Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р. Страница 35

Я тренировался усерднее и дольше, Кира больше времени проводил на работе. Он сказал, что его начальнику, Крису, нужно чаще уходить, но оправдание звучало слабо. Кира словно не мог смотреть на то, как я сам себя разрушаю.

Невозможно было его винить.

В БК дела тоже не шли гладко. Я обнаружил, что ослабляю защиту и опускаю руки во время тренировок и спарринга, позволяю себя бить. Понимал, что это не разумно, но всё же наслаждался. Удары были настоящими. Казалось, всё в моей жизни угасает, и только лишь физическая боль остаётся реальной.

К пятнице я осознал, что не готов драться. Я был очень подавлен и не мог настроиться эмоционально.

Были назначены домашние бои при закрытых дверях. Значит, в клетку я должен зайти с кем-то из БК. На этот раз с Джамалем.

Звонок объявил начало первого раунда. Мы стукнулись кулаками, но я был просто не способен начать.

Я больше не хотел никого бить.

Я хотел, чтобы избили меня.

Желал, чтобы телесная боль совпала с ощущениями, разрывавшими на части сердце и разум. Нуждался в том, чтобы физическая боль уравновесила душевную. Подтвердила её.

Я пару раз неуверенно попытался ударить Джамаля, едва вложив силу. Отразил несколько его ударов и пинков, но большинство из них меня достали. По лицу, по рёбрам, по ногам. Всё едино. Я хотел, чтобы Джамаль меня избил.

После звонка я ушёл в свой угол. Босс вытер мне лицо и спросил:

— Что, во имя всего святого, ты творишь?

Он протянул мне бутылку с водой и приложил к щеке лёд.

— Не давай парню шансов. У него отличный правый хук.

Я слегка откинул голову, будто устал держать её ровно, и взглянул на Босса с улыбкой.

Во втором раунде стало заметно: Джамаль понял, что я не слишком стараюсь. Я отталкивал его вместо того, чтобы рвануть на себя или ударить ногой. Убирал защиту, позволяя ему бить, но он, кажется, сдерживался.

На меня накатило разочарование. Я пихнул Джамаля сильнее, рассчитывая вызвать у него злость. И всё же, большую часть второго раунда мы толкались и боролись. Мне в рёбра и в глаз прилетело несколько ударов, но этого не хватило.

Я хотел, чтобы он меня просто-напросто избил.

Босс усадил меня по окончании второго раунда и приложил к лицу больше льда.

— Не знаю, во что ты играешь, Эллиот. Но выключи нахрен свою голову. У тебя все мысли перепутались. — Тренер постучал ладонью по моему лбу. — Ты добьёшься только того, что на тебе живого места не останется.

Я глотнул воды и попытался выровнять дыхание. Встал, готовый драться.

— И неплохо.

Босс вскинул руки, забрал табурет и вышел из клетки, покачивая головой.

Я подвёл ещё одного человека.

Великолепно.

Раздался сигнал, я хлопнул по кулаку Джамаля, подпрыгнул и даже не поднял руки.

Но парень меня не ударил.

Я его толкнул, подначивая, чтобы он налетел на меня в приступе злости. Ребята в зале советовали Джамалю ударить, наконец, посильнее.

— Мне хочется настоящего боя, — выкрикнул он в ответ. Посмотрел на меня и проговорил: — Подними руки.

— Ударь меня, — заявил я.

Джамаль уставился на меня в замешательстве.

— Что?

— Я сказал, ударь меня, — заорал я. — Просто, блядь, врежь мне!

Он бросился на меня, схватил и опрокинул на маты. Я немного посопротивлялся лишь для того, чтобы разжечь ярость. Но когда парень, наконец, нанёс удар мне в голову, я почувствовал что-то похожее на облегчение.

Долбаное облегчение.

Пока Джамаль методично меня избивал по лицу и рёбрам, где-то в глубине моего разума голос твердил, что это — не нормально. Хотеть подобного, нуждаться — неправильный образ мыслей. Со мной что-то не так.

Но я обрёл свой катарсис. Чем больше Джамаль меня бил, чем больше боли я испытывал, тем лучше себя чувствовал. Попадал в странное, запутанное состояние изменённого сознания.

Я не сопротивлялся ударам, даже не пытался. Движения Джамаля замедлились, потеряли силу, и в итоге он просто остановился. Слез с меня и тряхнул головой.

— Чувак, что за херня?

Я не мог даже встать.

Не хотел шевелиться.

