Патти Берг - Невеста на ночь

Патти Берг

Невеста на ночь

Глава 1

Дункан полз по известняковому туннелю. Холод просачивался сквозь плотную джинсовую рубашку, каменные стены туннеля окружали его со всех сторон, давили на плечи и спину. С каждым движением ход становился все уже, в конце концов Дункану пришлось лечь на живот и ползти, хватаясь за выступы, подтягиваясь на руках дюйм за дюймом.

Очередной вздох – и холодный спертый воздух туннеля наполнил его легкие. Впервые за время, проведенное в туннеле, Дункан ощутил сырость его пола и стен. Через минуту стены впереди расступились, и при свете фонаря, укрепленного на шлеме, Дункан увидел, что туннель резко поворачивает вертикально вниз, уходя прямиком в пустоту.

С его губ сорвался удивленный смешок, эхо прокатилось по туннелю и затихло в шахте, так похожей на обнаруженные в конце последних семнадцати туннелей, которые Дункан исследовал в этой выжженной солнцем местности на юго-востоке Монтаны. Этот туннель тоже мог завести в тупик, но не обескуражить Дункана: он гнался за заветной мечтой и не собирался сдаваться.

По крайней мере пока.

Каменный карниз над шахтой был довольно широк, а потолок туннеля находился на высоте добрых шести с половиной футов над ним, поэтому Дункан смог встать, с наслаждением выпрямить спину, расслабить онемевшие мышцы и осмотреться. Теперь следовало решить, как быть дальше: вернуться туда, откуда он приполз, или спуститься в шахту, пусть даже навстречу смерти.

Не прошло и нескольких секунд, как Дункан принял решение – нарисовал стрелу-указатель на стене пещеры и обмотал веревку вокруг самого крепкого из камней карниза. Закончив подготовку к спуску, он перебросил веревку через край карниза и прыгнул вниз, в зловещий мрак, надеясь, что эта шахта наконец-то приведет его к таинственному золотому городу.

Мысли об этом городе не покидали его на протяжении десяти лет. Что это – миф? Легенда? До Дункана и прежде доходили любопытные слухи, но он не придавал им значения, пока в одном каньоне Скалистых гор не нашел старый дневник. Эта разлохмаченная стопка листов бумаги, обернутая промасленной тканью и кожей, лежала на костлявой груди скелета Ангуса Макферсона – скитальца, искателя приключений из XIX века, прожившего бурную, полную удивительных событий жизнь, если верить его дневнику. Этот шотландец попадал в одну переделку за другой. Дункан перечитывал его дневник так часто, что привык воспринимать Ангуса как давнего знакомого. Ему не раз казалось, что Ангус ползет бок о бок с ним по мрачным туннелям. Порой Дункан даже вел воображаемые разговоры с этим лохматым, неряшливым стариком.

«Я когда-нибудь рассказывал тебе о буране 1837 года?»

– Раз десять, – отозвался Дункан вслух, мягко отталкиваясь ногами от стены шахты и внимательно следя, чтобы веревка не зацепилась за острый выступ.

«Я не выжил бы, если бы не нашел логово старой медведицы. Увы, в берлоге хватало места только одному из нас. Наверное, медведица предпочла бы компанию получше летучих мышей или хрипящего бродяги. Старушка оказалась жесткой и жилистой, но она кормила и согревала меня всю зиму. Словом, если бы не она, я отдал бы Богу душу и не нашел бы золотой город».

Золотой город. Шестое чувство подсказывало Дункану, что его цель совсем близко. После пяти месяцев поисков, после десяти лет суровой экономии ради будущей экспедиции он наконец-то подступил вплотную к тайне Монтаны, разгадке которой посвятили всю жизнь немало людей. К счастью для Дункана, все они вели поиски к северу от городка Сэнктуари, а не к югу, а Дункан не открывал свой секрет никому, тем более коллегам.

Его уже давно привыкли считать чудаком. Археологические журналы и даже его первые руководители, известные археологи Хелен и Джордж Макнайт, утверждали, что Дункан – пародия на археолога, современный Индиана Джонс, одержимый жаждой приключений, а не знаний.

И они, пожалуй, были правы. Изучение обломков керамики, окаменелостей и остатков древней растительности никогда не привлекало Дункана. В мир археологии он пришел мечтая открывать новые цивилизации. Ему нравился сам процесс поисков, страх и радостное возбуждение перед встречей с неизведанным.

Именно они побуждали его к действиям и сейчас.

С дневником Ангуса в рюкзаке за спиной Дункан спустился еще ниже и очутился в громадной, простирающейся во все стороны пещере. Повиснув в воздухе, он огляделся, пораженный величественным зрелищем. Молочно-белые сталактиты поблескивали в луче фонаря, бледно-желтые сталагмиты вздымались над полом пещеры, как шпили соборов. Дункан побывал в сотнях пещер, но неизменно изумлялся их величию. А эта пещера вызывала у него особые чувства: казалось, что Ангус висит рядом с ним на веревке и кивает: «Пошевеливайся, Дунк. Вот оно, это место».

Такого ликования Дункан не ощущал с тех пор, как случайно наткнулся на неизвестную гробницу в Долине царей, с тех пор, как они с Кэйро…

Что это на него нашло? Кэйро осталась в давнем прошлом!

Дункан отмахнулся от мыслей о бывшей жене и ослабил веревку, медленно спускаясь на каменистый пол пещеры. Почувствовав под ногами твердую опору, он отстегнул карабин, освободился от веревки, достал из рюкзака свой дневник и сделал несколько коротких записей. С измерениями и составлением планов можно подождать. Ему не терпелось осмотреться.

Включив ручной фонарик, он обошел пещеру. Она напоминала ступицу колеса, от которой во все стороны, как спицы, расходились туннели. Пестрые окаменевшие наросты вдоль стен выглядели гигантскими лестницами, вход в некоторые туннели преграждали непроходимые леса сталактитов и сталагмитов, похожих на стебли бамбука. Дункан слышал только похрустывание камешков под каблуками, глухой далекий звон падающих капель, биение собственного сердца и завывание ветра, который словно увлекал его в мрачный, опасный с виду туннель.

Оставив метки на стенах пещеры, Дункан вошел в устье туннеля. Тот поворачивал и петлял, и Дункан шел осторожно, каждую минуту опасаясь провалиться в очередную шахту. Через пятьдесят футов он уперся в глухую стену, но присмотревшись, увидел в ней глубокую трещину, протиснулся в нее и оказался в другой пещере, еще больше первой.

Луч фонарика упал на стены пещеры.

– Дьявол! – сорвался с губ Дункана потрясенный шепот, и эхо разнесло его по пещере. Со всех стен на него смотрели яркие рисунки – в точности такие, как описывал Ангус.

«Такого я еще не видывал. Все стены были изрисованы воинами и грудастыми женщинами, и будь я проклят, если они не стоят на страже ворот великого золотого города!»

Дункан изумленно уставился на разрисованную стену, на воинов и богинь в высоких уборах из перьев, с золотыми и серебряными украшениями в ушах, на шее, запястьях и щиколотках и не сразу заметил среди сталактитов и сталагмитов храмы и пирамиды.