Айрин Серпента - Смерть – только начало Страница 10

– Давай, пойдем в комнату, моя дорогая, – легко подняв Керри на руки, Скай перенес ее в гостиную и уложил на диван, обтянутый вытершейся и даже порванной в некоторых местах материей. Керри держалась за его шею обеими руками и отказывалась отпустить, даже оказавшись в безопасности комнаты.

– Я ненавижу грозу, – Керри заплакала, дрожа всем телом. – Она скоро начнется – чувствуешь, как потрескивает воздух?

– Не волнуйся, я буду рядом, – Скаю так же не хотелось отпускать ее рук, как и ей – расставаться с ним.

– Хорошо, – мисс Игрейн бледно улыбнулась. – Мне с тобой спокойно. Я люблю тебя, – она произнесла эти слова невинно, как ребенок, которого отец целует в лоб на ночь.

Скай сжал зубы, закрыл глаза… и решился. Медлить было нельзя.

– Керри, у меня есть к тебе серьезный разговор. Это даже не предложение. Я хочу, чтобы ты уехала со мной.

Ресницы Керри затрепетали, как крылья бабочки, и это совсем не выглядело театральным жестом.

– Зачем мне переезжать в твой дом, Скай? Гроза скоро начнется и так же скоро закончится. Это всего лишь одна ночь.

– Ты не поняла меня, – сжав пальцами ее руку, Скай проникновенно глянул в глаза девушки. – Я хочу увезти тебя насовсем. В мой дом. Ты поедешь?

– Навсегда увезти из Шотландии? – непонимающе повторила Керри. – Зачем?

Скай постарался вложить в улыбку все свое обаяние.

– Разве ты не догадываешься? Я полюбил тебя. Так сильно, что меня пугает мысль не видеть мою любимую хотя бы день. Мне не под силу оказалось справиться с этим чувством.

– Ты предлагаешь мне стать твоей женой?

– Д-да, – после томительной паузы подтвердил Скай. – Для начала мы обручимся, ты поживешь в моем доме и примешь решение, уже зная, что значит жить со мной. У меня тяжелый характер, любимая.

– Я не могу уехать, – лицо Керри омрачилось.

Скай не терял надежды. По правде говоря, он был готов, если она откажется, упаковать ее в заплечный мешок и вывезти на остров контрабандой.

– Если тебя беспокоит разрешение врачей, то я уже получил его.

Глаза Керри широко раскрылись.

– Ты – что сделал?

– Сегодня днем я разговаривал с доктором Уорнессом, и он разрешил тебе уехать. Тебе понравится мой дом. Ты любишь Гавайи?

– Я никогда там не была, – губы девушки дрогнули, словно она собиралась рассмеяться.

Скай все еще с напряжением улыбнулся.

– Я живу на прекрасном острове в Полинезии. Местные жители – добрейшие люди, цивилизация не успела испортить их. На всем острове только один город – Палома-Сити.

Керри вздрогнула всем телом и замерла.

– Что такое, любовь моя?

– Почему этот город так называется?

– Палома-Сити? Это значит "город голубки" на итальянско-английском языке.

– А кто голубка?

– Я не знаю, – Скай смущенно улыбнулся ей. – Я никогда не интересовался. Город уже стоял там, когда мои родители приехали на остров.

Его сестру назвали Паломой, потому что матери безумно нравилось название города; но в такие подробности Скай посвящать Керри не собирался. Никогда. Она не должна догадаться, даже живя на острове, что Палома Уидден когда-то существовала. Ему надо позвонить Дюку Орнунгу и попросить подготовить для гостьи летний дом на побережье. Коттедж стоял почти на песке, в пятидесяти шагах от набегающих волн – и в пяти километрах от поместья. Что совсем не плохо, другого человеческого жилья там нет. Никакие соседи не нужны ему и Керри.

– Я согласна, – улыбнулась девушка, в ее улыбке смешались любовь и нетерпеливое ожидание перемен. – Неужели тебя совсем не пугает моя болезнь?

– Для меня ты лучше всех в мире, любимая, и совершенно не важно, перенесла ты какие-то операции или нет. Я собираюсь любить и беречь тебя всю мою жизнь, Керри Игрейн.

Глава 5

Керстен жила словно во сне уже третью неделю, состояние изумленного восхищения не покидало ее. Через день после ночного разговора они со Скаем прилетели в Лиму в Бразилии и на небольшой яхте продолжили свой путь до острова Эсмеральда. Керри впервые плыла на корабле и опасалась столь разрекламированной морской болезни; но желудок ее остался равнодушным к качке. Морское путешествие заняло еще два дня.

Полинезийский рай встретил их ярким солнечным светом, белым песком, зелеными пальмами и нежным шуршанием океанских волн, набегающих на берег, чтобы через полминуты покинуть его. К такой красоте Керри не была готова даже после рекламных проспектов, которые она просматривала в самолете.

