Сюзанна Шлосберг - 1001 ночь без секса

Сюзанна Шлосберг

1001 ночь без секса

Посвящается Нэнси Круг, превосходному редактору и замечательной подруге

От автора

Не нахожу слов, чтобы выразить признательность Нэнси Круг (она же Кейт), которая настояла на том, чтобы я написала эту книгу, и во все время работы над ней помогала мне, чем только могла. Не меньшую благодарность я испытываю и к другой Нэнси – Нэнси Готтсман, озарившей своей улыбкой не один эпизод, и к Полу Спенсеру, моему Сказочному Принцу, встреча с которым изменила все.

Я благодарна Фелиции Иф за старания, приложенные ею для того, чтобы эта книга обрела читателя, и Эмми Айнхорн, которая рискнула издать книгу и помогла мне работать над ней.

Я в долгу перед всеми, кто был со мной на протяжении тысячи и одного дня, перед теми, кто читал эту рукопись и высказывал свое мнение. Вот их имена: Кристина Акоста, Колин Данн-Бейтс, Тери Брюэр, Дарин Эллер, Эмми Хатнер, Энн Джапенга, Джек Кер-ни, Ричард Ким, Ребекка Коч, Мэтт Левинсон, Рэнди Моцкин, Ричард Моцкин, Натали Нэтголл, Лиз Непо-рент, Рик Скотт, Алан Сент-Пьер, Робин Полашук, Марджи Шварц, Сара Боуэн-Ши, Нора Слафф, Крис Соррентино, Трейси Стэрман, Дана Салливан, Брен Ангер и Сара Вильке. Особо признательна Джули Соло за то, что она, исключительно внимательно прочитав книгу, дала мне бесценные советы.

Наконец, хочу сердечно поблагодарить моих родителей, бабушек, дедушек, сестру Джен и ее мужа Джона, кузину Мишель и ее мужа Кевина за их поддержку, любовь и за то, что подарили мне столько великолепных сюжетов.

ПРОЛОГ

Темная полоса

Любовь – это и есть ответ, но пока вы дожидаетесь ответа, секс задает все новые вопросы.

1

Тысяча дней

Я могла бы сказать вам, что забралась в самый отдаленный уголок русской Арктики, интересуясь тем, как живется в тундре в постсоветскую эпоху. Но это была бы неправда. На самом деле я здесь потому, что вот уже тысячу и сорок четыре дня у меня не было секса.

Дайте мне разъяснить: я приехала в бухту Провидения не для того, чтобы потрахаться. Это было бы все равно, что отправиться на поиски блюд абиссинской кухни в Северную Дакоту. В поселке оказалось не более четырех десятков холостяков, и почти все – пограничники в огромных темных очках, каких я не видывала со времен телесериала «Старски и Хатч».[1] А это не слишком вдохновляло.

Признаться, я явилась в это Богом забытое место с обшарпанными домишками, без кафе и гостиниц и даже без горячей воды, поскольку это было лучшее место из всех, какие только можно придумать, чтобы отпраздновать мой Тысячедневный Юбилей. Мой персональный миллениум.

Я проболталась здесь неделю без элементарных удобств и средств к существованию – но ведь этого и следовало ожидать. Удивляло другое: мне не хотелось уезжать.

Не помню точно, когда именно я начала подсчет, но как-то у себя дома, в Лос-Анджелесе, я произвела кое-какие выкладки и обнаружила, что впору ставить историческую веху. Если вы возьмете на себя труд сосчитать, то убедитесь, что тысяча дней – это (не хватает еще девяноста двух) почти три года. Это всего на тридцать шесть дней меньше, чем длилось президентство Кеннеди. Из всех известных мне людей моложе семидесяти только домработница моих родителей Эсеранса, бывшая монашенка из Сальвадора, может претендовать на то, что перекрыла мой рекорд. В свои тридцать четыре я стала этаким Кэлом Рипкеном[2] – только в сфере полового воздержания.

Не сомневаюсь, теперь вам уже интересно, как со мной произошло такое. Думаете, я страшна, как Фредди Крюгер? Или одеваюсь, как Барбара Буш? Слишком разборчива? Или стервозна? А может, чересчур застенчива? Боюсь людей и открытых пространств? Страдаю хламидиозом? Или какой-нибудь редкой и особенно заразной формой грибка?

Хорошие вопросы, ничего не скажешь. Я и сама порой задавала их себе. Об этом же в полный голос и с неизменным постоянством заговаривали члены моего семейства во время наших еврейских посиделок. Ответом на все эти вопросы служит короткое слово «нет». Так они здесь, в бухте Провидения, и говорят: «Нет».

Вообще-то просто переспать с кем-то труда не составляло. Взять хотя бы прошлый месяц: через электронную службу знакомств я получила послание от парня-курьера, которому всего-то двадцать один год. «Мечтаю провести ночь с чудесной женщиной. Я молод, но я мужчина. Кроме того, я француз. Обожаю всяческие удовольствия, получать и давать энергетическую подпитку. А что любишь ты?»

В самом деле, почти каждый, кто достиг совершеннолетия и знает, что ему надо, может запросто найти себе секс-партнера – если ему в общем-то безразлично, с кем ложиться в постель. У меня же было другое: мне хотелось секса, но одного секса мне недостаточно. Мне нужна хотя бы такая малость, как обоюдное влечение. Хоть крохотная искорка. Я искала мужчину, который употреблял бы слово «хочу» не только в предложении: «Я хочу съесть гамбургер».

Поймите меня правильно: я не привереда. И конечно, не приберегаю свои прелести для Мистера Совершенство. Чтобы испытать удачу, меня абсолютно удовлетворил бы кто-то, отдаленно его (совершенство) напоминающий. Но почему-то, несмотря на героические усилия, предпринимаемые мной всю эту тысячу дней, даже он так и не промелькнул на моем горизонте. В результате произошло то, что прежде казалось невозможным, – я осталась вовсе без секса. Каково это: лишиться секса так надолго? Скажу одно: в этом уже метни малейшего сходства с настроением идущего на рекорд Кэла Рипкена, никто не аплодирует, никто не радуется, и уж тем более – я сама.

За все время моего героического воздержания я встречалась со столькими парнями, что разработала целую стратегию свидания, такую сложную, что ее впору было представить на соискание ученой степени. Я торжественно обещала себе расширить круг поисков, действовать усерднее. Я поклялась себе бездействовать и ждать «подарка судьбы». Я пыталась казаться более доступной и менее самоуверенной. Я пыталась казаться менее доступной и более самоуверенной. Я перепробовала все – но не решилась совсем уж низко «опустить планку». Честно говоря, я еще надеялась. На свете происходят и самые невероятные чудеса. Вспомните чилийских регбистов, которые выжили, несмотря на суровую зиму, когда их самолет потерпел крушение в Андах. Если они продержались десять недель на зубной пасте и останках своих погибших товарищей и после этого еще умудрились спуститься с гор вниз, то ведь и мне, наверное, удастся распрощаться с одиночеством, почему бы и нет?

Все же, видя, как все мои знакомые находят себе пару, я невольно задавалась вопросом: в чем дело? Что это – невезение? Злой рок? Последствия моих собственных ошибок? Я никогда не считала, что во всем мире есть лишь один, кто идеально мне подходит, – возможно, их десятки, если не сотни. Но почему-то все они ускользали от меня, словно невидимки.