Сюзан Кубелка - Mадам придет сегодня позже Страница 10

— Можно пригласить его к нам? — спросил Марк. — Я его знаю по армии, мы вместе были в летной школе.

Так случилось, что я оказалась рядом с Фаусто, потрясенная неожиданностью происшедшего, не в состоянии больше проглотить ни кусочка. «От такого красавца можно сразу забеременеть», — мелькнуло у меня в голове. Но потом я испугалась до такой степени, что за весь вечер не произнесла больше ни слова. Однако ничего не помогло. Прежде чем попросить счет, Фаусто обратился ко мне:

— Я слышал, вы приехали из Вены?

Я молча кивнула и не мигая уставилась на него.

— Я на Пасху, быть может, поеду кататься на лыжах. Вы знаете хороший отель в Альберге?

— Разумеется, — ответила я как загипнотизированная, — но не на память. Моя записная книжка дома. Позвоните мне. — Я уже писала ему свой номер телефона. Фаусто поблагодарил, расплатился и исчез вместе со своей жгучей брюнеткой в зимней ночи.

— Кто это был? — спросила я оглушенно.

— Фаусто Сент-Аполл, — с ухмылкой ответил Марк.

— «Кофе-Аполло»?

— Фирма принадлежит его отцу.

— Красивый и сказочно богатый, — добавила стушевавшаяся Глория. — Редкое сочетание.

— Сказочно богатым будет его старший брат, — злорадно заметил Марк. — Фаусто, к сожалению, только второй сын. Сент-Аполлы — как князья. Старший наследует все, а остальные остаются с носом.

— Не надо его жалеть, — сухо обронила Глория, — с голода он не умрет. Я знаю этих людей. Наверняка у него есть старенький дедушка, который оставит ему в наследство кучу денег.

— Он не работает? — полюбопытствовала я.

— Вряд ли. Некоторое время он работал в одной частной авиакомпании. Но для него это было слишком обременительно. Ему приходилось вести размеренный образ жизни, по ночам спать, не пить, рано вставать, все это ему не по нутру. Сейчас он продает квартиры.

— Квартиры? — воскликнула Глория. — Жаль, что мы не разговорились. Может, ему нужен дизайнер?

— Как воздух, — ответил Марк. — У него чудовищная дизайнерша. Огромная бабища, ее словесный поток невозможно остановить, настоящая валькирия. Прежде чем обратиться к вам, я посмотрел на ее работу. В такой квартире жить нельзя. Там становишься агрессивным.

— Обои в цветочек? — профессионально спросила я. — Слишком много узоров, убивающих друг друга?

— Нет, слишком стерильно. Лепнину сбить, мраморные камины убрать, повсюду каменная плитка, серое на сером, а посреди всего этого валькирия с лошадиной челюстью, истерично вопящая и нахваливающая саму себя, пока вам не становится дурно. Надеюсь, он ее вышвырнет, иначе скоро обанкротится.

— Если он с ней расстанется, вспомни о нас, — попросила Глория.

— Пожалуйста, сделайте это, — поддержала я Глорию. — Все, к чему мы прикасаемся, превращается в золото. Ваш друг женат?

— Фаусто? Этот еще долго не женится.

— Он был с невестой?

— Это была подруга номер 13-а, — с наслаждением произнес Марк, — я еще ни разу не видел его дважды с одной и той же женщиной. — И он затянул долгую историю про амурные похождения Фаусто в армии.

Что сказать на это?

Не слишком многообещающе. Но искра пробежала, я думала о нем полночи, а через три дня он позвонил. Это была суббота, одиннадцать часов утра.

— Алло-о-о, — прозвучал заспанный голос, — это Фаусто Сент-Аполл. Поужинаем вечером? — Ни слова о лыжах или снеге.

— Где? — радостно спросила я.

— Сюрприз. Лучше всего, если вы зайдете за мной. Кстати, как вас, собственно, зовут?

— Тиция.

— В честь знаменитого художника?

— Точно.

— У нас почти всех называют в честь олимпийских богов, — поведал Фаусто, — кроме меня, разумеется!

Я помедлила секунду.

— У нас дают имена в зависимости от места зарождения, — скороговоркой произнесла я, — мой отец зачат в кровати с балдахином небесного цвета, его назвали Целестин[1].

На другом конце провода молчали.

— Ах, вот как? — донеслось потом из трубки. — Такого я еще никогда не слышал. Хорошо, это вы мне объясните в деталях потом. И вот еще что: сделайте мне любезность и наденьте платье. Никаких юбок, никаких костюмов. И главное, никаких брюк! Симпатичное платье, лучше классического покроя. Не слишком короткое, ниже колен. У вас есть что-нибудь в таком роде?

У меня было такое!

Меня, правда, удивили строгие предписания — никогда бы не сочла Фаусто таким консерватором, но в платьях недостатка у меня не было. Часть своего гардероба я всегда покупала в Вене. А французы без ума от «австрийского стиля». Они обожают национальный костюм.

У меня их предостаточно.

Я выбрала свое любимое зимнее платье в национальном стиле, сшитое на заказ из замши небесно-голубого цвета с зеленой опушкой на рукавах и у горловины и пуговицами из оленьих рогов от груди до колен. Красный пояс, зеленые туфли, бусы из топазов.

Сюда бы хорошо подошли серьги. Порой я выгляжу слишком уж строго, аскетично, и блеск в ушах придаст мне больше уверенности. Но из всех серег мне подходят только большие кольца, притом только определенного размера. По-настоящему безукоризненных я пока еще не встречала, но рано или поздно, я в этом уверена, они мне попадутся. А пока я лучше не буду носить никаких. Только волосы, расчесанные щеткой до блеска. И два гребешка, чтобы обуздать копну. Капелька духов. Я была готова!

Никогда не забуду наше первое свидание. Когда я мысленно оглядываюсь назад, оно мне кажется еще более странным, чем тогда.

Инструкциями по выбору платья дело не ограничилось. Фаусто потребовал еще и суперпунктуальности. Я должна была явиться ровно в девять, и он настаивал на том, чтобы ни на минуту раньше или — боже упаси! — позже. И поскольку я ничего не хотела испортить в первый же раз, я уже в восемь вышла из дома. Опять шел сильный снег. А когда в Париже выпадает снег, всюду начинается хаос.

Заказать такси было невозможно. «Перегружено», — объявили мне по телефону.

Все же мне повезло. Я вышла на улицу, и красная «хонда» подхватила меня прямо на углу улицы Гренель.

В машине было слишком жарко, водитель нервничал, мы с трудом продирались через вечерний поток машин и густую пелену белых хлопьев на авеню Боске и через Сену, и, хотя путь был недолог, я едва не опоздала. Лишь без пяти девять я стояла на авеню дю Президент Вильсон.

Но что это была за дверь! И какой шикарный дом! Огромный, словно замок. Мозаика на полу, колонны, мрамор, повсюду зеркала. Лестницы устланы зелеными коврами, лифт из латуни, дерева и стекла. Это был самый фешенебельный дом, в который я когда-либо была приглашена в гости, и я радовалась, как ребенок. Французы редко приглашают к себе домой. Чаще всего они встречаются в ресторанах. И хотя, благодаря своей профессии, я бывала во многих роскошных квартирах, приглашение в такой дом — большая редкость.