Пат Бут - Малибу Страница 10

— Вы слышали о моем журнале? — спросила Эмма. Тони развел руками и смущенно улыбнулся. Его жест означал, что он не знает, как разговаривать с дамой. Незнакомки было чересчур много. Ну что, например, можно сказать о торнадо или о шаровой молний? Она напоминала Тони природный катаклизм.

Женщина снова улыбнулась. Ее глаза остановились сначала на его лице, затем осмотрели мощную грудь и торс. И наконец спустились еще ниже. Она откровенно разглядывала его.

— Да, вы можете играть, — с утвердительной интонацией признала Эмма Гиннес.

Ее голос был покровительственным и в то же время звучал крайне неуважительно. От всего этого у Тони остался неприятный осадок. Он ждал, скажет ли еще что-то эта странная женщина. Но она молчала.

— Благодарю вас, — наконец нашелся Тони. Впрочем, сказал он это очень холодно. Он чувствовал, что окружающие внимательно прислушиваются к их разговору. Они что, знают эту немыслимую женщину? Или они все ее подписчики? Как этот чертов журнал называется? Как его, «Нью селебрити»? Да, точно. Так-так… Не этот ли журнал собирается издавать Дик Латхам? Об этом кажется, писали газеты. Да, было в «Нью-Йорк мэгэзин», точно. Очевидно, это важный и влиятельный журнал. И вполне вероятно, она сможет ему помочь. Тони постарался унять дрожь, вновь охватившую его.

— Мы могли бы что-нибудь вместе придумать.

Эмма Гиннес явно провоцировала. Она пыталась рассмотреть, что у него там внутри. Хм… Валентино! Странное имя. Интересно, как его окрестили, как-нибудь наподобие Феллатио. До того как стать женщиной и пройти минимум сексуальной подготовки, Эмма считала, что Феллатио — фамилия одного из самых известных футболистов. Ей тогда и в голову не приходило, что это один из способов сексуальной техники. Эмма смотрела на Тони и все сильнее благодарила судьбу за такой лакомый кусочек. Ради этого стоило карабкаться по социальной лестнице. Сейчас она чувствовала себя царицей бала. Пусть при помощи своего положения, но она все же получит этого красавчика. Да, здесь еще была толпа людей, позади стояла ее новая лучшая подруга Доун Стил. За ней еще несколько девушек, работающих в журнале. Им она в знак монаршей милости дозволила пользоваться мелкими титулами типа редактор-оформитель, главный корректор, художественный директор. Но в толпе были и серьезные люди с достойными уважения капиталами. Судя по всему, Эмма сейчас произвела впечатление. И надо сказать, совсем не плохое. Завтра же об этом расскажут бойкие язычки.

Тони Валентино был раздражен и растерян. Он не признавал предложений типа — «мы могли бы что-нибудь сделать вместе с тобой». Он всегда делал все сам и всегда бил себе хозяином. Однажды его уже примерно так же недооценили. Теперь, кажется, история повторяется. Придется объяснить даме. Правда, это будет утомительно, но для нее, необходимо. А может быть, удастся совместить приятное с полезным? Пока он думал, пухленькая искусительница в чудовищном одеянии просто стояла и ждала. Он отступил чуть назад и дерзко уперся руками в бедра.

— Что вы имеете в виду? — Тони лихорадочно соображал: с чем можно сравнить журнал, издающийся в Нью-Йорке? Каков его эквивалент в мире?

Эмма Гиннес отлично понимала состояние Тони Валентино. Ей было важно и то, чтобы собравшиеся здесь люди услышали то, что нужно Эмме. Но что она действительно хотела сейчас — так это забрать его к себе домой, пусть еще в гриме, в грязной одежде. Она хотела заняться его телом. Ее желание взять — было гораздо сильнее, чем желание отдать ему свое тело. Но Эмма знала, что, прежде чем это произойдет, впереди ее ждет долгая прелюдия и она, несомненно, пообещает сделать из него настоящую звезду в обмен на мелкие услуги с его стороны. Да, все это было старо как мир!

— Джентльмен никогда не должен спрашивать у леди, что она хочет, — сказала Эмма и выстрелила в Тони сокрушительной улыбкой, выставив свою немаленькую грудь и позволяя язычку смочить губы в вине, не оставляющем никакой возможности ошибитьсяся в своем назначении. Ее глаза буквально раздевали и, они ласково скользнули по его лицу, по щекам, задержались на бриллиантовой капельке пота, выступившей на верхней губе.

Девушки из журнала «Нью селебрити» почувствовали себя неуютно. Их босс на глазах у всех опустилась до нищего парня. Они с пониманием переглянулись, и застыли в предчувствии трагикомедии.

— Вы что, хотите взять меня в свой журнал? — Тон Тони все еще был насмешливым, но он уже понимал, что работа в таком уважаемом и влиятельном журнале может обернуться весьма большой выгодой для его карьеры.

Ответная улыбка Эммы Гиннес была обезоруживающей. Господи! Он, как петух, доволен собой! Он был всего лишь актером, еще без имени. У нее в родной Англии профессия актера не была престижной. Таким ремеслом себе на хлеб заработать было очень трудно, почти безнадежно. Здесь, в Америке, актеры, напротив, чувствовали себя в обществе аристократами. Благодаря обычной целлулоидной пленке, они владели дворцами, машинами, яхтами. Да, разница в статусе актера в Англии и в Америке была разительной, и Эмма так до конца ее и не смогла в себе преодолеть.

— В журнале есть рубрика — «Звезды завтрашнего дня». Я очень рада, что, благодаря этой роли, вы сможете попасть в нее.

Эмма подумала, а не повторить ли эту фразу по буквам для того, чтобы Тони понял ее правильно?

А между тем каждая клеточка ее тела кричала: трахни меня во имя своей будущей славы, мой Тони!

— Так вы дадите мне работу в журнале и сделаете из меня звезду? — спросил он. Она явно опережала его в мыслях. Однако Тони прекрасно понял последующую процедуру. Ладно, пусть она будет лидером. Он не будет ей мешать, любопытство — чем же все закончится? — одержало верх.

Эмма не смогла сдержать смешок, напоминающий треск вскрываемой консервной банки. Она его получила! Так, что он там такое на себя напялил? Никаких маек. Ну, может быть, попробовать французские размахайки, что сейчас носят все студенты на южном берегу Франции. Да, определенно, что-нибудь типа «Средиземноморское отделение Клуба любителей эластичных трусов». Да, трусы, а какого цвета? Красного! Боже! Только не черного! Так размышляла Эмма, а в это время толпа стала потихоньку рассасываться. Эмма еще ближе, придвинулась к Тони. Она чувствовала запах не просто мужчины, а запах рабочего пота. Ей так захотелось дотронуться до его руки. Но делать это надо было осторожно. Ведь то, что видят глаза, человек берет на веру, а к чему прикоснулась рука — это уже правда, иногда и жестокая. Как бы торгуясь, она вложила свои пальцы ему в ладонь.

Клюнет или нет? Он не убрал руку. От нее исходили жар и сила.

— Что я должен сделать за это?