Выбирая любовь (ЛП) - Хансен Мелани Страница 64

— Господи, Скотт…

— Он был еще жив, так что я взял его на руки и бегом отнес в отделение неотложки местной больницы. Потом я сразу ушел и не выяснял, что с ним случилось. Врачи спасли его, а спустя какое-то время Майкл увидел меня на флаере клуба и рассказал отцу, что это я пытался остановить ему кровь и умолял держаться за жизнь.

— Значит, в первый раз Джастин нанял тебя, чтобы поговорить о той ночи, — тихо произнес Райлан. — И чтобы поблагодарить.

— Да.

— А как Майкл сейчас?

Скотт обнял его за плечи. Вздохнул.

— Побороть зависимость нелегко… так что, у него были свои подъемы и спады. Иногда его отцу просто нужно поговорить. Он чувствует связь со мной, знает, что я не буду его осуждать — ни его, ни его сына.

— Что ж, хорошо, что у него есть ты.

— Он все-таки настоял на том, чтобы отблагодарить меня, не вовлекая клуб, и предложил время от времени отдыхать в его доме. А потом все равно нанимал меня, чтобы мы разговаривали в вип-зоне. Упрямец. — Скотт положил щеку Райлану на макушку. — В последний раз, когда мы общались, Майкл не прикасался к наркотикам уже девять месяцев — дольше, чем когда бы то ни было, и Джастину хотелось надеяться, что больше он к ним не вернется.

— Это отличные новости.

— Когда я сказал ему, что ухожу из клуба и собираюсь перебраться в Седону, он немедленно предложил мне свой дом. Естественно, безвозмездно, но прошло уже полгода, и сейчас я занимаюсь поисками жилья.

— Почему ты не хочешь остаться? — Райлан поднял голову с его плеча. — Дом замечательный, и Джастину явно приятно, что ты там живешь.

Скотт отпустил его и, откинувшись на руки, устремил взгляд на заснеженный пейзаж.

— Я же не совсем нищий, Рай. Я неплохо зарабатывал в «Спектре» и часть этих денег откладывал. Дом и правда чудесный, но я…

— Но ты хочешь быть полностью самостоятельным.

— Да, — сказал Скотт, радуясь, что Райлан понял. — Я всегда от кого-то зависел. Сначала жил с матерью, потом в квартире от клуба, теперь в чужом доме. Улицы не считаются. Просто… у меня никогда не было своего дома, своей машины, своей собственной жизни. В общем, я привел тебя в это место, потому что сюда мы — я и дядя Зари — приходили в поход. Целый день мы постились, а перед рассветом он провел надо мной Церемонию Смерти и Возрождения. — Он покосился на Райлана — тот ободряюще смотрел на него. — Ее смысл — осязаемое прощание с прошлым. Она…

Когда Скотт замялся, Райлан коснулся его ноги.

— Тебе необязательно вдаваться в детали. Суть я уловил. Такие сокровенные вещи должны оставаться между тобой и твоим личностным тренером.

— Рай, я знаю лишь то, что это мне помогло. Сам ритуал, визуализация…

Скотт вспомнил, с каким ощущением он смотрел, как подкрашенный дым, символизирующий его прошлое, поднимается в небо и растворяется на ветру…

— Это мне помогло, — закончил он просто. — Особенно примириться с… с Хизер и осознать, что она отказывала мне в материнской любви не потому, что я был плохим, а потому что дарить ее она была неспособна. Я наконец-то сумел понять ее и простить.

В глазах Райлана светилось мягкое понимание.

— А цитаты на зеркале?

Скотт улыбнулся.

— Это фразы моего друга Педро, скульптора. Он утверждает, что ежедневное повторение этих фраз помогает научиться любить себя и быть к себе добрым. Сначала я чувствовал себя дико глупо, но теперь проговариваю их всякий раз, когда смотрю в зеркало.

— Что ж, очевидно, свой вклад внесло все, — с искренним восхищением произнес Райлан.

— Работа еще в процессе. Хотя… — Он замолчал — надолго, и Райлан сжал его ногу.

— Что?

— Думаю, на меня повлияло еще и то, что я бросил клуб… со всем его негативом и нарциссизмом.

— Да?

— Все в том мире, включая чувства, — ненастоящее, поэтому он отлично подходит для того, чтобы прятаться. И не выходить из зоны комфорта.

— Ты поэтому отослал меня? — проницательно спросил Райлан. — Потому что не верил, что мои чувства к тебе — настоящие?

— Как я мог в это поверить? — Скотт уставился вдаль. — В восемнадцать я был беспомощным, запутавшимся ублюдком, а ты утверждал, что любишь меня.

