Пределы (ЛП) - МакГинли Сид Страница 32

— Больно. Очень. Мужчины смеются надо мной. — Он подошёл ближе к мальчишкам. — Наши имена — просто слова. Не доставляйте мужчинам радость.

Лорн фыркнул, а близнецы прислонились лбами друг к другу и залепетали. Затем отошли в сторону.

— Даол, — сказал один из них, указывая на брата.

— Дэймон, — сказал второй, повторяя движение.

— Тот, что с браслетом на левой руке, — Даол. А на правой — Дэймон, — сказал Лорн. — Спасибо, мальчики. Я порекомендую снять с вас по одному штрафному очку. А теперь бегите обедать. Кадет! Отведи их умыться.

Внутренняя дверь отворилась, и в курятнике показался знакомый курсант. Тарин подавил в себе желание поблагодарить Лорна за чудесное утро и поторопился к выходу.

Глава 9

Тарин был рад, что на обед подавали не курицу. Гуся тоже не было. Повара приготовили большую кастрюлю оленьего супа с вкусными белыми комками и оранжевыми хрустящими кусочками. Стоя за прилавком, Пэрри разливал суп и подавал хлеб. Пока обслуживали близнецов, Тарин решил заговорить с другом:

— А кто этот мальчик с большим ножом?

Пэрри выпучил глаза.

— Он принадлежит командиру. У генерала Стэна даже есть ещё один мальчик, который помогает ему по хозяйству. Элой…

— Стоит у тебя за спиной, новичок. Наливай картофельный суп и прекрати болтать. Мальчишки, у которых нет мужчин, должны быть видны, но не слышны.

Тарин вздёрнул подбородок.

— У меня есть мужчина, и я задал Пэрри вопрос.

Захихикав, Даол и Дэймон шустро подхватили тарелки и направились к своему столу. К большому удивлению Тарина, Элой просто покачал головой, отчего зазвенели его многочисленные серёжки, и ушёл. Пэрри же как-то странно заморгал и задёргал головой.

— Вот чёрт, — сказал Тарин. — За мной что, стоит мужчина?

— Твой мужчина, — довольно пророкотал Гаррик. — Очень рад слышать, что ты признал себя моим мальчиком, Тарин.

— Чёрт, — повторил Тарин, схватил ломоть хлеба и быстрым шагом направился к мальчишечьему столу. Раздавшийся смех клювоноса ещё больше смутил его позвоночник.

С каждой новой ложкой супа Тарин чувствовал себя всё хуже. Олений бульон булькал у него в животе, и даже весёлые белые комочки и хлеб не помогали. Боль в животе только усиливалась. А ведь скоро придётся идти печь хлеб к Эдону, который будет за ним очень внимательно присматривать.

Тарин отодвинул миску с супом и застонал.

— Ты наелся? — с другого конца стола спросил Кинан.

Тарин кивнул.

— Тогда отправляйся к Титусу.

— Чёрт! — взвыл Тарин. — Сказали же, пекарня!

— Это после. Ты же знаешь, что должен наверстать материал про Матушек.

Тарин согнулся, хватаясь за живот, и застонал.

— Не дури, Тарин! — рассердился Кинан. — Ты не малыш.

Тарин открыл рот, чтобы ответить, но его вырвало.

— Фу-у-у, дважды пойманный! — презрительно усмехнулся Мика.

— Заткнись, жирный кадет, — прохрипел Тарин.

Тут же подбежали Эдон и Гаррик и, оттолкнув Мику, усадили Тарина на скамейку.

— Гайдеон! Сокорро! — закричал Гаррик. — Больной мальчик!

Кинан приложил руку ко лбу Тарина.

— Жара нет, сэр.

— Что болит, Тарин? — взволнованно спросил Гаррик.

— Улица, — простонал он в ответ. — Срочно надо на улицу.

— Утром он говорил, что у него болит живот, — откуда-то из-за спины сказал Лорн. — Я подумал, что у него обычное несварение. Он всё время пукал.

Тарин заёрзал.

— Не хотел быть грубым.

Гаррик взъерошил его волосы.

— Нет, конечно же, нет, мальчик. Ладно, давайте отнесём его в лазарет. Похоже, Гайдеона и Сокорро здесь нет.

Кинан снял с Тарина грязную футболку и вытер ему лицо. Затем Гаррик подхватил его на руки. Тарин чувствовал себя так паршиво, что не было сил возмущаться.

Эдон и Мика остались с мальчишками, а Кинан пошёл вместе с Гарриком.

— Э, капитан? Я не уверен, что он ходит по-большому. Он терпеть не может вёдра. Говорит, что это неправильно. Я пытался за ним приглядывать, но…

— Так вот в чём дело, мальчик? Ты полон какашек?

