Alona Grey - В поисках себя

В поисках себя

Alona Grey

© Alona Grey, 2016

ISBN 978-5-4483-0715-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«… в человеке просыпается тоска иного свойства. Неуловимая, необъяснимая – та самая, что заставляет его часами смотреть на звезды…»

– Дмитрий Глуховский «Метро 2034»

Аннотация

«…наутро я сделала вот что: собрала вещи, взяла с приюта собаку и отправилась подальше отсюда» – так начинается новая жизнь Маргарет Блэк – героини этой книги. Она даже не подозревает, что ждет ее за пределами ее родного города. Этот безумный поступок и встреча с Аланом, парнем, по уши влюбленного в мигающие звезды, полностью изменит ее жизнь. Вот только как?

Благодарности

Больше всего хочу поблагодарить свою маму, которая во всем меня поддерживает и всегда толкает идти вперед. Кроме того, я благодарна всей моей любимой семье и друзьям, особенно Татьяне Редьке, моей лучшей подруге Екатерине Кузуб, Юлии Браксмаейр и Анне Дворник. Спасибо, ребята, за то, что вы рядом и всегда готовы помочь. Также хочу выразить благодарность великолепному писателю Стивену Кингу. Книга «Как писать книги: Мемуары о ремесле» помогла мне во многом разобраться. Напоследок хотела бы поблагодарить Джареда Лето. Спасибо за нескончаемый поток вдохновения, что приходит ко мне через твои песни. Они действительно помогают мне писать и утешают в тяжелые минуты.

Глава 1

Краски смешивались между собой: зеленый и синий, желтый и красный. Кисть превращала их в бушующие волны, наносила на белый лист бумаги в сумасшедшем ритме афроамериканских танцев. Мои руки никак не прекращали рисовать. Я поглощала взглядом родную реку, пытаясь уловить каждую деталь, чтобы как можно точнее ее отобразить. Потеряв счет времени, я посвятила всю себя рисованию. Казалось, что в мире больше ничего нет, кроме меня и этой реки. И вот, словно с помощью волшебной палочки, образы начинали оживать, и последние штрихи кисточки окончательно вдохнули в них жизнь.

Я застыла среди шума вечернего города и жадно смотрела на широкую реку Арканзас, восхищаясь каждым ее уголком. Закончив работу, я издали посмотрела на нее и улыбнулась. Меня переполняло какое-то непонятное чувство, ведь это, наверное, моя самая лучшая работа, хотя я четко видела недостатки своей техники и неопытность в работе с кистью. Скорее всего, мне так кажется, что картина прекрасна из-за того, что я наконец-то нарисовала это место. Мой самый любимый, укромный уголок в Талсе – городе, в котором я прожила всю жизнь и который знала, как свои пять пальцев.

Мне уже пора было возвращаться домой, но я хотела пробыть у реки как можно дольше. Здесь я чувствовала себя свободной и могла заниматься тем, что приносит мне удовольствие, избежать серой реальности, погрузившись в яркий мир своих картин. Как же было бы здорово сидеть здесь весь вечер до заката, а потом и всю теплую, летнюю ночь! Сидеть и не думать о своей жизни, лишь смотреть вдаль, куда-то, где так много всего неизвестного, запретного, волнующего для моей души, что так жаждет перемен. Но я знала, что уже давно должна быть дома и начала собираться. На прощание я обвела взглядом реку, город на том берегу и вдохнула полные легкие воздуха, приятного, свежего, наполненного смехом неугомонных детишек, цветением ромашек и летними чудесами.

Дома меня как всегда ждала мама и любимая сестренка, которая первая увидит мою картину. Я с нетерпением ждала, когда покажу ее Кэт, и знала, что она как всегда будет просить меня повесить ее в рамочке на стену, чего я никогда не сделаю.

– Какая красота! – воскликнула Кэтти. – Тебе точно нужно стать настоящей художницей!

Ее нежно голубые глазки так и засверкали, внимательно рассматривая картину. Светлые волосы немного выбились из тоненькой косы, завиваясь в идеальные спиральки. Она была совсем маленькой для своих десяти лет, почти на две головы меньше меня, учитывая то, что мой рост еле дотягивает до среднего.

– Главное, маме этого не говори, – сказала я сестре.

– Что не говорить? – спросила мама, которая как раз проходила мимо моей комнаты.

– Не скажем, это секрет, – категорично ответила Кэт с серьезным видом.

– Ну, и ладно, – ответила мама. – Куда ты подевалась сегодня, Марго? Целый день тебя искала.

– Я рисовала. Показать? – я подошла к ней с картиной и дала ей в руки.

– Неплохо, да. А как же твоя работа? У тебя был выходной?

– Да. Я уже не могу туда ходить и целыми днями сидеть в четырех стенах, перебирая бумаги. Может, я могла бы собрать свою выставку и получить немного денег? Как думаешь?