Небеса здесь сияли так ярко, что после серого шотландского неба, то и дело разражающегося дождем, Керстен чувствовала себя почти ослепшей. В этом тропическом раю сверкало всё – небо, океан, белый чистый песок, глянцевые листья экзотических растений, блестящие, будто вымытые водой. Но мир для Керри был бы ярким и разноцветным даже в заплесневелом колодце, когда с нею рядом был Скай.

За неполные три недели Керри загорела так, что стала похожей на мулатку, кофе с молоком, причем доля молока уменьшалась с каждым днем. Волосы, отливающие золотом на фоне залива Мори-Ферт, постепенно приобретали цвет, который Керри называла "кофейный лен". Скай восхищался ее волосами, ее глазами, походкой, ее острым умом, но так и не решился предпринять атаку на ее тело. И нельзя сказать, что он потерял интерес к ней как к женщине, узнав про ее болезнь. Скайлер Ровер изо всех сил старался быть заботливым и деликатным. Керри не удалось пропустить ни одной трапезы, ни одного приема лекарств, пока ее бдительный страж был рядом, всё, что могло побеспокоить Керри, заранее убиралось из ее поля зрения.

Когда прибыл багаж Керри, девушка поразилась, насколько Скай все продумал. Он не забыл ее любимой домашней одежды, ее косметики, запаса лекарств на полгода вперед. В ящиках лежали даже ее инструменты для резьбы по дереву, ее альбомы с зарисовками и материал. Но Керри чувствовала себя слишком разнеженной, слишком ленивой, чтобы браться за работу – ту самую, что поддерживала ее в ужасные дни и недели после смерти матери.

Коттедж, в котором она жила, – дом Ская – стоял почти на пляже и выглядел достаточно скромно: белое одноэтажное здание с верандой, тремя комнатами внутри и крохотной кухней. Керри вполне устраивала эта простота, в более богатом жилище она чувствовала бы себя неловко. Хорошо, что у Ская не так уж много денег. Они останутся до заката их жизней в этом домике на пляже, Скай будет заниматься своими юридическими делами – хотя, как Керри подозревала, на таком маленьком острове его практика не велика; а она станет по-прежнему продавать свои резные изделия и вносить этим свою долю в семейный бюджет. У них всё будет хорошо, даже если Скай так и не предложит ей стать миссис Ровер.

Керри всерьез и не рассчитывала на это. Несмотря на все усилия Ская, она по-прежнему ощущала себя туристкой на экзотическом курорте, срок путевки которой истекает со дня на день. Было почти невозможно представить, что она проживет в окружении этого яркого солнца, белого песка и влажной зелени всю свою жизнь.

Время просыпаться пришло два дня назад, когда уехал Скай; Керри была уверена, что именно она каким-то загадочным образом вынудила его сделать это.

То утро началось как обычно: позднее пробуждение под шум набегающих океанских волн, Скай, ожидающий ее на террасе с уже готовым завтраком – йогурт, тосты и целая корзина экзотических фруктов. Скай не разрезал их до тех пор, пока Керри не уставала разглядывать плоды и восхищаться фантазией создавшей их природы. Оказалось, что за всю свою жизнь ничего, кроме бананов и ананасов на картинке, она не видела.

Этим утром Скай устроил Керри экзамен – завязав глаза, он клал ей в рот по одному ломтику фрукты и, нежно поддразнивая, заставлял угадывать их название. В результате Керри так объелась фруктами, что еще часа полтора могла только лежать на покрывале под теплым солнцем и дремать, как сытый тюлень. Проснулась она в одно мгновение, без следа одолевавшей ее в последнее время лени, энергично села на коврике, потом вскочила. Пальцы требовали работы. Керри Игрейн направилась в дом за карандашами и папкой с эскизами. Она сделает роскошный подарок для Ская, хотя до сих пор не знала, когда точно у него день рождения. Она вырежет из куска дерева весь этот остров – с пальмами, волнами и маленьким домиком на берегу океана. А, может быть, даже с миниатюрными фигурками Адама и Евы – Ская и ее. За все три недели на Эсмеральде Керстен не встретила ни единого человека и начала уже сомневаться, что остров обитаем. Когда-то Скай упомянул, что на Эсмеральде есть город, Палома-Сити, но Керри не хотелось просить отвезти ее туда. Она боялась самого этого имени – Палома. Что, если в этом городе ей суждено встретить свою судьбу? Нет уж, благодарим покорно, она потерпит в неизвестности.

Потянувшись, Керри сняла с дальней полки альбом с эскизами. Вслед на пол спорхнул набросок – лицо и фигура приснившейся ей девушки, которую она считала Паломой. Тогда, быстро набросав силуэт, она засунула рисунок между листами альбома и забыла о нем. Керстен в раздумье посмотрела на девушку, опирающуюся правой рукой на дверь красного спортивного автомобиля. Палома отвечала ей спокойным, самоуверенным взглядом, словно говорящим: "Попробуй, уничтожь меня!"