Лорен Вайсбергер - Прошлой ночью в «Шато Мармон» Страница 10

— Ладно, всего тебе хорошего. До завтра.

Идя к метро, Брук мысленно воссылала благодарности небу за это повышение, и особенно ее радовало, что больше не придется иметь дела с кошмарными дежурствами в отделении психиатрии.

Толпа вынесла ее из поезда на Таймс-сквер, быстро протолкалась к лестнице и поднялась на Сорок третью улицу, откуда до дома было рукой подать. Не проходило дня, чтобы Брук не скучала по своей старой квартире в Бруклине, — она любила Бруклин-Хайтс и ненавидела Западный Мидтаун, но скрепя сердце признавала: сюда и ей, и Джулиану легче добираться.

Она удивилась, что Уолтер, их трехцветный спаниель с черным пятном вокруг глаза, вроде пиратской нашлепки, не залаял, когда она вставила ключ в замок, и не выбежал ее встречать.

— Уолтер Олтер! Ты где? — Брук почмокала и подождала. В квартире тихо играла музыка.

— Мы в гостиной, — ответил Джулиан. Уолтер неистово заскулил в знак приветствия.

Брук выронила сумку, судорожно сбросила туфли и только тут заметила, что в кухне стало гораздо чище, чем было, когда она уходила.

— Ой, а я и не знала, что ты придешь раньше! — сказала она, садясь к Джулиану на диван. Она потянулась поцеловать мужа, но Уолтер коварно влез между супругами и лизнул ее в губы.

— М-да, спасибо, Уолти. Я тоже рада тебя видеть.

Джулиан выключил звук телевизора и повернулся к жене.

— Я бы тоже с удовольствием вылизал тебе лицо. Мой язык не может сравниться с собачьим, но я хочу попробовать, — улыбнулся он.

Брук не уставала удивляться горячей, щекочущей трепетной волне, неизменно захлестывавшей ее, когда она видела эту улыбку.

— Обещания, обещания… — Она перегнулась через Уолтера и наконец поцеловала Джулиана в губы, на которых еще оставались капли вина. — Утром ты был такой напряженный, я думала, поздно вернешься. Случилось что-нибудь?

Джулиан сходил в кухню и принес второй бокал. Налив вина, он протянул его Брук.

— Все хорошо, просто я вспомнил, что мы уже неделю не виделись вечерами. И пришел пораньше, чтобы это исправить.

— Правда? — обрадовалась Брук. Она думала об этом уже несколько дней, но не жаловалась, поскольку Джулиан как раз переживал важный этап творческого процесса.

Он кивнул:

— Брук, я соскучился…

Она обняла его за шею и снова поцеловала.

— Я тоже. Хорошо, что ты рано пришел. Хочешь, сходим поедим лапши?

Ради экономии они с Джулианом старались ужинать исключительно дома, но быстро пришли к мнению, что посещение дешевого китайского кафе на углу мотовством не считается.

— Может, лучше останемся? Я хотел провести вечер дома. — Он отпил глоток вина.

— Ладно, но тогда предлагаю сделку…

— Что? Опять?!

— Я соглашусь на кухонную каторгу и приготовлю тебе вкусный и питательный ужин, если ты полчаса помассируешь мне ножки и спинку.

— Какая кухонная каторга, ты за две минуты куриную поджарку делаешь! Так нечестно!

Брук пожала плачами:

— Как хочешь. Тогда ищи в кладовке хлопья, только, кажется, молоко у нас кончилось. Ничего, сделаешь себе попкорн.

Джулиан повернулся к Уолтеру:

— Видишь, как тебе повезло, другелло? Тебя-то бесплатно кормят!

— Цена только что выросла — теперь это будет тридцать минут.

— Так ведь и было тридцать минут! — возмутился Джулиан.

— Это всего. А теперь полчаса ножки и еще полчаса — спинку.

Джулиан притворился, что обдумывает предложение.

— Сорок пять минут, и я…

— Попытки торговаться только увеличат цену.

Он выставил вперед ладони:

— Тогда сделки не будет.

— Ах так? Значит, сегодня ты на самообеспечении, — ухмыльнулась Брук. Джулиан участвовал в уборке, оплачивал счета и выгуливал пса, но на кухне он был бесполезен и знал это.

— А я уже все сделал. Ужин готов.

— Что?!

— То самое. — Где-то в кухне запищал таймер. — Все уже подогрелось, пока мы разговаривали. Садитесь, мэм, — галантно предложил он с фальшивым британским акцентом.

— Уже сижу, — сказала Брук, откинувшись на спинку дивана и пристроив ноги на кофейный столик.

— Понятно! — весело бросил Джулиан из крохотной кухоньки. — Вижу, ты уже в столовой.

— Тебе помочь?

Джулиан вернулся, держа широкую кастрюлю двумя руками в стеганых перчатках.

— Жареная паста для моей любимой…

Он готов был поставить кастрюлю прямо на деревянный пол, но Брук с воплем вскочила и кинулась за подставкой для горячего. Джулиан помешивал ложкой дымящуюся пасту.

— Сейчас ты признаешься в старой интрижке и попросишь прощения? — недоверчиво предположила Брук.

Джулиан засмеялся:

— Что за вопросы?! Ешь!

Она присела и положила себе салата. Джулиан щедро накладывал на тарелку гофрированные макароны.

— Слушай, потрясающе! Где ты этому научился и почему не готовишь каждый вечер? — восхитилась Брук.

Он поднял на нее глаза с робкой улыбкой.

— Ну может, я купил готовую пасту и просто разогрел в духовке. Но куплена и разогрета она с любовью!

Брук подняла бокал и подождала, пока Джулиан со звоном чокнется с ней.

— Великолепно, — искренне сказала она. — Просто объеденье.

За ужином Брук рассказала о Рэнди с Мишель и обрадовалась, отметив счастливое выражение лица Джулиана, который даже предложил в случае чего ездить в Пенсильванию нянчить маленького племянника или племянницу. Джулиан, в свою очередь, посвятил Брук в планы «Сони», добавив, что альбом близок к завершению, и рассказал о новом менеджере, которого взял по рекомендации своего агента.

— Лучший из лучших. У него репутация довольно агрессивного человека, но, по-моему, хороший менеджер таким и должен быть.

— А каким он показался тебе на собеседовании?

Джулиан подумал, прежде чем ответить:

— Это даже не было собеседование — он сразу предложил готовый план. Сказал, что сейчас наступает решающий момент, пора начинать «дирижировать процессом».

— Интересно было бы познакомиться, — сказала Брук.

— Есть в нем этакая голливудская вкрадчивость — знаешь, когда чувствуется, что человек что-то делаете прицелом на собственную выгоду, но мне импонирует его абсолютная уверенность. — Привстав, Джулиан поровну разлил остаток вина из бутылки. — Как в больнице, опять сумасшедший день?

— Ой, знаешь, у меня высший балл после анкетирования пациентов в отделении, и мне дадут еще несколько дежурств в педиатрии. — Брук с видом триумфатора сделала большой глоток — хорошая новость стоила утреннего похмелья.

Джулиан расплылся в улыбке:

— Отличная новость! Неудивительно, нездорово! Я тобой горжусь. — Он перегнулся через столик и поцеловал жену.