Марина Порошина - Би-ба-бо Страница 10

Теперь вымыть голову. Лариса с наслаждением вытянулась в ванне, все же она устала, и завтра день будет трудным. Струя воды с шумом падала и рассыпалась брызгами, и Лариса не сразу поняла, что кто-то настойчиво звонит в дверь. Она испугалась, нервы ни к черту стали от этих игр в чудеса. Рассердившись на свой испуг, выбралась из ванны, надела халат, шлепая мокрыми ногами, приблизилась к двери. По ту сторону дверного «глазка» переминался с ноги на ногу Шкирка. «Опять за рыбу деньги», – вспомнила Лариса любимую поговорку своего начальника на случай, если какая-то дискуссия заходила на третий круг. Резко распахнула дверь, в сторону не отошла. Интересно, что он должен сказать, чтобы я его все-таки впустила?

– Лариса, можно я отвезу тебя в аэропорт? Ну, куда ты в пять утра…

Она отодвинулась, пропуская его в прихожую. Хорошо, что убрала его подарки.

– Саша, не ври. Ты просто хочешь знать, одна я еду или нет. Так?

Шкирка молчал. Ну что ж, удовлетворим его любопытство. К тому же перспектива добраться в аэропорт на машине ее очень обрадовала, она уже заранее мерзла, представляя, как трясется в промерзшей маршрутке. Хорошо еще, если маршрутка вообще придет.

– Проходи. Есть чай и кофе. А есть нечего. Ой, слушай, вот в пакете мамина пицца, на, неси в кухню, погрей сам. С меня вода капает.

Лариса домылась наспех, хорошо еще, что ее волосам никогда не требовалась укладка, лишь хорошая стрижка и качественный шампунь. Вышла, завернувшись в халат. «Неуместно эротичное появление на публике», – усмехнулась она, но Шкирка, возившийся со сковородкой (микроволновку он не признавал), к фантазиям на эту тему был не склонен.

– Я даже не обедал сегодня, – словно извиняясь за свой всегда отменный аппетит, оправдался он перед Ларисой.

– Ешь-ешь, мне мама чуть не силком засунула, не с собой же мне пиццу брать.

– Слушай, Лариса, что-то случилось за эти дни?

– Ты никогда не спрашивал, приходил, уходил, опять приходил. Я тебя, кстати, тоже не спрашивала.

– Ты изменилась.

– Заметно? Просто устала, нервничаю и хочу отдохнуть.

– Да что тебя в Турцию-то понесло?

– Грязь надоела, снег. Одиночество достало: дом – работа. Не хотела встречать Новый год с мамой.

– Могла бы мне позвонить.

– А ты бы заявил, что занят. Послушай, мы оба до сих пор были свободны, потому что ты так хотел. Правда, я своей свободой не пользовалась. Теперь ты требуешь отчета. Ты действительно считал, что я всегда буду лежать на том месте, где ты пожелаешь меня оставить? Так ведь я движимое имущество. И кстати, меньше всего мне хочется с тобой объясняться. Ешь и уходи, а я доеду маршруткой. Тем более что уже двенадцатый час.

– Лариса, ну хочешь, поженимся?

«Почему, почему все падает тебе на голову, когда тебе уже ничего не надо? – едва не завопила Лариса. – Я год бегала за тобой, не обращала внимания на твои «отгулы», терпела нравоучения, ходила на задних лапах и приносила в зубах твои тапочки, чтобы ты понял: лучше меня жены нет на свете, ну женись на мне, пожалуйста! Неужели обязательно надо выдернуть стул из-под твоей задницы, чтобы, брякнувшись на пол, ты сообразил, как удобно сидел до сих пор?»

Неожиданно Лариса рассмеялась. Она представила маму, которая приходила в ужас, слыша от дочери слова типа «задница» или «блин». «Ты филолог! С классическим университетским образованием! Ты не имеешь морального права употреблять подобные слова!» Ларисины оправдания, что так говорят все, и не только на улице, но и со сцены, и с экрана, на маму не действовали. «Ты – не все. Должны быть эталоны, носители культуры». В общем, как в анекдоте – задница есть, а слова такого нет.

