Дениз Робинс - Прекрасные мечты Страница 10

К счастью, говорил Том, второй слуга остался верен хозяину, и однажды ночью, после того как Том провел неделю в сырой, кишащей гадами дыре, где его оставили медленно умирать, этому мальчику удалось вытащить его. Том сбежал вчера и вернулся в Сунгей-Муран, чтобы умереть здесь — страдания, голод и лихорадка окончательно доконали его.

Но самым ужасным для него было то, что у него украли сокровища, а следовательно, Сигна лишилась всего, что по праву ей принадлежало.

Сигна, рыдая, припала к отцовской руке:

— Бедный милый папа! Бог с ними, с этими сокровищами. Ты только поправляйся.

Он посмотрел на нее тускнеющим взглядом:

— Нет, дитя мое, все это окончательно доконало меня. Но Сондерс хороший парень, я знаю, он позаботится о тебе. Я хочу, чтобы он продал мое поместье и отправил тебя в Англию. Я умру счастливым, если буду знать, что ты уедешь из этой проклятой страны.

Ее сердце неприятно вздрогнуло. Она вдруг вспомнила про Ивора и обручальное кольцо в кармане.

— Папа, — начала было она, но он перебил ее:

— Мне недолго осталось жить, а я должен сказать тебе еще кое-что. Сигна, ты помнишь свою маму?

— Очень смутно, папа.

— А ты помнишь, что у тебя была сестра?

Сигна ошеломленно смотрела на него не в силах вымолвить ни слова.

— Так вот, она у тебя была, старшая. Я никогда не рассказывал тебе всю правду об этом. Но твоя мама вовсе не умерла здесь, как ты думала. Она сбежала от меня, Сигна, с русским, который потом увез ее в Англию и женился на ней. Я отпустил с ней твою сестру Паулину, а тебя оставил с собой. Уехав, они обе словно умерли для меня. И я не видел смысла говорить тебе об их существовании. Десять лет назад твоя мать умерла. Я узнал это от ее адвокатов. И еще я получил новости о Паулине. Она стала танцовщицей, знаменитой балериной. Возможно, она сейчас в Лондоне. Я могу помочь тебе связаться с ее адвокатами, и я хочу, чтобы ты нашла ее, когда приедешь в Англию.

Сигна перевела дыхание. Она была буквально оглушена рассказом отца. Однако мысль, что она не так одинока, неожиданно обрадовала ее. У нее есть сестра по имени Паулина. Как необыкновенно и чудесно!

Она сжала отцовскую руку:

— Папа, милый, не умирай. Поедем со мной в Лондон, мы вместе найдем Паулину.

Блэйк, который все это время молча внимательно слушал отца Сигны, анализируя историю о сокровищах и совершенном преступлении, склонился над умирающим.

— Послушайте, сэр, — сказал он, — вы узнали имя того плантатора, что помешал вам вернуться с сокровищами домой?

Том Мэнтон поднял на юношу усталый взгляд слабеющих глаз:

— Узнал.

— Тогда я разберусь с ним! — воскликнул Блэйк. — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы отдать его в руки правосудия — после всего, что он сделал с вами и Сигной.

— И я помогу тебе, — страстно поддержала Сигна. — Он убийца моего отца.

— Тебе будет неприятно услышать его имя, парень, — прошептал Том Мэнтон. — Ты слишком хорошо его знаешь.

— Кто он? — спросил Блэйк.

— Твой партнер, Гардинер.

Блэйк побледнел.

— Неужели Ивор Гардинер?!

— Да. Мне рассказал об этом мой преданный слуга… остальных Гардинер подкупил, чтобы они держали меня в заточении. Я должен был умереть «естественной» смертью в болотах. А Гардинер собирался сбежать из Малайи с сокровищами прежде, чем у кого-то появились бы какие-то подозрения.

— Так вот в чем кроется разгадка его столь поспешного отъезда из Сингапура, — сказал Блэйк. — Мне с самого начала показалось это странным, но тогда я ничего не мог понять.

Внезапный вскрик Сигны заставил мужчин повернуться к ней. Она стояла выпрямившись, прижав руки к груди. Ее лицо было мертвенно-бледным, на нем застыло выражение глубочайшего потрясения…

— В чем дело, Сигна? — начал было Блэйк и тут же умолк. Потому что он, разумеется, вспомнил, что она помолвлена с этим человеком. Бедная, несчастная маленькая Сигна! Конечно, это страшный удар для нее. И для него тоже. У него словно почва ушла из-под ног, когда он узнал, что Гардинер, его партнер, оказался преступником. Ивор был таким вежливым, таким красивым. Как он мог отдать соотечественника на растерзание аборигенам, пусть даже ради сокровищ?

Голосом, в котором звучала мука, Сигна произнесла:

— Только не Ивор… о, папа, скажи, что это был не Ивор.

— Ивор Гардинер и был тем человеком, — слабым голосом повторил Мэнтон. — Мне предоставили неопровержимые доказательства этого.

Сигну всю затрясло с головы до ног. Она посмотрела на Блэйка:

— Так он обо всем этом знал! Он прекрасно знал, что случилось с папой! И он ухаживал за мной! Как отвратительно!

— Так где он? — спросил Том Мэнтон.

— Он отплыл в Англию этим утром.

— Тогда отправляйтесь за ним, — сказал старик. — Отправляйтесь за ним и проследите, чтобы его отправили под суд за кражу и попытку убийства.

— Теперь я начинаю понимать, — медленно проговорил Блэйк. — Он не уехал из Сингапура раньше, потому что хотел убедиться, что живым вы сюда не вернетесь. Без сомнений, он ждал до тех пор, пока, по его расчетам, вы не умерли. Смерть от того, что вас оставили на произвол судьбы… не от ножа, не от выстрела, не от яда. Естественные причины… Хорошо продуманное убийство. Вот только вы продержались дольше, чем он рассчитывал.

— Но эта телеграмма, которая пришла ему… похоже, это была просто уловка, — возбужденно произнесла Сигна.

— Да, это была всего лишь уловка, — согласился Блэйк. — И могу поспорить, если мы наведем справки в Сингапуре, то узнаем, что последние неделю или две он занимался продажей камней. Камней, которые принадлежат тебе, Сигна.

Девушка смотрела на него широко открытыми глазами. Ее сердце колотилось так часто, что она едва могла дышать. Она знала больше, чем Блэйк. Она знала, что Ивор, этот человек, преступник, скрывавшийся под маской очарования и добродушия, был ее мужем. Скорее всего, он и не собирался к ней возвращаться. Даже его брак был всего лишь pour passer le temps note 1.

Сигна сунула руку в карман и нащупала обручальное кольцо. Оно жгло ее как огонь. Еще вчера оно было символом тайной любви и страсти. Сегодня это был знак кошмарной связи с человеком, который убил ее отца. И вся ее любовь мгновенно превратилась в ненависть.

Она вскрикнула и бросилась на колени перед отцом:

— Папа, папочка, ну скажи, скажи, что ты ошибся!

Но Том Мэнтон уже не слышал этой отчаянной мольбы своей юной дочери. Он не ответил на пожатие ее узкой ладони. Помочь ему было уже за пределами человеческих возможностей.

Глава 4