Держись от него подальше - Ксюша Левина

Ксюша Левина

Держись от него подальше

Посвящается Кате, Свете, Ане, Лене, Ксюше и тебе, читатель.

Идея украдена у Дж. К. Роулинг.

Пролог

Оказывается, два года жизни могут поместиться в две спортивные сумки. Печально и несправедливо осознавать – я собрала вещи, но никто мне не отдаст ни часть души, ни воспоминаний вместе с ними. И целая куча совместных планов, что висят незакрытыми гештальтами, полетела в мешок, который придется, видимо, таскать за собой ближайшие месяцы.

Гардероб так и остался нетронутым: долго я смотрела на красивые платья и костюмы, купленные Егором, но рука не поднялась снять хоть что-нибудь с плечиков. Это все не мое. Так что забираю только то, с чем пришла.

– Я тебя отвезу. – Хриплый, слишком громкий голос Егора пронзает тишину, наедине с которой я была последние два часа в полной гармонии.

Он совсем бледный. Мне кажется, что я вырвала его сердце и выпустила пару литров крови. Руки трясутся, и я бы точно не посадила такого человека за руль. Его губы кривятся снова и снова – вот-вот наговорит обидных слов. Потом будет просить за них прощения, будет удивляться, откуда они вообще взялись в голове. Мне страшно оттого, насколько хорошо я его знаю. Знаю его запах, жесты, любимый сорт кофе. Знаю, сколько времени ему нужно утром, чтобы собраться и выйти из дома. Знаю, как бы он назвал нашего несуществующего кота. Знаю, какую машину купил бы и за какую футбольную команду болел бы, если бы смог выделить время следить за матчами. Я знаю, сколько денег на его карточке, кто ему пишет по ночам, и это совершенно точно не девушки. Меня пугает, насколько этот человек мне знаком, и выйти из его жизни – все равно что покинуть собственное тело.

Я встаю с ковра, и Егор тут же падает к моим ногам – на колени, вцепляется в бедра, прижимается к ним лбом.

– Не уходи.

– Я вызову такси. – Пытаюсь игнорировать, пытаюсь не начать перебирать его волосы, торчащие во все стороны. Последние пару часов он все время их ерошил, сидя в машине, и не решался выйти. Это я тоже знаю наверняка, мне не нужно подтверждения.

Пытаюсь не слышать тяжелого дыхания и отрешиться от мысли о сильных пальцах, сминающих мои джинсы. Вглядываюсь в покрытый сетью трещин экран своего телефона, ищу иконку приложения такси.

– Ась…

– Не мешай.

Как же тяжело злиться! Но голос звучит резко и уверенно – на мой совершенно не похож. Это какая-то другая девчонка, которая может и прикрикнуть, и набраться смелости уйти, и не станет Егора жалеть. И все равно так хочется сесть на диван, улыбнуться – дать заднюю. Пообещать, что все будет хорошо: и кота заведем, и поедем отдыхать на недельку подальше от всех. И конечно, нет ничего страшного в ссорах. Все ссорятся, что такого? Главное же не это, верно?

Но справедливости ради, я чувствую себя обманщицей, когда прокручиваю в голове этот сценарий, и все это явно не относится к хорошим знакам.

– У папы юбилей, – хрипло бормочет Егор.

– Я помню.

– Соня звала…

– Она меня терпеть не может, не звала.

– Мы с парнями…

– Неинтересно.

– Как ты будешь одна?

– Замечательно.

– Сама-то веришь?

– Нет. – Я даже не замечаю, что все это время жмурюсь, и только на последнем слове открываю глаза, чтобы столкнуться с его прямым пронзительным взглядом.

Колени подгибаются сами собой. Егор тут же перехватывает за талию, прижимает к себе и зарывается лицом в мои волосы. Добирается до шеи, горячие губы начинают исступленно целовать – с жадностью, как будто понимая, что это в последний раз. Но я совершенно точно знаю, что он думает иначе.

– Мне пора.

– Ты бы давно ушла, если бы было пора, – бормочет он между поцелуями, даже не догадываясь, что делает только хуже.

И мне, и ему будет тяжело и больно, но я все равно уйду, даже если так и не вызову такси.

– Пусти.

Он прижимает меня к себе сильнее.

– Пусти, Егор!

Он мотает головой, как ребенок, у которого забирают игрушку и велят идти спать.

– Егор, я устала! Пусти! Я хочу домой.

– Твой дом тут.

– Нет.

Я отстраняюсь от него настолько, что мы можем посмотреть друг другу в глаза. Егор тут же затихает, перестает бороться, опускает руки.

– Ты вернешься?

– Нет. – Голос даже не дрожит, но это сомнительная победа.

– Вернешься.

Я снова пытаюсь вызвать такси, но не с первого раза попадаю по иконке.

– Я куплю новый, я же разбил.

Пытаюсь сказать, что сама разберусь, но это прозвучит жалко. Уж лучше разобраться, а потом говорить.

Телефон сообщает, что машина найдена, Егор бледнеет еще сильнее. Так далеко я до сих пор не заходила. Вещи собирала, да, было несколько раз. Выносила их за порог. Оставляла в коридоре и уходила ночевать к подругам. Но не вызывала такси вот так, с сумками в руках.

– Вернешься, – бормочет он снова и снова, пока я поднимаюсь на ноги, подхватываю вещи и иду к двери.

Мне кажется, что я вонзаю нож в сердце Егора, когда дрожащими пальцами снимаю с брелока ключи от нашей квартиры. Они застревают, и все никак не получается от них избавиться. Такого я тоже не делала. Даже когда во время крупных ссор уезжала из дома. Даже когда в шутку кричала, что уйду к маме. Комплект ключей всегда был со мной.

Егор смотрит на меня, как провинившийся несчастный пес, который не знает, куда податься без хозяйки. Всякий раз от взгляда на него замирает сердце. На моем брелоке остается крошечный кошачий адресник с выбитым на нем «Персик», но уже нет ни сил, ни времени его убирать. Выхожу и прижимаюсь спиной к двери.

Ничего.

Тут главное время, верно?

Верно.

* * *

Мы с Колчиным созданы друг для друга, как Бон-ни и Клайд, Ромео и Джульетта, Серкан Болат и Эда Как-ее-там. Те самые герои, которые настолько сильно не могут быть вместе вопреки всему и на веки вечные, что в итоге или умирают в один день молодыми, или сотню раз расстаются, а затем умирают. Хороший был бы финал. Очень драматичный и очень болезненный. Такой, от которого в восемнадцать лет я бы сходила с ума, рассказывая подружкам, что это лучшая история на свете, потому что хеппи-энды – для