— Я любил. Насколько на такое серьезное чувство способен подросток. Моя любовь была настоящей.

— Но я отверг ее.

Райлан вздрогнул, но не двинулся с места, и Скотт неумолимо продолжил:

— Шесть лет спустя я оставался все тем же запутавшимся ублюдком — только научился лучше это скрывать. А ты все равно сказал, что любишь меня.

— Потому что правда люблю.

— И я снова и снова задавался вопросом… Почему? Что ты нашел в необразованном идиоте, который обращался с людьми, как с дерьмом, и без конца принимал неправильные решения, которые ранили не только его самого, но и тебя?

— Скотт, хватит…

— Я не верил в твою любовь. И если я не верил в твои чувства, то в свои — уж тем более. — Скотт судорожно выдохнул. — И я все думал, вдруг все это ненастоящее?

Райлан прижался к его щеке лбом.

— Скотт, ты любишь меня?

— Вдруг наши чувства друг к другу ненастоящие. Вдруг то, что ты считаешь любовью, не любовь, а… а всего лишь смесь жалости и ответственности. Вдруг я сам испытываю к тебе не любовь, а какую-то извращенную благодарность.

— Ты любишь меня? — Голос Райлана был тише шепота.

— Мне было необходимо узнать, что все это настоящее, Райлан.

— Ты любишь…

— Да! — выпалил Скотт. — Боже, да, я люблю тебя. Я бы давно сказал эти слова, но просто сначала хотел разобраться в себе.

Вокруг них закружил ветер, и Райлан ойкнул, когда ему за шиворот упал мокрый снег, сорвавшийся с ветки. Скотт отряхнул его, после чего усадил к себе на колени и обнимал, пока он не перестал дрожать.

— Бр-р, я же из Флориды, — простонал Райлан. Его зубы стучали. — Я люблю пляжи и влажность, не снег!

Скотт хрипло расхохотался, и Райлан взглянул на него сияющими от эмоций глазами. Они на мгновение замерли, не дыша, а потом Скотт наклонился и поцеловал его.

— Я люблю тебя, Райлан Махоуни, — прошептал он ему в губы. — Я люблю тебя.

Райлан обвил его шею руками, уткнулся в плечо. Его тело дрожало.

— Я… Я так…

Скотт еще раз нежно поцеловал его, а потом поднял на ноги.

— Идем, Рай. Доставим тебя домой.

Рука об руку они пошли по тропе.

— Спасибо, что показал мне все это, — наконец произнес Райлан. — Знаешь, я не могу избавиться от мысли о том, что мы могли бы добраться до этой точки, не расставаясь. Если бы ты рассказал…

Скотт покачал головой.

— Все не так просто, Рай. — Его голос был ласков, но тверд. — Только не говори, что не замечал, какой у наших отношений был паттерн. Даже в самом начале, во Флориде.

Райлан упрямо сжал губы, и Скотт поспешил продолжить, пока он не забросал его новыми возражениями.

— Вспомни. Я лажал и закрывался, а всю работу с эмоциями проделывал ты — за нас обоих, снова и снова.

— Когда человек любит, такая работа не в тягость, — горячо возразил Райлан. — Я ведь с тобой не ради твоего идеального тела или лица. Я люблю в тебе все.

— Но согласись, ты уже начал уставать от моих закидонов, а я — все чаще на тебя обижаться. Это были нездоровые отношения, и что-то должно было измениться. Та последняя ночь в клубе… то, что я наговорил тебе, и что сделал Байрон…

Он поперхнулся, и Райлан покрепче обнял его за талию.

— Мы бы прошли через это. Обязательно, Скотт.

— Райлан. — Скотт остановился и взял его за плечи. — Мы были эмоционально незрелыми — я больше, ты меньше, — и ты это знаешь.

Райлан закрыл глаза, потом стиснул его запястья.

— Господи, зачем я вообще с тобой спорю? Может, я просто устал и перегружен эмоциями, но все эти месяцы я ужасно боялся вернуться и выяснить, что ты перестал нуждаться во мне.

— Так и случилось.

Глаза Райлана распахнулись, и он издал раненый звук. Потом попытался высвободиться, но Скотт держал его крепко.

— Выслушай меня до конца. Мне больше не нужно, чтобы ты постоянно приободрял меня. Мне больше не нужно, чтобы ты заверял меня, что крепкая задница — не единственное, что я могу предложить миру. Мне больше не нужно твое присутствие рядом, чтобы построить себе хорошую — или даже счастливую — жизнь.