил он, – лишь бы ты оставался здесь. – И я знал, что под «здесь» он подразумевает позу, которая позволяла бы мне продолжать целовать его.

Я не хотел переходить к анальному сексу. Не потому, что такой секс мне с ним не нравился. Нравился. Очень. Но с Коулом секс практически всегда был просто сексом, без какой-либо интимности. Мне же хотелось, чтобы сегодня было иначе. Дотянувшись до тумбочки, я нашел смазку. И тут, к сожалению, столкнулся с некоторой проблемой. Я не хотел прерывать с ним контакта. Мне казалось, что тогда я чего-то лишусь.

Я хотел, чтобы все оставалось ровно так, как сейчас. Чтобы он и дальше позволял мне ласкать себя и исследовать свое тело, а не подталкивал сразу к сексу. Стараясь не отрываться от его губ, я одной рукой открыл тюбик, до нелепого обрадовавшись тому, что крышечку можно было откинуть, а не отвинчивать, и, немного помучившись, умудрился-таки выдавить себе на пальцы немного смазки, хотя большая ее часть, кажется, попала Коулу на бедро.

– Бога ради, что ты там делаешь? – выдохнул он с таким раздражением, что я рассмеялся.

– Подожди чуть-чуть. – Я вернулся к его губам, начал пощипывать их, целуя, и его стоны стали громче, ноги сжались, захватывая мои бедра в ловушку, пока он все сильнее терся о мое тело. – Отпусти меня, – попросил я тихо, и он со свистом выпустил сквозь зубы воздух.

– Нет.

Я снова поцеловал его.

– Да.

Он застонал – в этом коротком звуке было столько смешанного с возбуждением недовольства, что я, не выдержав, опять рассмеялся. Но в конце концов все-таки отпустил меня.

– Хорошо, – прошептал я. Пока я неподвижно нависал над ним, его ноги, только что обвивавшие меня, согнулись в коленях и широко разошлись в стороны. Опустив одну его ногу на кровать, я, движимый чистым эгоизмом, переместился так, что она оказалась зажата между моими бедрами. Такое положение позволяло мне, не прерывая поцелуя, тереться о него своей болезненно набухшей эрекцией. Затем я подвел свои скользкие от смазки пальцы к его входу и мягко нажал.

Он застонал, и его глаза сами собой закрылись. Покрывая поцелуями его шею, я дразнил его, рисуя пальцем по кромке входа маленькие круги. А потом очень-очень медленно вошел в него.

– О боже мой, – на выдохе простонал он. Выгнулся подо мной, и я протолкнул палец чуть дальше. Он начал задыхаться, он дергался в своих путах, толкаясь навстречу моей руке, а я вернулся к его красным, припухшим губам, хотя он был уже не в том состоянии, чтобы отвечать на мои поцелуи.

– Вот так, – сказал я ему тихо. Я вталкивался все глубже, то выходил, то снова проникал внутрь, одновременно массируя бедром его напряженный член. – Я хочу, чтобы ты кончил вот так.

– О боже, солнце, прошу тебя, только быстрее, – задыхаясь, взмолился он.

Так настойчиво, что я чуть было не взлетел на вершину. Я перестал быть неторопливым. Перестал быть нежным. Я крепко обнял его второй рукой. Прикусил кожу на шее. Вторгся пальцами до упора, нашел нужную точку и, с силой в него втираясь, надавил на нее.

Он вскрикнул – так громко, что, наверное, стало слышно соседям. Мне было все равно. Его тело стиснуло мои пальцы, и когда он вскрикнул во второй раз, я мощно кончил, прижимая его к себе, пока нас омывали волны оргазма.

Нас трясло, мы оба тяжело дышали. Обычно он моментально от меня отстранялся, и я был рад впервые получить возможность просто обнимать его, притрагиваться к нему и вдыхать его запах. Я был так счастлив, что он приехал. Еще содрогаясь после оргазма, я мог думать только о том, как мне хорошо оттого, что он рядом. Когда я начал целовать его шею, он прерывисто, почти со смехом сказал:

– Мои запястья.