Передо мной возникло лицо Дока. Он поднимал мне веки и выглядел озабоченно.

— Он в порядке, — услышал я его слова. Затем пара больших чёрных рук подняла меня с пола.

Пока Аризона нёс меня в раздевалку и усаживал в медицинском кабинете, я слышал его бормотание. Док снова оказался рядом, светил фонариком в глаза, ощупывал брови и скулы. От прикосновений его пальцев на и без того ноющем лице резко вспыхивала новая боль.

Внезапно появился Босс, заявив, что это было самое печальное зрелище за всю его жизнь.

— Что за нахер, Эллиот? — воскликнул он. — Я даже не понимаю, что там случилось. — Он махнул рукой в сторону двери. — У тебя какая-то извращённая потребность в боли? Это ведь было невыносимо.

Босс остановился и взглянул на моё лицо.

— Господи.

Док кивнул.

— Нужно будет понаблюдать, как заживёт глаз. Но Мэтт вне игры как минимум на пару недель, возможно дольше.

— У него большой бой через две недели, — сообщил Босс. — Мы принимаем парней из «ЛМА». Тресслер хочет, чтобы он дрался.

Док что-то негромко пробормотал и после ушёл. Босс последовал, хлопнув дверью так, что она чуть не слетела с петель.

Я вновь бессильно откинул голову на стену. Аризона сел рядом.

Он долго молчал. Либо не знал, что сказать, либо понял, что мне хотелось тишины. Голова у меня пульсировала, правый глаз одновременно болел и дёргался. Он уже почти не открывался из-за отёка.

Наконец, Аризона начал:

— Хочешь поговорить?

Я отреагировал, пересилив себя.

— Нет.

Он посмотрел на меня и вздохнул.

— Где твои ключи? Ты не можешь вести машину.

— Всё со мной нормально, — невнятно произнёс я.

Аризона со вздохом встал и вышел, а через несколько минут вернулся с нашими сумками. Он, видимо, достал мою из шкафчика.

— Пошли. Отвезу тебя домой.

Я не стал спорить.

Не нашлось сил.

Во время поездки мы молчали. Я только выдавал односложные, тихие указания насчёт маршрута.

Аризона припарковался у тротуара, позади машины Киры.

— Кира дома?

— Ага.

— Ты будешь в порядке?

— Да.

— Круто. Давай отведём тебя в дом, — решил он. Аризона вытащил ключи из зажигания и выбрался из машины. Пока он ждал меня, входная дверь открылась.

Кира ступил на крыльцо.

— Всё нормально?

— Эй, — сказал Аризона, приветствуя. — Мэтту понадобился водитель.

Я вылез с пассажирского сиденья и выпрямился, ощущая боль во всём теле. Уже стемнело. Кира, очевидно, не видел моего лица, пока я не подошёл ближе, под свет фонаря.

— Боже.

— Я в порядке, — опять соврал я. Аризона шёл прямо за мной, пока я медленно, шаг за шагом, приближался к дому.

Кира уставился на меня круглыми от беспокойства глазами. Я не остановился. Зашёл в дом, прямиком на кухню. Достал из морозилки горошек и приложил пакет к глазу. Холод мгновенно принёс облегчение моему разгорячённому лицу.

Я услышал тихий разговор Киры и Аризоны в гостиной, вышел к ним и завалился на диван, прижимая пакет с горошком.

— У него сотрясение? — спросил Кира.

— Не-а, Док сказал, что он в норме.

— Что случилось?

— Он вообще не защищался, — мягко произнёс Аризона. — Упрашивал соперника просто бить.

— Он что?

— Он прямо здесь, — перебил я. Не хотелось слушать, как меня обсуждают.

Я встал, не обращая внимания на протестующие мышцы. Кира и Аризона следили за каждым моим движением. Я медленно достал из сумки бумажник и телефон. Протянул Аризоне пятьдесят долларов, а телефон отдал Кире.

— Не мог бы ты вызвать Аризоне такси, пожалуйста, — сказал я. — Мне нужно принять душ и лечь.

Аризона усмехнулся.

— Рассчитываю, что ты притащишь свою задницу в БК в понедельник утром. Помнится, не так давно я был в похожем состоянии по твоей вине. И две недели после спарринговал с тобой.

Я приложил горошек обратно к глазу, показал Аризоне средний палец и ушёл по коридору в ванную. Запустил воду, услышал неразборчивый разговор. А потом почти случайно заметил собственное отражение в зеркале.