Табита Сузума - Запретное Страница 10

Мама закрывает глаза и издает тихий стон таким образом, чтобы вызвать жалость. Мне хочется ударить ее. Но вместо этого я устремляюсь к телефону. Она выключила звонок, но на автоответчике осуждающе мигает маленький красный огонек. Четыре сообщения из школы Святого Луки, последнее короткое и злое, говорящее, что уже не первый раз миссис Уители сильно опаздывает. Я тот час же набираю ответный звонок, в груди глухим стуком отдается ярость. Тиффин и Уилла будут испуганы. Они подумают, что их бросили, что мама ушла, так как та, когда выпьет, грозится это сделать.

Я дозваниваюсь до секретарши и выпаливаю извинения. Она быстро обрывает меня:

— Дорогая, разве это не твоя мама должна звонить?

— Нашей маме нездоровится, — говорю я быстро. — Но я прямо сейчас выхожу и буду в школе через десять минут. Пожалуйста, скажите Уилле и Тиффину, что я уже еду. Пожалуйста, только скажите им, что с мамой все хорошо и что Мая уже едет.

— Что же, боюсь, что здесь их уже нет, — голос секретарши немного притих. — Полчаса назад их забрала няня.

У меня подгибаются колени. Я опускаюсь на подлокотник дивана. Мое тело становится вялым, я чуть не роняю телефон.

— У нас нет няни.

— Ох!

— Кто это был? Как она выглядела? У нее должно быть имя!

— Мисс Пирс должна знать, кто это был. Вы же знаете, учителя не отпускают детей из школы с кем попало, — опять чопорный голос, связанный с самозащитой.

— Мне нужно поговорить с мисс Пирс, — мой голос дрожит от едва управляемого спокойствия.

— Я боюсь, мисс Пирс ушла, когда детей, наконец, забрали. Я могу попытаться позвонить ей на мобильный…

Я с трудом могу дышать.

— Пожалуйста, попросите ее приехать обратно в школу. Я буду ждать ее там.

Я кладу трубку и буквально дрожу. Мама убирает фланель со своего лица и говорит:

— Дорогая, у тебя расстроенный голос. Все в порядке?

Я пробегаю через коридор, натягиваю обувь, хватаю ключи, мобильный телефон и, нажав на клавишу быстрого набора, выхожу из дома. Он отвечает на третьем гудке.

— Что случилось?

Я слышу смех и хохот на заднем плане, которые исчезают, когда он выходит с подготовительных занятий после школы. Мы оба держим наши телефоны включенными всегда. Он знает, что я звоню во время школьных занятий только в чрезвычайных ситуациях.

Я быстро рассказываю события последних пяти минут.

— Я сейчас еду к ним в школу, — грузовик громко сигналит мне, когда я перебегаю главную дорогу.

— Я встречу тебя там, — говорит он.

Когда я приезжаю в школу Святого Луки, то замечаю, что ворота закрыты. Я начинаю толкать и пинать их до тех пор, пока сторож не сжалился надо мной и не подошел, чтобы отпереть их.

— Полегче, — говорит он. — Что за паника?

Не обращая на него внимания, я бегу к школьным дверям и влетаю в них. Я носилась и металась по коридору с флуоресцентными лампами, который без детского хаоса кажется жутким и нереальным. Я замечаю Лочена в дальнем конце, говорящего со школьным секретарем. Он, должно быть, тоже бежал всю дорогу. Слава Богу, слава Богу. Лочен должен знать, что делать.

Он не заметил моего приезда, поэтому я иду медленнее, расправляя одежду, и делаю пару глубоких вдохов, чтобы попытаться успокоиться. Я знала по своему опыту, пройдя через различные отношения с представителями власти, что если ты начнешь расстраиваться или злиться, они посмотрят на тебя как на ребенка и предпочтут говорить с твоими родителями. Лочен упорно трудился над умением проявлять спокойствие и ясность в таких обстоятельствах, но я прекрасно понимаю, что для него это ужасно сложно. Когда я подхожу, то замечаю, как неудержимо дрожат его руки по бокам.

— Мисс П-Пирс была последней, кто видел детей, когда их уводили? — спрашивает он. Могу сказать, что он с трудом заставляет себя встретиться взглядом с секретаршей.

— Верно, — говорит ужасная платиновая блондинка, которую я всегда презирала. — И мисс Пирс никогда бы не…

— Но конечно… конечно, есть еще один номер, по которому ее можно найти? — его голос звучит ясно и громко. Никто, кроме меня, не мог заметить легко дрожание.

— Я же сказала — я пыталась. Ее мобильный телефон выключен. Но, как я уже сказала, я оставила сообщение на ее домашнем.

— Пожалуйста, не могли бы вы просто продолжать пробовать до нее дозвониться?

Секретарша что-то бормочет и идет обратно в свой кабинет. Я прикасаюсь к руке Лочена. Он подпрыгивает, как будто его подстрелили, и за спокойной внешностью я вижу, что внутри него тоже все рушится.

— Она продолжает говорить о няне, — говорит он нервно, возвращаясь в коридор и хватая мою руку. — Мама когда-нибудь говорила тебе что-нибудь о плате кому-то, кто забирал бы их?

— Нет!

— Где она сейчас?

— Лежит на диване с тряпкой на лице, — шепчу я. — Когда я спросила ее, где Тиффин и Уилла, она сказала, что думала, что наша очередь их забирать.

Лочен тяжело вздыхает. Я вижу, как быстро вздымается и опускается его грудь под школьной рубашкой. Его пиджака и сумки нигде не видно и он снял галстук. Мне требуется время, что бы понять, что он пытается скрывать, что он всего лишь школьник.

— Я уверен, что это какое-то недоразумение, — говорит он с отчаянным оптимизмом в голосе. — Должно быть, кто-то другой из родителей пришел поздно и забрал их. Все в порядке. Мы разберемся с этим, Мая. Правда? — он сжимает мою руку и напряженно мне улыбается.

Я киваю, заставляя себя дышать:

— Да.

— Я лучше вернусь и поговорю с…

— Ты хочешь, что бы я тоже? — тихо спрашиваю я.

Его щеки сразу же покраснели:

— Конечно же, нет! Я могу, я могу с этим разобраться…

— Я знаю, — я быстро отступаю. — Я знаю, что ты можешь.

Он оставляет меня, что бы пересечь порог кабинета и делает громкий вздох.

— Безуспешно?

— Да. Я думаю, она могла застрять в пробке. На самом деле, она может быть где угодно.

Я слышу раздраженный вздох Лочена.

— Послушайте, я уверен, что учительница не стала бы намерено отпускать их с незнакомцем. Н-но вы должны понимать, что прямо сейчас эти дети пропали. Поэтому я думаю, что было бы лучше, если бы вы связались с директором или его заместителем или, или с кем-нибудь, кто мог бы помочь. Мы собираемся обратиться в полицию, а они, вероятно, захотят поговорить с людьми, которые управляют этой школой.

В коридоре, вне поля зрения Платиновой Блондинки, я прислоняюсь спиной к стене и прижимаю тыльную сторону ладони ко рту. Полиция означает власть. Власть означает социальные службы. Лочен должно быть действительно уверен, что Тиффин и Уилла были похищены, если он готов рискнуть привлечь их.