Пятница нон-стоп (СИ) - "Motoharu" Страница 35

В спальне Александра не было, но Дима слышал, как в соседней комнате щёлкали мышкой. Дима потянулся и встал на ноги.

- Ты всё-таки воспользовался моей слабостью, - сказал он, останавливаясь в дверном проёме в костюме Адама. Хотелось поймать один из тех цепких и обжигающих взглядов Александра, которыми он всегда смотрел на обнажённого Диму. Поймал.

- Это спорный вопрос: кто кем воспользовался, - улыбнулся Александр, стряхивая пепел горящей сигареты в металлическую пепельницу. В номере всё было хай-тековски эклектично – мягкий персиковый бархат и холодный металл.

Дима замер на секунду, переваривая полученную информацию.

- Шутишь? – наивно предположил Дима, подходя к столу, за которым сидел Александр и усаживаясь на край. Поверхность стола, соприкоснувшись с ягодицами, показалась ледяной, как та горка, которая снилась во сне.

Александр положил руку на Димину коленку и, заметив синяк на бедре, наклонился, чтобы поцеловать его.

- Тебе хотелось «раздеться и отдаться прилюдно», - тихо засмеялся Александр. – Я не смог остаться незаинтересованным.

Дима взял недокуренную сигарету и глубоко затянулся.

- Блин… Саш, я реально нёс этот бред?

Было и стыдно, и как-то глупо весело одновременно, как если бы он сделал какую-то пакость, а все захлопали в ладоши и сказали бы, что так и надо было поступить.

Александр забрал у Димы сигарету и затушил её в пепельнице, кивнул, всё ещё улыбаясь.

- Я сначала думал, что ты проснулся и прикалываешься, а ты обиделся, и так серьёзно… пришлось пойти на уступки, как всегда.

- Пришлось ему, - хмыкнул Дима. – Да я как удав по стекловате тащусь от того, что ты рядом… Хочу тебя постоянно, совсем сбрендил. Прихожу просто в щенячий восторг, когда ты меня трогаешь, я даже во сне с тобой трахаюсь и никак не могу натрахаться… - Дима потёр переносицу и наклонился ниже, упёрся руками в плечи Александра и, не моргая, посмотрел в глаза. - Ты против?

Александр развёл Димины ноги и стащил его со стола, усаживая себе на колени.

- Не особенно, - улыбнулся он одним уголком губ, провёл рукой по Диминой щеке, запустил в волосы, погладил затылок. – Я дурею от твоей непосредственности, моя птичка.

- Птичка, - хихикнул Дима, широко улыбаясь. – Твоя птица…

- Поцелуемся, птица моя?

- Горько, - выдохнул Дима, прижимаясь губами к улыбающемуся рту Александра, обнимая за шею.

Часть 12.Вокруг и внутри.

На балконе было тепло и пахло сдержанной осенней прелостью и чем-то давно забытым, детским… печёными булочками с маслом. Внизу, на первом этаже отеля, под тем самым балконом, на котором сидел Дима и жмурился от яркого солнца, глядя на тянущиеся с северной стороны облака, располагалась небольшая домашняя пекарня.

Дима глубоко втянул носом тёплый уютный запах сладкой сдобы и сделал глоток горячего кофе, облизал верхнюю губу, на которой остался след от сливок.

Утро было просто потрясающим. Несмотря на уже прохладный северный ветер, на прошедший ночью дождь, воздух был свежим, прозрачным, прогретым. Дима поболтал ногой, позволяя оставшейся тапке свалиться с его голой ноги, и растопырил пальцы. Посмотрел на них оценивающе и немного критично. На большом пальце был едва заметен след от мозоли. Ещё такой же был на щиколотке и на пятке. Но в общем и целом нога Диме понравилась.

- Я хочу сходить на эту вечеринку, - сказал он, обернувшись к раскрытым дверям, ведущим в комнату, где Александр медитативно клацал по клавишам ноутбука. Его терпения хватило равно на полчаса завтрака, а потом опять потянулся за мышкой.

- На таких вечеринках много условностей, - ответил Александр и задумчиво провёл костяшкой указательного пальца по лбу.

- Например? – Дима сел удобнее, подвернув под себя ноги и облокотившись на спинку стула, чтобы можно было смотреть на Александра, не поворачивая голову как флюгер.