— Нет, — промычал Тарин. — Не полон.

— Матушки! — тяжело вздохнув, рассмеялся Гаррик. — Неважно. Всё равно тебя должен осмотреть Гайдеон.

— Да, сэр. Он сейчас обучает новенького мальчика Кори в лазарете.

Тарин еле сдержал рвотный позыв. Если этот слизняк увидит его в таком состоянии… Нет, хуже этого уже быть ничего не может!

— На улицу. Пожалуйста, клю-Гаррик. Пожалуйста, это всё, что мне нужно!

— Нет, мальчик. Тебе надо сходить в туалет, но мы не поддадимся на уговоры. Если понадобится, я сам посажу тебя на ведро.

— Но почему? Почему я не могу сходить на улице?

— Потому что дерьмо вокруг зданий повредит нашему здоровью, мальчик, — входя в комнату, сказал Гайдеон. Кори зашёл следом.

— Нельзя в здании! — настаивал на своём Тарин, сверля всех гневным взглядом.

— Положите мальчика на стол, капитан. Осмотрю его на всякий случай. Затем дам слабительное, хочет он того или нет.

Кори состроил такую мину, словно никогда даже и не слышал о какашках. Тарин всхлипнул и умоляюще посмотрел на клювоноса, когда тот осторожно укладывал его на стол.

— Другим мальчикам обязательно присутствовать? — спросил Гаррик.

— Сокорро мой ассистент, к тому же он присматривает за новенькими, а Кори проходит практику.

— Утренняя практика уже закончена, — сказал Кинан. — Кори опоздал на обед. Я провожу его в кафетерию.

Тарин благодарно посмотрел на Кинана, а затем пронзительно закричал, когда Гайдеон нажал ему пальцами на живот.

— Вижу у него Матушкин шрам, так что это не то, что в книгах Начала Времён называется аппендицитом. Сокорро, завари ему чай из корня ревеня. Перевернись на живот, Тарин. Надо осмотреть твои синяки.

Тарин сделал, как просили, надеясь, что в этот раз Гайдеон не станет совать ему палец в попу. Сейчас Тарину было наплевать на красоту Гайдеона.

— Капитан, вам достался очень упрямый мальчик. Раз его вырвало и он не ходил в туалет по-большому с тех пор, как его поймали, то ему наверняка очень плохо. А если учесть, что он ест вдвое больше, чем привык, то… Сокорро, подай мне заживляющую мазь. Капитан, нанесите её сами. Он ведь ваш мальчик.

Тарин заёрзал. Гаррик начал массировать его попу.

— А теперь послушай, Тарин. Я понимаю, что жить в здании для тебя непривычно и ходить в туалет внутри неприятно, но если мы все начнём бегать на улицу когда захотим, то это будет катастрофа. Мы просто заболеем, — Гайдеон замолчал.

Тарин фыркнул.

— Животные и мальчишки не болеют.

— У вас есть лес. Мы же не можем бегать туда каждый раз, когда нам надо сходить по-большому. А ведь в нашей общине живут сотни мальчишек и мужчин.

Тарин пожал плечами и взвизгнул, когда Гаррик шлёпнул его по заднице.

— Уважай целителя, мальчик. Послушай… Ты когда-нибудь видел на озере стаю гусей?

Тарин неохотно кивнул. Он понял, что Гаррик имел в виду: если в одном месте много существ, то они гадят везде. Тарин заёрзал под пальцами клювоноса.

— Но ведь мужчины гадят там, где живут, — возразил он.

— Наказание для провинившихся курсантов — выносить вёдра с дерьмом и закапывать его. Тарин, нам это тоже не нравится, но вода слишком ценна, чтобы использовать её так, как делали до Начала Времён.

— Тарин, сядь и выпей лекарство. Капитан, думаю, мазь уже впиталась!

Тарин свесил ноги со стола и прикрыл непослушный член рукой. Ему понравился массаж клювоноса.

— Пей, — сказал Сокорро. — Я добавил немного мёда.

Тарин вздохнул. Нет смысла отказываться. Он выпил настойку, надеясь, что жирный Мика провинится и ему придётся вынести его ведро. Тарин улыбнулся Гаррику.

— Что, так вкусно?

Тарин покачал головой.

— Гадость какая, — сказал он и, кивнув Сокорро, добавил: — Но спасибо за мёд.

— Ваш мальчик учится, — отметил Гайдеон. — Гаррик, раз уж вы здесь, хочу показать вам кое-что. Сокорро, отведи Тарина к больничному ведру. Он не уйдёт, пока не воспользуется им. И найди ему чистую футболку.