Ларисин смех обидел Шкирку. Она решила отшутиться, только ссоры не хватало:

– Нет, Саша, сейчас я за тебя замуж пойти не могу. Мне нужно время. А вдруг ты намерен жениться на мне с корыстной целью, позарился на приданое? Я только что шубу купила, так ты сразу жениться. Вот выплачу кредит, тогда посмотрим.

«Интересно, предложит ли он мне по законам жанра всю сумму сразу – и замуж или смолчит?»

Шкирка достал из кармана пиджака бумажник, извлек из его недр пачку долларовых купюр. «Боже мой, только этого не хватало!» – испугалась Лариса. Но любовник отделил от пачки стодолларовую купюру – все-таки перестройка его организма шла поэтапно.

– Это тебе. Мало ли там что, у тебя вечно ни копейки, раз ты едешь одна. – Интонация была вопросительной, но Лариса предпочла этого не заметить. – И еще я положил тебе тысячу на телефон. Позвони, проверь. Будем созваниваться. И учти, что в новогоднюю ночь тарифы будут сумасшедшие, так что лучше эсэмэсками.

«Здраво, – отметила Лариса. – Я об этом и не подумала. Молодцы Шкирка с мамой, я вдруг стала миллионершей».

– Спасибо! Я обязательно позвоню тебе в Новый год, если не усну.

– Не уснешь, там у вас… у них будет еще девять.

Остаток ночи прошел скучно. Наевшийся Шкирка задремал у телевизора, рядом с ним приткнулась кошка, и оба дружно сопели. Лариса сидела рядом, обдумывая последние мелочи. А точнее, она просто сидела, потому что мысли в ее голове путались, и ни одну из них она не смогла додумать даже до половины. И все потому, что Лариса даже предположительно не сумела ответить на вопрос: что случится с ней уже через несколько часов и не пожалеет ли она о своем решении?

На экране сотового высветилось сообщение: «Лариса, меня просили передать, что в пять за вами заедут и отвезут вас в аэропорт. Валентина Трофимовна». На часах было четыре. Шкирка сладко сопел. Что прикажете делать? Подойти к незнакомцу вместе со Шкиркой – мол, это мой любовник, а это мистер Икс, надеюсь, вы подружитесь? Кстати, интересно, как отреагирует Шкирка, ведь до сих пор она не давала ему поводов для ревности. Мужчины приходили, уходили и возвращались, от них пахло бурными романами и застойной семейной жизнью, Лариса все прощала и терпела, потому что… так было заведено, потому что у нее в отличие от них не было вариантов. Так же было у ее подруг и у мамы. Они никогда не говорили с мамой на эту тему, мама до сих пор считает, что Лариса была тогда слишком мала, чтобы что-то понять и запомнить. А она запомнила.

В тот день в их почтовый ящик положили конверт. Ларисе было пять лет, она не умела читать, зато ее ладошка легко проходила в щель между дверцей и дном почтового ящика, поэтому она могла доставать газеты и письма без ключа. Они пришли с бабушкой с прогулки, Лариса достала конверт, и, пока бабушка возилась в кухне, разогревая обед, она решила посмотреть, что в нем. Лариса прекрасно помнила, как совсем недавно лично ей пришло письмо от Незнайки – так мама учила ее читать, но об этом Лариса узнала значительно позже. В конверте лежали записка и плохого качества любительские фотографии: папа с красивой тетей, голая тетя, вот опять папа целует тетю. Лариса отнесла конверт бабушке. Бабушка, охнув, села на стул, прочитала записку, сунула все в карман фартука, сказала, что эта тетя работает вместе с папой, и вообще, почему внучка до сих пор бегает с немытыми руками, когда суп на столе.