Адель Паркс - Мужей много не бывает Страница 10

— Я еду в Ричмонд. У меня там что-то вроде собеседования.

— Правда?

— Насчет регулярных выступлений. Я двойник Элвиса. Это моя работа — по крайней мере, вечером.

— В самом деле? — Я улыбаюсь, надеясь хотя бы улыбкой показать те заинтересованность и одобрение, которые я не смогла выразить голосом.

Поезд доезжает до «Хаммерсмита» как-то очень уж быстро. Мы оба выходим и мгновение стоим в нерешительности. Мы оба хотим что-то сказать, но ничего стоящего на ум не приходит.

— Ну ладно, удачи вам на собеседовании… и… в выступлениях, — говорю я.

— Спасибо. Еще увидимся, — отвечает Стиви.

Мы оба знаем, что никогда больше не увидим друг друга. Сейчас он, вместе с другими вышедшими из поезда людьми, исчезнет в переходе на линию «Дистрикт», а я смешаюсь с толпой, которая течет через турникеты, ведущие к линии «Хаммерсмит-энд-Сити». Мне должно быть все равно. Но мне не все равно.

— Ну до свидания, — неловко бормочу я.

И тут он целует меня. Стиви Джонс делает шаг ко мне и — после пятнадцати с половиной минут знакомства — целует меня. Очень нежно, в щеку, совсем близко к уголку рта.

У меня в мозгу возникает несколько вариантов возможных действий. Можно дать ему пощечину — вряд ли, ведь я не актриса в черно-белом довоенном фильме. Можно схватить его, прижать к себе и поцеловать по-настоящему. Тоже вряд ли, хотя я уже успела заметить, что он очень привлекателен (красивые волосы, не короткие и не длинные, рост больше шести футов, широкие плечи, аккуратная задница, худощавое, почти худое тело), но, на мой взгляд, мы еще недостаточно знаем друг друга для того, чтобы я могла быть настолько прямолинейной.

Поцелуй был мягким и ласковым, пытливым и многообещающим. Ко мне нечасто проявляют такие чувства. Это был хороший поцелуй.

По правде говоря, до того хороший, что мне больше ничего не остается, кроме как сбежать — со всей скоростью, на какую я способна. Вверх по лестнице и вон из его жизни, не оставив позади ничего похожего на хрустальную туфельку.

7. ЭТО ЛЮБОВЬ

Пятница, 14 мая

Я постаралась, чтобы дом выглядел на все сто. Раз уж Филип платит такие огромные ипотечные взносы, то я, по крайней мере, могу хотя бы создать приятную обстановку, приглашая сюда друзей и время от времени покупая свежие цветы.

Когда мы поженились, я съехала со стильной «квартиры» в Клеркенвелле, а Филип продал свою квартиру в Патни.

Я была бы не прочь переехать к нему, но он хотел начать все заново. Мы купили дом с пятью спальнями в Уимблдоне — Филип сказал, что он почти идеален и для того, чтобы стать полностью идеальным, ему не хватает только играющих в комнатах прелестных дочерей и бегающих по лестницам крепких сыновей. Кто я такая, чтобы возражать? Мне даже не приходится его убирать. Этим занимается наша тайская домоправительница Гана.

Несмотря на то, что Филип планировал заниматься интерьером дома вместе со мной, он фактически сделал все сам. Это получилось не специально — просто всякий раз, когда я приносила что-нибудь домой, он качал головой и говорил, что вещь, конечно, замечательная, но она не совсем соответствует атмосфере и духу старого викторианского дома. Иногда я была не согласна, но не настолько, чтобы доводить дело до ссоры, — и в какой-то мере он был прав, особенно когда речь шла о люстре в виде вращающегося зеркального шара или прозрачном, с разноцветными вкраплениями, сиденье на унитаз. Мы оба получали то, что хотели: я — готовое окружение и образ жизни очень небедной представительницы среднего класса; он — осознание того, что он поступил правильно.

Филип накупил старинных комодов, буфетов, полок, стульев и столов — столы, чтобы не поцарапать, нужно было накрывать тканью или стеклом. Такие мелочи напоминали мне о том, что я уже выросла. Мы держали рулоны туалетной бумаги в шкафчике в ванной, а лампочки — в коробке в гараже. Елочные украшения я хранила на чердаке. Наша кухня — «Поггенполь» — просто забита всякими устройствами и приспособлениями. Многие из них мы даже еще не распаковывали.

Этой весной было на удивление много теплых и ясных дней, и почти каждый вечер мы с Филипом сидели в саду за бутылкой вина. Мы наблюдали, как оживают после зимы деревья и как из маленьких почек появляются свежие, изумрудно-зеленые листья. Летом я собираюсь проводить в саду еще больше времени. Там так спокойно.

Сегодня нам понадобятся все пять спален. Я проветрила их и оставила в комнате Лауры журналы «Вог» и «Нау», а в комнате Амели — журнал «Тэтлер» и туристическую брошюру. Мальчики будут ночевать в одной комнате — думаю, это их ничуть не смутит, — а Фрейя будет роскошествовать одна в двуспальной постели. Я не спешу заводить своих детей, но быть хорошей, предупредительной крестной матерью мне очень нравится. Когда бы Фрейя, Дэйви или Эдди ни оказались у меня в гостях, я стараюсь обеспечить им максимальный комфорт. Я иду в «Блокбастер» и беру там детские фильмы или мультфильмы, покупаю большие пакеты воздушной кукурузы «Баттеркист» и изрядные запасы шоколада. Я покупаю комиксы, светящиеся краски, игрушечные машинки и кока-колу. Тот, кто считает, что счастье нельзя купить за деньги, просто ходит за покупками не в те магазины.

Амели прибывает первой. Ее окружает аура серьезности и целеустремленности. Она была у нее и до того, как погиб Бен, но после смерти мужа аура Амели стала более заметной и перестала уравновешиваться добродушием Бена и его легким взглядом на жизнь. Я не говорю, что Амели Гордон зануда, — она скорее просто очень вдумчивая женщина. В ее присутствии и другие люди как-то успокаиваются, прислушиваются к себе и начинают больше размышлять над своими словами и поступками. Она попросту умнее всех моих подруг. У нее диплом магистра по религии и философии, так что она знает о сайентологии кое-что помимо того, что ее адептом является Том Круз.

Дети нагружены большим количеством багажа. Они всегда приносят с собой собственные спальные мешки, разрисованные диснеевскими персонажами, несколько комплектов сменной одежды и целую гору игрушек. Амели тоже не знает, что значит путешествовать налегке. Она притащила с собой весь ассортимент средств для ухода за кожей фирмы «Эсти Лаудер», чистую одежду на завтра (два костюма: один для прогулки в парке, второй для прогулки по Кингз-роуд), ночную рубашку, цветы (мне), несколько больших коробок конфет (всем), книги, вырезанные из журналов статьи, которые ее заинтересовали и, как она надеется, могут показаться небезынтересными и мне (Амели считает, что люди должны быть в курсе того, что происходит в мире, и иметь собственное мнение по волнующим общественность вопросам; она очень высоко оценивает мои умственные способности — выше, чем кто-либо еще), и бутылку шабли (уже охлажденного).