Кэрол Мортимер - От любви не спастись Страница 10

Она взглянула на шелковую рубашку Рафаэля, смятую, насквозь промокшую от ее слез, и попыталась разгладить ее рукой.

– Почему женщины никогда не позаботятся о платке или салфетке прежде, чем соберутся заплакать? – услышала она ласковое ворчанье Рафаэля возле своей щеки. – Вот, возьми. – Он вынул из нагрудного кармана голубой, под цвет галстука платок.

– Мы не собираемся, а просто плачем. – Бет промокнула влагу на его рубашке, потом вытерла глаза и нос. – Ну и скольких женщин ты заставил проливать слезы? – пробормотала она, засовывая платок в карман своих джинсов, чтобы выстирать его позже.

– Ни одной не припомню.

– И почему мне так трудно в это поверить?

– Не знаю. Почему? – вопросительно взглянул на нее Рафаэль.

Вопрос с подвохом, ответа на который Бет пока придумать не могла. Откуда ей было знать наверняка, что многие женщины рыдали из-за этого красивого, интригующе опасного, а главное – совершенно недоступного мужчины?

Просто за внешностью и повадками доминантного самца Бет угадывала некую холодность, говорившую о том, что ни одной его любовнице еще не удавалось тронуть его сердце и повысить себя в статусе до возлюбленной. Должно быть, многие женщины пытались сократить дистанцию и терпели неудачу. Возможно, Рафаэль не видел их слез, но Бет не сомневалась, что их было пролито немало.

– Интуиция, – небрежно заметила она. – Кроме того, ты на опыте убедился, что у плачущих женщин никогда не бывает при себе платков.

– У меня шесть сестер.

– Шесть? – Бет недоверчиво посмотрела на него. – Старше или младше?

– Все старше.

– Не могу представить, что значит расти в семье среди шести старших сестер…

– Сражения за право первым занять ванную вносили в нашу жизнь большое оживление.

– Могу себе представить.

Он пожал плечами:

– Будучи мальчиком, я испытывал неприязнь к водным процедурам, так что для меня это не было проблемой.

Бет постаралась представить Рафаэля в детстве – с более длинными и вьющимися волосами и не таким циничным взглядом, как сейчас. Она ничего не знала о его прошлом, кроме той малости, которую он сам решил поведать. Можно было, конечно, расспросить о нем Грейс, но сестра немедленно сделала бы неверные выводы.

Бет легко могла предположить, что в доме было тесно и многолюдно, а родители семерых детей отчаянно нуждались в деньгах. Скорее всего, Рафаэль подружился с Цезарем, потому что кто-то в его семье работал на Наварро.

– Твои сестры замужем?

– Все, кроме Розы. Она… немного отстает в развитии. Это не наследственное, как ты понимаешь, – неохотно добавил Рафаэль. – Осложнения при родах.

– Понимаю, – задумчиво протянула Бет. Она думала о том, что родители Рафаэля должны были организовать пять свадеб, а, возможно, еще собрать приданое, если, конечно, в Аргентине сохранился обычай давать дочерям приданое. Кроме того, им приходится содержать Розу. Вероятно, Рафаэль им помогает – он явно беспокоился о незамужней сестре.

– Роза все еще живет с родителями?

– Нет. Ее взяла к себе наша старшая сестра Делорес. – Рафаэль отвечал все короче и неохотнее.

– Но никто из вас не живет в Буэнос-Айресе?

– Нет. – Рафаэль явно хотел избежать разговора о семье точно так же сильно, как два дня назад.

– Родители живы?

– Отец. Мать умерла вскоре после того, как мне исполнилось десять лет.

– Мне очень жаль, – сочувственно покачала головой Бет.

– Мне тоже.

– Наверное, твоему отцу было трудно одному растить детей?

– Он снова женился через шесть лет после смерти мамы. – На лице Рафаэля резко заиграли желваки.

Похоже, он не одобрял мачеху. Заодно это объясняло, почему Роза живет у старшей сестры. Бет поняла, что в семье Рафаэля что-то неладно, еще по его реакции на вопрос Эстер. Возможно, это внутрисемейное напряжение было вызвано его желанием сбежать из дома, от мачехи и нищеты, в которой он рос… Армия вписывалась в теорию Бет как идеальное место, куда может уйти из дома амбициозный юноша, который хочет повысить свой социальный статус. Теперь становилось понятно еще кое-то: почему ее отказ войти в богатую и влиятельную семью Наварро вызывает у него такое раздражение.

Рафаэлю было невдомек, какие мысли бродят в голове Бет, откладываясь задумчивыми морщинками на чистом лбу. Сам он тоже нахмурился, осознав наконец, что сидит на кровати, держа ее в объятиях…

Несмотря на ершистость Бет, на ощупь она казалась мягкой и женственной. Упругая грудь упиралась в жесткие мышцы его груди, а спина была гибкой и податливой, когда он поглаживал ладонью тонкую ткань футболки. Ее шелковистые волосы пахли фруктами, легкий цветочный аромат духов щекотал ноздри. В этот момент Бет целиком завладела его чувствами и едва не пробила брешь в оборонительных рубежах. Тех самых, которые должны были стоять до последнего, как бы ни называла себя эта упоительная и интригующая женщина – Бет Блейк или Габриэла Наварро.

Рафаэль выпустил Бет из объятий и решительно поднялся:

– Если хочешь, я покажу, где тренажерный зал.

Она растерянно моргнула от неожиданности, но мгновенно взяла себя в руки и широко улыбнулась:

– Составишь компанию?

Рафаэль опешил:

– То есть?

Она вытянулась перед ним во весь рост, стройная и гибкая, в голубом свитере и обтягивающих джинсах:

– Грейс говорила, вы с Цезарем были спарринг-партнерами?

– Да.

– У меня черный пояс по карате.

– И ты предлагаешь нам спарринг? – не поверил Рафаэль.

– Тебя смущает, что я женщина?

– Дело не в том, что ты женщина. – Он запнулся, услышав, как Бет иронично хмыкнула. – А в том, что я служил в спецназе.

– Что из этого?

– Единоборства, которым меня учили, гораздо опаснее карате.

– Можешь убить человека голыми руками?

– При необходимости.

Лицо Бет не выдало ее потрясения. Он лишь озвучил то, о чем она давно догадывалась по хищной пластике его движений, в которой сквозило что-то летальное – как для врагов, так и для влюбленных женщин.

– У тебя возникала такая необходимость?

– Да. – На его сжатой челюсти запульсировала жилка.

– Надеюсь, сегодня ее не возникнет, – весело заметила Бет. – Ну пожалуйста. Рукопашная схватка гораздо увлекательнее, чем бой с боксерской грушей, на которую пришпилены ваши с Цезарем фотографии.

– Что такого увлекательного ты видишь в том, чтобы наполучать синяков?

– А я их наполучаю?

– Нет, если этого можно будет избежать, – пообещал Рафаэль.