– Для начала нужно вложить туда кучу денег, – сказала мама. – А потом неизвестно, произведешь ли ты на людей достаточное впечатление, чтобы получить из выставки выгоду.

– Но ведь стоит попытаться, – стояла на своем я.

– Маргарет, рисование – это хобби, увлечение, не больше. Ты не сможешь зарабатывать им на жизнь, как бы тебе этого не хотелось. Поэтому придется сидеть в четырех стенах и перебирать бумаги. Ты сама сделала этот выбор.

Она была права: два года назад я поступила в колледж, чтобы изучать историю, и это, пожалуй, моя самая большая ошибка. Если бы я только могла вернуть время назад! Два года меня не покидает чувство, что я попросту теряю время. И самое обидное во всем этом так это то, что я сделала это для мамы, чтобы она гордилась мной, чтобы сделать ей приятно. Однако сейчас я отчетливо вижу, какой глупой я была! Это ведь совсем не мое. Если история это действительно мамино предназначение, то, что она готова изучать до конца своих дней, то я не имею к этому ни капли интереса. Я с трудом понимаю ее: эти важные битвы, организации, сообщества и всю эту чертову политику! Возможно, было бы куда лучше поступить в какую-то академию искусств и учится профессионально рисовать, но мать и слушать об этом не хочет. Та и я не уверена, было бы ли это правильным решением…

Рисовать я начала уже давно, не предавая этому большого значения. Просто, когда я чувствовала себя одиноко или когда неприятности и проблемы настигали меня, я брала карандаш, ручку, кисть – любое, что попадется под руку, и начинала рисовать. Это были рисунки, начиная от непонятных узоров и заканчивая пейзажами и даже портретами. Иногда я просто отдавалась фантазии, а иногда жаждала запечатлеть что-то или срисовать. Я никогда не вникала во все подробности художества и рисовала, не изучая, как это правильно делается. Иногда мне, однако, приходилось полазить в интернете, чтобы найти, как же рисовать некоторые сложные моменты, ведь я понимала, что без знаний хорошие рисунки не получаться.

Закончив работу, художник всегда хочется поделиться ней со всем миром, показать ту удивительную красоту, которую видит сам. У меня всегда была моя сестра, которая восхищалась моими работами и называла меня гением. Но я лишь упрямо отнекивалась. И спустя столько времени я только недавно начала понимать, что рисовать – это совсем не обычное хобби для меня, это что-то больше, и оно затягивает меня все глубже… Я понимала (пускай это и звучит немного высокомерно), что, не имея даже четких понятий о художестве, я быстро училась и могла нарисовать неплохие картины, исходя лишь из своей никудышней практики и жгучего желания к рисованию.

Осознав свой промах, мне стало все сложнее ходить в колледж и работать в архиве, чувствуя, что я проживаю не свою жизнь. Жизнь какого-то незнакомца, прохожего с улицы, никак не связанную со мной. Я даже перестала нормально спать, бессонница подкрадывается ко мне, как только я закрываю глаза, и только ранним утром я начинаю засыпать. Когда же я в колледже или в душном, темном, точно погреб, архиве я думаю лишь о том, чтобы скорее оказаться дома, где я могу порисовать или почитать. Только музыка, книги и любимое занятие могут отвлечь меня от всего того, что я не могу терпеть, иначе говоря, от моей жизни. Меня окружают дни, когда жизнь кажется невыносимой, и все, что ты делаешь просто теряет смысл. В такие дни хочется взять и уйти. Куда угодно, лишь бы отсюда, от себя – того пугающего незнакомца. Я знаю, что мне нужно что-то менять, но с чего начать не знаю.

Днем мне позвонила Джин и предложила пойти вместе в клуб. Я, хоть и не любила ходить в такие места, согласилась, твердо решив, что развеяться это именно то, что мне сейчас нужно. Да, потанцевать и выпить было бы кстати. Тем более, я уже давненько не видела свою подругу.

Я быстренько собралась, надев яркое синее платье, выделяющее мои глаза, которые были чуть ярче, чем у Кэт и мамы. Семейство голубоглазых, как говорит мой дед, у которого глаза были голубыми с оттенком зеленого, будто чистая морская вода.

Я пришла в клуб «Ковбой из Далласа» и начала искать Джин. Огромное количество народу, собравшееся здесь, уже вовсю веселились и танцевали под музыку ди-джея, который, между прочим, знал свое дело. Наконец-то я нашла подругу за столиком в конце зала в компании двух парней. Их лица я видела с трудом, но Джин не узнать было тяжело. Ее смех и беспрерывный говор выдавали ее везде. Подойдя ближе, я заметила, что у всех уже были напитки: Джин попивала какой-то коктейль, а парни – пиво.