Оливия Каннинг - Терпение Страница 10

Элиза улыбалась так широко, что могла осветить небеса. Он видел, как гордо она шла по проходу, поэтому согласился подождать еще немного до появления звезды сегодняшнего утра. Сед не понимал, когда его сестренка превратилась в молодую женщину, но все же выбранное ей платье демонстрировало слишком много тела. Позже он спросит у Джессики, почему его сестренка была не в одобренном им наряде: скромном платье с высоким воротом. Элиза подмигнула ему, занимая свое место. Сед громко застонал, стоило выйти еще одной его сестре. Платье Кайли было ничем не лучше платья Элизы. Сед вряд ли сдержится, если парни из юридической школы Джессики будут и дальше пожирать глазами его младших сестренок. Участники его группы давно уяснили, что им нельзя приближаться к его милым сестрам, тем более они все были счастливы со своими половинками, поэтому Седу можно было ненадолго забыть об обязанностях старшего брата. Но только ненадолго. Среди гостей было немало рок-музыкантов, за которыми был нужен глаз да глаз. Особенно за Даром Миллсом. Сед прекрасно помнил, как сам обращался с девушками до Джесс, и не хотел такой участи своим сестрам.

Квартет заиграл свадебный марш. Сед расправил плечи и устремил свой взгляд вперед, в надежде наконец увидеть свою невесту. Любовь всей его жизни, его Джессику.

Два швейцара раздвинула белые шторы, открывая собравшимся гостям невесту. Сед с замиранием сердце смотрел вперед. В этот момент его сердце разбилось на миллион кусочков, и свет погас в душе, когда он не увидел Джессику на положенном месте.

Глава 4

Джессика вырвала свой букет из рук матери.

‒ Все, хватит! ‒ сказала она. ‒ Ты месяцами сводила меня с ума. Если не хочешь смотреть церемонию, пожалуйста, но это мой день, а не твой. Я не могу тебя сейчас видеть. Мне поебать, что Джонни Депп не пришел, и нет, я не собираюсь откладывать свадьбу до его появления!

В перерыве между гневной тирады и бушующим ветром, она услышала звуки свадебного марша. С испуганными глазами, она подхватила подол платья и понеслась к тенту, в которой ей полагалось стоять. Шторы уже были открыты, и ее появление было испорчено.

Но это не имело значение, когда она посмотрела на жениха. Губы Седа были сжаты в тонкую линию, взгляд опущен в пол. По его виду было не сложно догадаться, он решил, что она бросила его у алтаря.

Нет, нет, нет. Все должно было быть не так.

Швейцары должны были раскрыть шторы, и ее взгляд встретился бы со взглядом Седа, и они не разрывали зрительный контакт все время, пока она мелкими шажками двигалась по проходу ему навстречу. Любовь бы притягивала их сердца ближе, соединяя их в единое целое.

Но он не смотрел на нее.

‒ Сед! ‒ прокричала Джессика.

Она уже бежала к нему, не дождавшись, когда он посмотрит на нее. Стоило Седу поднять голову и увидеть ее, он ухватился за Брайана, словно у него подкосились ноги. Джессике хотелось извиниться, за то, что заставила его волноваться. Наорать на него, что он допустил мысль, что она могла бросить его. Но больше всего ей хотелось смотреть и пожирать его глазами. Он был красив, как никогда. Такой любимый, и только ее.

Она резко затормозила, подбежав к первому ряду. Накидки на стульях, цветы, ленты развевались на сильном ветру, но ей было все равно. Главным для нее был ее мужчина, и он был идеальным.

Звуки свадебного марша стихли, и теперь были слышны перешептывания и обсуждения устроенной ей сценой. Но это были ее друзья и родственники. Они-то должными были знать, как она любила устраивать сцены.

‒ Кто отдает эту женщину этому мужчине? ‒ начал священник, словно ничего страшного не случилось, и церемония шла строго по плану.