- Когда я был здесь последний раз, то приглашённые обязаны были поменяться партнёрами.

Дима удивлённо присвистнул и, отломив от лежащей на столе шоколадки, запихнул слишком большой кусок в рот, но высказаться всё равно хотелось. Даже не просто высказаться, а возмутиться.

- И менялись? Бред какой-то… - Дима поёрзал на стуле, так что даже он скрипнул возмущённо.

- Лев считает, что разнообразие – залог спокойствия. А тем более разнообразие, поддерживаемое партнёром и разделяемое им. В противном случае наступает пресыщение, и пара распадается.

- А с разнообразием она не распадается?

- Нет, разрыв происходит по другим причинам.

- Не сошлись характерами? – хмыкнул Дима и отпил кофе. Уже остыл, поэтому пришлось добавить в него сахар для вкуса. Александр проследил за Димиными жестами и улыбнулся:

- Сладкий кофе с шоколадкой и мармеладом – вот это извращение.

- Завидуешь? – Дима отломил ещё шоколада и повертел неровный пятиугольник в воздухе, любовно рассматривая и театрально облизываясь.

- Ты всё делаешь с аппетитом. На тебя приятно смотреть.

Дима опустил шоколадку и смущённо улыбнулся, чувствуя, как щёки начинают загораться.

- Ты не отвлекайся, киса. Мы про разнообразие говорили…

Александр уселся на стуле удобнее и отодвинул ноутбук в сторону. Достал пачку сигарет из кармана и закурил. Диме очень нравилось смотреть на то, как Александр, когда он не злой и не задумчивый, курит – медленно, с оттягом, прищуривая правый глаз, когда выпускает дым, плотный, белый… Дима представлял, что чувствует Александр, когда затягивается, и у него слегка закружилась голова от разделённого удовольствия.

- Разнообразие имеет смысл только тогда, когда человек настроен на одиночество. Вещь-в-себе, если так можно выразиться применительно к данному вопросу. В принципе, человек априори одинок. Он рождается один, умирает один, он никогда не сможет в полной мере ощутить другого человека, не став им. Знаешь, птица моя, в признании своего одиночества есть великое благо. Если человек один, то он может рассчитывать только на себя, и отвечает за все поступки тоже он один, перед собой, перед своей совестью, богом, смотря что он выберет в качестве системы координат. И если два человека, признавая свою обособленность, свою индивидуальность и автономию, решают поменяться партнёрами для секса, то ни один из них даже не подумает о том, что в этом есть что-то противоестественное. Просто желание, просто секс, чувственное познание, самосовершенствование и изучение мира.

- То есть ты считаешь, что меняться партнёрами – это есть хорошо для таких вот обособленных и свободных граждан?

Александр выдохнул дым и не спеша, тщательно стряхнул пепел.

- Это является закономерным для них. А давать оценки я не считаю правильным, птица моя, ты же знаешь. Каждый человек проживает свою жизнь, делает выбор и строит отношения с партнёром соразмерно своим желаниям и взглядам.

- Я это понимаю – кто, зачем и почему… Я не могу взять в толк, почему ты против того, чтобы я шёл на эту вечеринку… - Дима покрутил чашку по часовой стрелке и оставил так, чтобы логотип отеля не было видно.

- А ты не рассматриваешь вариант, что я элементарно могу ревновать тебя? – Александр улыбнулся едва заметно, влюблённо, точно так же, как в тот раз, когда впервые признался в любви. И точно так же Дима почувствовал, что пол уходит из-под ножек стула, на котором он сидит. И невозможно пошевелиться, невозможно даже вздохнуть.

- Иногда… рассматриваю… - окончательно стушевавшись, ответил Дима. Наверное, потому что утро такое приятное, пахнет этими домашними булочками и сигаретами Александра. – Но ты же знаешь, что я от тебя ни на шаг.

- Знаю, и мне очень нравится, когда ты сидишь около меня, и никуда тебя не тянет. Дело же не в том, что происходит между нами, а в том, что общество гомосексуалистов – это отдельная реальность. Там все будут смотреть на тебя, и открыто выражать своё желание. Я помню, как смутил тебя мальчик из итальянского ресторана. На вечере у Льва будет около полусотни таких мальчиков.