Памела Инграм - Фрак для ковбоя Страница 10

Ноги Ли подогнулись, она схватилась за луку седла, но не удержалась и плюхнулась в пыль, к ногам самого красивого из мужчин.

— Ли! — Уэйд испуганно склонился к ней. — Вы ушиблись?

— Нет, нет! Только расстроилась.

— Вы уверены?

— Ах, Уэйд, и так мое самолюбие пострадало, не лишайте меня последних крох чувства собственного достоинства.

— Простите. Не хотел вас обидеть.

Приняв поданную ей руку, Ли поднялась, он же начал отряхивать ее джинсы, и Ли уговаривала себя не обольщаться, потому что он точно так же вел бы себя с дочкой. Когда Уэйд, отряхивая с нее пыль, принялся за спину, она почувствовала его пальцы на тонкой майке и отпрянула в сторону.

— Спасибо, Уэйд, спасибо. Теперь все в порядке.

Она чувствовала, что выглядит глупее глупого, и нагнулась, делая вид, что счищает с себя остатки грязи.

Когда они наконец вошли в дом, Майра Джо бросилась им навстречу, обняла отца и влепила ему в щеку смачный поцелуй. Ли она тоже обняла.

— Ли! — начал Уэйд. — Познакомьтесь с Джонатаном, моим младшим братишкой.

Она обменялась рукопожатием с мужчиной, вылепленным, по всей видимости, из того же теста, что и Уэйд, но немного более плотным. Его рыжеватые волосы резко контрастировали с иссиня-черной шевелюрой старшего брата.

— Мадам! — Джонатан изогнулся в почтительном поклоне и только что не прикоснулся пальцами к полям воображаемой шляпы.

Откуда берутся такие мужчины, как эти Маккей? — удивилась про себя Ли. Может быть, в их наборе ДНК есть неизвестная ей ковбойская хромосома? Скажем, лошадиная подкова в дополнение к хромосомам X и Y?

Джонатан улыбался с искренним радушием, большие голубые глаза его светились отнюдь не одной лишь вежливостью. Обычно, встречая красивого мужчину с притягательной улыбкой, Ли чувствовала, что ее сердце начинает биться быстрее, но сейчас, как ни странно, пульс оставался спокойным.

— Рада с вами познакомиться. Майра Джо говорила, что ее дядя… Как же она это сформулировала? — Ли постучала прекрасно наманикюренным пальцем по подбородку. — Ах, да… что ее дядя одним взглядом разит наповал.

Тут она поймала взгляд Уэйда, и ее веселого настроения как не бывало. У него было такое свирепое выражение лица, что Ли залилась краской стыда, словно ее поймали с поличным. И тут же стыд сменило раздражение, чему она несказанно обрадовалась: излишек лирики ни к чему хорошему не приведет.

Атмосферу разрядило появление в комнате женщины лет шестидесяти пяти, как поняла Ли — матери Маккеев. Время наложило свой отпечаток на внешность этой маленькой седой женщины, но отсутствие красоты с лихвой возмещалось теплом глаз и доброй улыбкой, не сходившей с ее губ.

Майра Джо вскочила со своего места и потянула Ли за рукав.

— Бабуля, это Линда Хьюстон. Познакомьтесь, Ли, это моя бабушка.

— Прошу вас, называйте меня Джолин, — с места в карьер заявила хозяйка.

— Только в том случае, если вы будете называть меня Ли.

— Прекрасно. Садитесь, пожалуйста, и скажите, что вы будете пить. Муж вот-вот подойдет.

Кухне, в которой они находились, могла позавидовать любая стряпуха. Посередине стоял огромный стол, напоминавший остров, вокруг него располагались высокие стулья, какие бывают в барах. Плита помещалась вдоль одной из сторон стола, так что хозяйка, помешивая ложкой в кастрюлях, могла общаться с членами своей семьи, сидящими у трех других сторон. Теперь Ли оценила по достоинству реплику Уэйда, который, говоря о матери, сказал, что она обожает кормить людей и, стряпая, чувствует себя в родной стихии.

— У вас прекрасная кухня, — сказала Ли.

— Да, я ее очень люблю. Уэйд и Джонатан построили этот дом для нас с отцом, и он стал для меня лучшим на свете. Мы вам его покажем, но только после ленча. Уходя в церковь, я поставила в духовку окорок, сейчас я его подам.

Ли села на придвинутый Уэйдом стул и разговорилась с Джолин и Джонатаном. Но когда несколько минут спустя в кухню вошел мистер Ирл Маккей, у нее перехватило дыхание.

Уэйд и Джонатан пошли, очевидно, в материнскую породу, так как, за исключением роста, ничем не походили на колосса скандинавского типа, вошедшего в комнату. Его льняные волосы казались почти белыми, а таких светло-голубых глаз Ли вообще никогда не видела. Вошел он очень тихо, но, казалось, заполнил собой все помещение.

К великому смущению Ли, на глазах у нее выступили слезы. Мистер Маккей был до того похож на ее собственного дедушку, что с успехом сошел бы за его родного брата. Жаль, что у дедушки не было братьев.

Все в мистере Маккее оживляло в ней воспоминания о дедушке. Та же гордая осанка, та же независимость во взгляде, ясно говорящем о том, что этот человек ни от кого не потерпит обиды. В то же время чувствовалось, что жизнь научила его снисходительности. Глаза бездонной голубизны излучали недюжинный ум. При виде мистера Маккея Ли охватила тоска по дедушке, преждевременно ушедшему из жизни. Ей так недоставало этого человека, умевшего выслушивать ее, понимать, ценить, соглашаться с ее решениями, и басом, в котором звучала нежность, давать дельные советы.

Разглядев, во что одет мистер Маккей, Ли подметила еще одну общую черту Уэйда и его отца: хоть и чистые, но далеко не новые джинсы и давно утратившая изначальный красный цвет фланелевая рубаха на пуговицах, надетая поверх футболки. Одежда подчеркнуто ковбойская, однако очень опрятная.

— Замечательно, дальше ехать некуда, — услышала Ли шепот Майры Джо. — Кроме папы, придется обламывать еще и дедушку.

— Не беспокойся, дорогая, — таким же шепотом ответил племяннице Джонатан, — все уладится.

Ли, знакомясь с главой семейства, сохраняла на лице маску вежливости, но в ее мозгу не потухал красный огонек, предупреждающий об опасности.

По пожатию его руки никак нельзя было сказать, что он перенес два инфаркта и коронарное шунтирование.

— Мисс Ли, — повторил он, склоняя голову точь-в-точь как Джонатан.

— Пожалуйста, мистер Маккей, называйте меня просто Ли. Мы так договорились со всей вашей семьей.

— Хорошо, мисс Ли, а скажите, вы за кого: за демократов или за республиканцев?

Он уселся в торце «острова», справа от Ли. Пока он усаживался, она постаралась успокоиться. И решила, что Уэйд — вылитый отец.

— Как вам сказать, — ответила она, собравшись с мыслями, — я обычно голосую не за партию, а за того или иного ее представителя, то есть за определенного человека.

— А за какую футбольную команду вы болеете?

Она уловила тщательно скрываемую усмешку в его глазах и обрела свое обычное чувство юмора.

— Студенческую или профессиональную?