Я тоже рассмеялся, потому что совсем забыл, что он связан. Дотянулся до изголовья, но успел распустить только один узел: едва оказавшись на свободе, он оттолкнул меня, и я с трудом подавил разочарование. Таким уж он был – сразу после секса возводил вокруг себя стены. Быстро переместившись к краю постели, он сел, уткнулся локтями в колени и, закрываясь от меня, спрятал лицо в ладонях. И, когда я к нему приблизился, неожиданно позволил себя обнять. Он весь дрожал, его дыхание до сих пор оставалось тяжелым.

– Все нормально? – спросил я, целуя его в висок.

– Да, – дрожащим голосом отозвался он. Коротко рассмеялся, но смех вышел нервным. – Я в таком беспорядке.

– Я принесу полотенце. – Я сходил в ванную. Наскоро вытерся сам, потом передал полотенце ему.

– Спасибо, – тихо проговорил он. Но глаз на меня так и не поднял.

Мне так сильно хотелось снова к нему притронуться. Я присел на кровать с ним рядом и взял за ту руку, на которой остался повязан мой галстук. Распустив узел, я увидел под ним покрасневшую кожу и начал легонько ее массировать.

– Было слишком туго, да? – спросил я.

– Нет, – прошептал он.

Я склонился над его запястьем и, словно поцелуем можно было унять боль, коснулся его губами. У него перехватило дыхание. Но не от возбуждения. Когда я поднял голову, он быстро от меня отвернулся и прикрыл свободной рукой лицо.

– Что-то не так? – Внезапно меня охватила тревога. Я думал, что его необычно тихое, потрясенное поведение было всего лишь реакцией на пережитой оргазм, но теперь вдруг засомневался. Мысль о том, что я нечаянно причинил ему боль или завел дальше, чем он хотел, привела меня в ужас.

– Нам нельзя этого делать, – еле слышно произнес он.

Такого я совсем не ожидал.

– Что ты имеешь в виду?

По-прежнему от меня прячась, он покачал головой.

– Ты разве не видишь? – спросил он срывающимся голосом. – Ты не видишь, насколько это опасно?

– То, что я связал тебя? Я больше не буду, если…

– Я не об этом.

Сбитый с толку, встревоженный, я положил ладонь ему на плечо, но он сразу же ее сбросил.

– Тогда что ты… – И тут, в наихудший момент их всех возможных, у меня зазвонил телефон. – Черт!

– Все нормально, – промолвил он. – Ты здесь по работе.

– С тобой точно все хорошо? Я не сделал тебе больно? – Звонок. – Коул, прости. Я чем-то расстроил тебя и… – Еще звонок.

Он выпрямился и вытер глаза, но лицом ко мне так и не повернулся.

– Ты ничем меня не расстроил, – сказал он, хотя было очевидно, что он лжет. – Солнце, не переживай, правда. – Динь-динь. – Делай то, что должен. Я в порядке.

Его пальцы нашли мои и стиснули их всего на долю секунды, после чего он встал, ушел в ванную и закрыл за собой дверь.

Снимая трубку, я надеялся обернуться быстро. Увы, но разговор затянулся на полчаса, и все это время меня мучило беспокойство. Я слушал, как в ванной шумит вода, потом услышал, что он вышел, и тогда, хотя все еще висел на линии, пришел в спальню. Мягко взял его за руку и повернул к себе. Мне нужно было поддерживать разговор с клиентом, но я чувствовал, что должен заглянуть Коулу в глаза, чтобы понять, все ли у нас в порядке. В них была еле заметная грусть, которую он сгладил успокаивающей улыбкой. Я обнял его за талию, и он позволил мне привлечь себя ближе, и я, зарывшись носом в его влажные волосы, сделал глубокий вдох. Мне так хотелось что-нибудь сказать ему, но клиент все не умолкал.

Он разрешил обнимать себя не больше минуты, а потом оттолкнул меня – игриво, но твердо, – и, когда я неохотно отпустил его, забрался в кровать и до подбородка натянул одеяло. К моменту, когда мне удалось-таки отделаться от звонка, он уже спал на своей половине кровати.

Когда мы только начинали встречаться, я даже радовался тому, что в наше соглашение не входят посткоитальные нежности.

Но в последнее время я все чаще и чаще ловил себя на желании преодолеть эту пропасть. Пересечь пустое пространство свежих, наглаженных простыней. Я так и не решился на этот шаг. Я был уверен, что, как и во всех остальных случаях, он оттолкнет меня, и сегодня сильнее, чем когда бы то ни было, жалел, что, засыпая, не могу его обнимать.