Лина Дорош - Очки для секса. Побег первый, столичный. «Уйти, чтобы…»

Очки для секса

Побег первый, столичный. «Уйти, чтобы…»

Лина Дорош

Мифы. Легенды. Древняя Греция. Современная Москва.

Какая связь? Никакой.

Просто артикуляционная гимнастика:

фффы! ддды! ццци-йййа! ввва!

Дизайнер обложки Саша Салтанова

Редактор Мария Очеретина

© Лина Дорош, 2017

© Саша Салтанова, дизайн обложки, 2017

ISBN 978-5-4485-4813-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо предисловия

Вообще эта история – номер два из серии «Уйти, чтобы вернуться» (именно так она называлась изначально). И номер три из серии историй о побегах. В данном случае – побег в столицу или побег столичный – смотря, каким частям речи отдавать предпочтение: существительным или прилагательным. Задумывалась последней, а завершилась первой – такая вот женская логика.

Эта история для нас. Нас – много. Тех, кто хоть раз в жизни хотел что-то сильно изменить в жизни, например, бросить всё и уехать. Успешная карьера, достаток, счастливый брак – независимо от их присутствия в жизни возникает чувство, что что-то не так… не то… не те… а если? а вдруг? Эта история для всех, задумывавших побег, но не решившихся на него. И хорошо, что не решились. В конце приходит понимание, что жизненно необходимым для нас было совсем не то, что казалось таковым. Я сама из этих нас… Достаточно до конца прожить побег вместе с этой книгой. Результат будет совершенно тот же, что и у сбе́гавших реально. Поверьте.

Еще эту историю можно читать с конца. Может быть, даже лучше читать ее именно так. Потому что в начале, пока герои еще не разговорились, пришлось злоупотребить монологом. В финале же – диалог, а все знают – подслушивать гораздо приятнее, чем выслушивать нотации (пусть и веселые). Хотя выбор – за Вами.

И еще: не пугайтесь – иногда у глав будут названия!

Как обычно, забыла самое главное – приятно познакомиться с Вами, уважаемый и, что уж там скрывать, дорогой читатель. Хотя почти на 200% уверена, что Вы – читательница. Потому что эта история для подруг. Для поднятия и укрепления национального достояния – хорошего женского настроения.

I

Золушки и пути их миграции

Она приехала в Москву. Она – это Аня. Приехала на неопределенный срок. Событием для Москвы это, мягко говоря, не назвать. Отчего-то не стало это событием и для нее самой. Зачем тогда это всё? Хороший вопрос! Жаль, ответа на него нет.

Сюда (так называется Москва изнутри) «понаезжает» много, давно и регулярно. Едут люди разные и по-разному. Молодые – покорять Москву. Лет в тридцать – либо от пепелища какого провинциального, либо в поисках оного, но уже столичного.

Москва, она как последняя инстанция, как другая планета. Как знать, что бы стало с тремя сестрами, если бы они все-таки сюда доехали… Здесь можно раствориться. Можно как будто перестать существовать. Не навсегда, конечно. Можно уйти, чтобы вернуться. Если опять же захочется. Начать снова. Стать другим человеком. С другой историей. Перепозиционироваться. Провести персональный ребрендинг. Ну, как минимум – ренейминг… Стать востребованным продуктом. В общем, набраться силенок и блеснуть. Или даже засиять. Да, очень востребована Москва у провинциалов. Все хотят стать… Золушкой.

Москва – Мекка для Золушек начинающих. Сюда едут свято верящие в две вещи. Во-первых, что сказка про Золушку – чистая правда. И, во-вторых, что Зо́лушка или Золушо́к – это именно я! Это восклицает не автор, а они – Зо́лушки и Золушки́ – молодые на вид и мозгами люди, исповедующие жизнь в креативе. Я – та или тот единственный из сотни-другой-третьей-пятой, кому повезет!

Вот в Питер едут искренне верящие в другое. Их вера в том, что андеграунд – это «подлинное имя моё». И «Шнур – мой брат, но нас разлучили в детстве». Еще в Питер едет много верующих родственников из фамилии Экспатов, но они – не наши, это импортные Зо́лушки. Хотя. В большинстве совеем они – Золушки́. В Москве представителей этой фамилии не меньше, чем в Питере, но финансово-аристократической элитой они сумели стать только в Северной столице.

В Северную Америку едут Золушки со стажем. Едут хоккеисты, но их, во-первых, мало, а, во-вторых, их отъезд не связан с вопросами веры. Едут те, кто не верит в свое будущее «здесь». Зато верит в то, что станет североамериканской Зо́лушкой или Золушко́м. Приживаются в Северной Америке те, кто по профессии или по сути своей человеческой – компьютерщики или программисты, в общем, нечисть (пусть и очень «симпатишная»), властвующая над «металлом» 20 и 21 века. Им, по сути, все равно, где жить своей отдельной, автономной, не связанной с внешним миром, жизнью. Некомпьютерщики-мужчины возвращаются, столкнувшись с неразрешимым в Америке «женским вопросом». А женщины – как обычно едут в поисках «Прынца».

