Точка надлома (ЛП) - Уолкер Н. Р. Страница 53

— Правда? — удивился Кира. Он постучал пальцем по подбородку, будто задумался. — Хм-м, что же ещё? А, не можешь готовить.

Все рассмеялись, и, возможно, я должен был почувствовать раздражение. Но вышло наоборот. Так всегда и бывало с ребятами. Они обходились со мной, будто я до сих пор часть команды.

Размашистым шагом вошёл Росс Беркман и уставился на нас, собравшихся посреди офиса. Смех оборвался. Росс глянул в мою сторону и без лишних слов направился в свой кабинет. Я поднялся. Кира быстро оказался рядом, зная, что иногда я терял равновесие, если вставал слишком поспешно.

Я медленно дошёл до двери Беркмана. Митч зашёл за мной, и я придержал дверь для Киры. Мне хотелось, чтобы он присутствовал. Чтобы он стал частью всех моих дел.

Я сел напротив стола, Митч и Кира остались стоять. Беркман поднял взгляд от бумаг на столе.

— Эллиот, — начал он. — Уверен?

— Да, сэр.

— Отменить не получится.

— Знаю, сэр.

Пожилой мужчина вздохнул, развернул лист и пододвинул ко мне.

— Тогда подпиши, — сказал он. Я увидел заголовок заявления на отставку из правоохранительных органов, поставил подпись на отметке внизу. Достал пистолет из-за пояса и положил на стол.

Затем передал значок.

Беркман долго на него смотрел, потом кивнул.

— Мэр и мой начальник подписали документы на БК. Можно работать.

— Знаю, — сказал я. — Мы разговаривали сегодня с Аризоной и Боссом. Они уже на месте, осваиваются. Какие бы ниточки вы не потянули, они неплохо сработали. Спасибо, Росс.

— Это хорошая идея, — признал Беркман.

— Меньшее, чем я мог им помочь. Они — достойные люди, сэр.

Беркман кивнул и сменил тему.

— Приёмы у доктора Майерс проходят нормально?

Доктор Майерс — психолог, который работал с полицейскими, работающими или уволившимися. Беркман назначил мне встречи с ней.

— Да, дважды в неделю. Пока был только два раза, но, кажется, она замечательная.

— Что же, она одна из лучших, — согласился Беркман. Он глянул на Киру и сказал: — Если Мэтт пропустит приём, дай мне знать.

Кира улыбнулся.

— Ладно.

Беркман хмыкнул и вздохнул.

— Итак, я официально забрал у тебя оружие и значок. Твоя гражданская задница может валить прочь из моего офиса.

Я усмехнулся.

— Конечно, сэр. — Я медленно встал, подошёл к двери и добавил: — Увидимся с вами и Митчем в субботу. Посмотрим футбол и, возможно, сыграем в покер. Зависит от самочувствия.

Беркман закряхтел.

— Нужно что-то принести?

Я ухмыльнулся мужчине, который был моим наставником на протяжении многих лет.

— Только деньги.

Тот открыл рот, чтобы рявкнуть какой-нибудь комментарий, но зазвонил телефон. Беркман лишь глянул и потянулся к трубке.

Мы с Кирой и Митчем вышли обратно в общий зал. Курт заговорил первым.

— Закончили? Всё решено?

— Решено, — объявил я. — Официально больше не полицейский.

Тони нахмурился.

— Будешь скучать?

И прямо в этот момент Беркман заорал из кабинета:

— Ситон! Уэббер! Сейчас же ко мне!

Я рассмеялся.

— Нет. Скучать не буду.

Я пожал им руки. «Великолепная четвёрка» Лос-Анджелеса направилась в кабинет Беркмана без меня, а я отвернулся к Кире и улыбнулся.

— Пойдём домой.

Эпилог

Полгода спустя

Я стоял у зеркала в ванной, пытаясь правильно завязать галстук. Через какое-то время зашёл Кира и поцеловал меня в щёку. Он предусмотрительно не говорил со стороны правого уха и развернул меня лицом к себе.

— Давай сделаю.

У меня появилась возможность полюбоваться на него в новом костюме. Кира выглядел… потрясающе.

Он редко носил пиджак и брюки, тем более с галстуком. Поэтому его фигура в тёмно-сером сшитом на заказ костюме — особенное зрелище.

— Неплохо смотришься, — сказал я.

Кира завязал галстук и расправил на мне рубашку.