Перешептывания стихли и все молча уставились на пустующее место рядом с Джессикой, которое должна была занимать ее мать, и передавать ее в семью Седа.

‒ Я сама себя отдаю, ‒ выпалила Джессика. ‒ Моя мать не достойна этой чести.

Сед усмехнулся, показывая ямочки на щеках. Он протянул ей сильную, мускулистую руку. Ее сердце ускорило бег, как и всегда в его присутствии, и Джессика приняла его руку, вставая рядом с ним. Она не знала, кто из них дрожал больше, но никто из них не стоял ровно, пока Мирна как могла расправляла шлейф платья Джессики, чтобы они могли в идеальной обстановке произнести свои клятвы. Но вся ситуация была далека от совершенства: небо было почти черным из-за нависших над ними туч; волны шумно бились о скалы; ветер развивал ее тщательно подобранную фату и платье; а ее бедный букет почти рассыпался. Но рядом стоящий мужчина…

Он был восхитителен в черном смокинге, с ослепительной улыбкой, и глазами, полными любви и озорства.

Если он сейчас засмеется от ее поступка, она… она… засмеется в ответ. На самом деле, она была в одном шаге от истерики, и сама не понимала почему. Ее идеальная свадьба была далеко не идеальной, и по непонятным причинам, ее это не волновало. Главное, чтобы Сед произнес клятву, заявляя собравшимся о своей любви, такой же безграничной, как и ее любовь.

Она едва слышала священника из-за шквального ветра, но они с Седом сами написали свои клятвы, поэтому ей не нужно было повторять слова за священником. Свои слова она помнила наизусть.

‒ Ты тот, ради кого я дышу, ‒ сказала она, теряясь в пристальном взгляде голубых глаз Седа, до тех пор, пока песок не попал ей в глаз, и она не потерла его, без сомнения размазывая идеальный макияж, становясь похожей на панду.

‒ Что? Я тебя не слышу? ‒ прокричал Сед.

‒ ТЫ ТОТ, РАДИ КОГО Я ДЫШУ, ‒ крикнула Джессика.

‒ ДА, Я ЧУВСТВУЮ ТОЖЕ САМОЕ!

Он что, забыл свои слова? Но это можно было понять. Он перенервничал, подумав, что она его бросила, к тому же, никто из них не слышал речи священника. Джесс продолжала моргать, избавляясь от песка, а потом подняла глаза на Седа. Он стоял, крепко сжав губы, словно сдерживал смех. Она продолжила говорить. Было важно произнести их клятвы, даже если кроме них их больше никто не услышит.

‒ С КАЖДЫМ НОВЫМ ДНЕМ Я ЛЮБЛЮ ВСЕ БОЛЬШЕ! – продолжала кричать она.

‒ Я ТОЖЕ! ‒ ответил Сед.

‒ ОБЕЩАЮ ПОДДЕРЖИВАТЬ ТЕБЯ, ПЕРЕЖИТЬ С ТОБОЙ ЛЮБОЙ ШТОРМ…

‒ ЛЮБОЙ ШТОРМ? ‒ переспросил он.

‒ Да, любой, даже в этот.

‒ Я ТАК СИЛЬНО ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ‒ Сед начал свою клятву. ‒ ТЫ САМОЕ ГЛАВНОЕ, ЧТО ЕСТЬ В МОЕЙ ЖИЗНИ. Я НЕ ХОЧУ ЖИТЬ НИ МИНУТЫ, ЕСЛИ ТЕБЯ НЕ БУДЕТ РЯДОМ!

‒ Я ТОЖЕ ТЕБЯ ЛЮБЛЮ! ‒ это были не те слова, что они планировали сказать. Но ее горло начало болеть от крика, так что времени на что-то другое у них не было.

‒ ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОЕЙ ЖЕНОЙ?

‒ ДА, КОНЕЧНО! А ТЫ ХОЧЕШЬ СТАТЬ МОИМ МУЖЕМ?