В Европу едут дизайнеры. Шутка.

Но при всем при том, почти все и почти везде едут работать именно Зо́лушками. Хотя никто в этом не спешит признаваться. Ни Зо́лушка, ни Золушо́к.

В отбытии в «прекрасное далеко» для всех отъезжающих есть один плюс: прежде чем стать «Прынцессой» или «Прынцем», Зо́лушки научаются работать и готовы они мыть посуду (работать официантом), перебирать чечевицу (делать гамбургеры) и сажать розы (убирать улицы) – то есть все то, что дома считалось не барским делом, вызывало брезгливость и было несовместимо с жизнью будущей Королевны, простите, «Прынцессы». А в рамках сюжета про Зо́лушку – это становится частью светлого пути к сказочно прекрасному финалу.

Ну да ладно. Оставим в покое забугорных Зо́лушек и Золушко́в. Вернемся к отечественному варианту – счастливому прибавлению нашей столицы, новой обитательнице большого московского «сюда».

Обычно приезд в Москву как-то странно связан с пустотой в карманах. У подъезжающего к одному из московских вокзалов есть иллюзия или мечта, что Москва – поле чудес. Здесь карманы наполнятся автоматически и, что немаловажно, сразу по приезде, и даже не придется ничего предварительно закапывать в землю.

Наша Аня – исключение (в некотором смысле), она приехала в Москву со своим, пусть и невеликим, состоянием (50 000 баксов, примерно). Правда, состояние это было представлено довольно странным набором вещей. Вещей брендовых, потому и составляющих в сумме почти состояние. Первое, что получило вид на жительство в Москве, – маленький и красивый ноутбук. К нему – кожаная сумка. В не менее кожаную и брендовую сумку отправились: горнолыжный костюм (типа «эскада спорт»). Стильный фотик в стиле Джеймса Бонда. Электрическая зубная щетка. Кремики-помадки французские – одно кило. Телефон сотовый, продав который в Москве, можно было сделать первый взнос за квартиру в Загоруйске-Забобруйске. Были часы, туфли и сапоги. И еще кое-что из очень ценных для женщин радостей.

Портрет

Аня знала, что с внешностью ей повезло. Хотя особой природной яркости Бог не дал. Волосы длинно, но не отращены, а острижены. Стрижка выбиралась исходя из эстетико-экономических соображений. К цирюльнику Аня ходила хорошему-дорогому, поэтому остановилась на варианте, который одинаково, хотя и по-своему, хорош на разных стадиях отрастания волос. Получалось, что платить цирюльнику дань приходилось, но только раз пять-шесть в год. Природного цвета своего она уже не помнила. Когда-то давно была девочка-блондинка. Сейчас пробивался какой-то неопределенный колор, поэтому его постоянно уточняли, то есть просто закрашивали. В почти блондинку. Но не совсем блондинку! Темноты в отдельных прядях делали ровно столько, чтобы намекнуть на присутствие, какого-никакого, а серого вещества, которое в провинции называется «ум». Чтобы по цвету волос все понимали: ум у нее облегченный, но не совсем легкий.

Рост свой Аня определила, как «без 5 см модельный». С каблуками она легко преодолевала планку 170. А с хорошими каблуками – и 175. Если подкрасить серо-голубые глаза, то они эффектно смотрелись на светлом лице. Очень хотелось обнаружить изъян в этой аристократической бледности. Но! Дудки! Кожа фарфоровая – и всё тут! В остальном – данные вполне заурядные: нос слегка курносый, рот обычно в форме улыбки, руки длинные пальцами, грудь – на месте. Теперь со спины: задница – что надо, спина – прямая, ноги – не очень хорошо… не очень хорошо, что в брюках. Вот когда в юбке… тогда то, на что намекают брюки должно быть очень даже ничего. Длинно. Стройно. Прямо.

Конечно, ее замечали на улице. Замечали, когда в красном или на «ахренительно» правильных каблуках. Или с деталью какой из ряда вон: огромный браслет и микроскопическая сумка, в которой не всякая пудреница поместится. Или невероятно большая сумка-сума и высоченные ботфорты. Аня не была уверена, что внимание привлекала именно сумка-сума, а не ботфорты. Но помочь ей предлагали поднести именно сумку-суму, а не ботфорты. Поэтому решено было, что они работают в паре и все заслуги – поровну.