— Ты и сам хорош.

Он глянул в зеркало, напрасно проверяя причёску. Кира всегда прекрасен.

— Мне очень повезло, — заявил я вслух.

Он закатил глаза и ответил:

— Да. Именно так. — Потом ухмыльнулся. — Пошли, нельзя опаздывать.

Церемония была короткой и милой, а свадьба — небольшой. Я, в качестве шафера, стоял позади Митча и видел, как он по-новому влюбляется в невесту, Анну, шедшую к алтарю.

Во время застолья я выступил с короткой речью о напарниках, верности и любви. Следом несколько слов сказал Беркман — о красивых невестах и женихах, чьи выходки прибавляют ему седых волос.

Затем все смотрели на отца Анны. Он готов был заплакать, рассказывая о своей маленькой принцессе и о том, как малышка повзрослела. Но я не сводил глаз с Киры. Тот выглядел крайне счастливым. Он гордился Анной, одной из своих ближайших подруг, и радовался за неё.

Слушая речи, я задумался о собственной жизни. Как события привели меня к этой самой точке. Как всё пережитое вместе с Кирой сделало нас сильнее. Как нелегко было, особенно в начале. Я боролся не только с физическими, но и с эмоциональными проблемами. А Кира преодолевал недостаток доверия. Складывалось не просто. Но мы проговаривали, как и пообещал Кира, каждую долбаную мысль. Это тоже далось с трудом, но мы справились. И до сих пор справлялись.

На протяжении нескольких недель после выписки из больницы между мной и Кирой не было никакой близости. Он держал меня за руку, обнимал, целовал. Но ничего более. Мы лишь говорили. Сначала я думал, что он опасается причинить мне боль из-за всех травм. Но нет.

Смысл был в доверии.

В том, что его сердце могло вновь разбиться.

Я не винил Киру. Разве мог?

Странно, но я не так уж сильно скучал по сексу. Взамен мне доставались ласковые прикосновения, нежные поцелуи и общение. Мы ложились в кровать эмоционально вымотанными, и спали, обнимая друг друга или держась за руки.

Будто мы заново открывали собственную любовь.

Я пообещал Кире, что буду ждать сколько потребуется. Дождусь его желания сблизиться. И я знал, что Кира хотел меня. Это выражалось в отклике тела. Но Кира был готов только спустя почти два месяца.

Тот первый раз. Господи, это было… всепоглощающе.

Голова пошла кругом лишь от того, что Кира за руку повёл меня к кровати. Показал, что постепенно прощает меня. В его прикосновениях и поцелуях сквозило сдерживаемое отчаяние, а в глазах отражались страх и уязвимость. Я уверенно признался Кире в любви, и это, кажется, подкрепило его страсть. Когда он встал на колени между моих разведённых бёдер и смазал член, я задержал дыхание.

Взгляд Киры метнулся к моим глазам.

— Уверен?

— Да.

Он вздохнул, успокаиваясь, и толкнулся внутрь.

Застонал, закатил глаза и склонился ниже. Киру пробрала дрожь, когда он вошёл в меня полностью. Потом он замер и распахнул веки.

— Долго не продержусь.

Я обхватил его лицо ладонями и посмотрел прямо в глаза.

— Хочу почувствовать.

Этого хватило.

Я никогда прежде не испытывал подобного. Не просто физическую разрядку, а эмоциональное высвобождение. Кира обнял меня и заплакал впервые с того момента, как я вышел из больницы. Он сжимал меня крепко и просто превосходно, уткнувшись носом мне в шею. Я поднял его лицо, вытер слёзы и откинул волосы со лба, чтобы увидеть взгляд. Мы не говорили, мы нежно и сладко целовались.

И в тот день мы по-настоящему двинулись дальше. Не из-за секса. А из-за доверия и веры. Из-за любви.

Меня выдернул из воспоминаний звук аплодисментов. Митч и Анна шли на танцпол, собираясь исполнить свадебный танец.

Я повернулся, разыскивая Киру. Тот смотрел на меня с удивлённым и обеспокоенным выражением. Должно быть, он наблюдал за мной, пока я пропадал далеко-далеко в собственных мыслях. Кира улыбнулся и показал жестами: «Ты в порядке?»

Я кивнул. Вся прелесть языка жестов в том, что мы можем поддерживать приватную беседу, даже находясь на разных концах комнаты.