Кейт Уайт - Не верь глазам своим Страница 10

Повернув за угол в сторону коридора к «чреву», я затаила дыхание: в кабинете Моны горел свет, жалюзи были закрыты. Замечательно. Мона трудится во вторник допоздна и сейчас застукает меня за воровством. Нет, не может такого быть. Наверное, там уборщица. Успокоившись, я направилась к своему столу и тут заметила уборочную тележку у стеклянной приемной, где обычно сидят помощницы.

В темноте я собрала все, что накопилось в ящике с входящими бумагами. Засунула их в сумку и услышала странный звук — стон. Застыла как вкопанная, блуждая вокруг глазами. Кажется, стон раздался со стороны кабинета Моны. Неужели кто-то с вечеринки пробрался сюда перепихнуться?

Я прислушалась — тишина. Надо поскорее сматываться. Только развернулась и снова услышала стон — не от страсти при сексе на столе, а от боли. Сердце заколотилось. Что же здесь происходит? Тихо прокравшись вдоль коридора мимо «чрева» и отдела оформления, я прильнула к стеклу приемной: вид снизу закрывали столы, а сверху никого не было. Должно быть, стоны раздались из кабинета Моны. Дверь оказалась открыта.

Вдохнув поглубже, я направилась дальше. Уборочная тележка представляет собой резиновую помойку на колесах с черными мешками для мусора, моющими средствами спереди и перьевой палочки для пыли. Ее хозяйки нигде не было видно.

— К-кто здесь? — заикаясь, выкрикнула я. В ответ раздался гудок шестнадцатью этажами ниже и еще один стон.

Я быстро обогнула тележку и вошла в приемную. У двери в кабинет Моны лицом ко мне стояла на коленях светловолосая уборщица в голубых штанах и рубашке. Она покачивалась, держась руками за голову.

— Что случилось? — спросила я, подлетев к ней.

Женщина опустила руки и уставилась на меня

затуманенным взглядом.

— Вы упали? — спросила я. Она ничего не ответила, лишь подняла правую руку к голове. Я нагнулась и вгляделась. Между пальцами в желтых резиновых перчатках проступала кровь. Пока я искала тряпку или полотенце, чтобы приложить к ране, услышала странный шлепок в кабинете Моны. Подошла к щелке приоткрытой двери и приставила глаз. Один из стульев конференц-столика был опрокинут.

Я тревожно обернулась и посмотрела сквозь зеркало приемной в темное «чрево». Никого.

Распахнула дверь в кабинет. Мона лежала на полу, перед столом, лицом вверх, в черных брюках и блузке. Руки и ноги дергались, словно она держалась за провод под напряжением. Изо рта исходил булькающий звук. И оба карих зрачка закатились вверх, несмотря на косоглазие.

3

Несколько секунд я просто стояла. Меня парализовали страх и неуверенность. Приступ… приступ? Я стала рыться в памяти, куда еще в школе пытались вбить знания об оказании первой помощи. Сначала устраняется опасность западания языка в горло. Но как вытащить язык так, чтобы Мона не откусила мне руку? Моя основная задача — не дать ей себе навредить и как можно быстрее вызвать врача.

Голова лежала в паре дюймов от ножки тяжелого деревянного стола, и тело спазматически передвигалось в его направлении. Я подбежала, опустилась на колени и подсунула руку под голову Моны. Тут же заметила, что волосы вокруг лица пропитаны кровью. Всматриваясь в темные мокрые пряди, увидела безобразную глубокую рану на левом виске.

Теперь мое сердце не просто колотилось, а выпрыгивало наружу. Я не раз писала статьи о серьезных травмах и смерти, но не привыкла лицезреть насилие воочию. Очевидно, кто-то напал на Мону и уборщицу. Сидя на корточках, я развернулась и со страхом бросила взгляд в приемную. Там только Уборщица.

— Мона? Мона, ты меня слышишь? — спросила я.

Глаза выписывали большие круги, левая рука колотила меня по бедру. Сознание явно не фиксировало действительность.

Я встала, обогнула стол и набрала 911. Сказала телефонистке, что произошло нападение на двух женщин, у одной из них — тяжелые повреждения. Девушка на проводе попросила меня подождать, но я ответила, что должна позаботиться о жертве, и положила трубку.

В приемной уборщица пыталась встать на ноги. Она была моложе, чем мне показалось сначала. Едва за тридцать.

— Что произошло? — спросила я, обхватив ее рукой. На лице расплылось кровавое пятно: наверное, она нащупала перчаткой рану, а затем коснулась щеки и лба. — Кто это сделал?

— Голова… — простонала она. — Больно. — У женщины был русский или восточноевропейский акцент.

— Да, у вас там рана. Но я уже вызвала «скорую помощь», и они вот-вот приедут. Вам лучше присесть.

Я отвела ее к столу и помогла опуститься.

— Как вас зовут? — спросила я.

Она задумалась, и я испугалась, что у нее отшибло память.

— Катя, — заикаясь, ответила она. — Катя Витальева.

— Катя, я сейчас поищу льда для твоей головы, но сначала позвоню еще за подмогой, хорошо?

Над столом помощницы висел листок с телефонными номерами. Пробежав по нему взглядом, я нашла номер вестибюля.

— С кем я говорю? — спросила я, как только на другом конце подняли трубку.

— С Бобом.

— Это Бейли Уэггинс с шестнадцатого этажа, редакция «Базза». Здесь напали на двух женщин. Я вызвала «скорую». Предположительно преступник уже покинул здание, но все же постарайтесь никого не выпускать до приезда полиции.

— Хорошо, хорошо. Я пришлю вам кого-нибудь.

Положив трубку, я задумалась, где раздобыть лед

для Кати. Столовая находится на другом конце коридора. Как-то не хочется оставлять Катю с Моной, да и самой страшно. Вдруг по этажу бродит маньяк? Здесь должен быть холодильник. Я огляделась и заметила мини-холодильник около стола помощницы. Дернув за дверцу, обнаружила крошечное морозильное отделение с подносом льда, покрытого шестимесячным инеем. Выбила кубики на бумажное полотенце и подбежала к Кате.

— Вот. Приложи к голове и держи. Справишься? Это приостановит кровотечение.

— Справлюсь.

Окровавленной перчаткой она взяла собранный на скорую руку комок и осторожно приставила к темени. Судя по расположению раны, удар нанесли со спины. Интересно, видела ли она преступника?

В кабинете по-прежнему билась в припадке Мона. Я ничего не могла сделать.

— Что произошло, Катя? — снова спросила я. — Ты видела его?

— Я… я его не видела, — покачала она головой. — Я вообще ничего не видела.

— На тебя напали снаружи?

— Нет, — ответила она. — Я заходила в кабинет, заметила ее… редактора, госпожу Ходжес, на полу. И тут меня кто-то ударил. Он… я думаю, он стоял за дверью.

— И ты вышла обратно в приемную?

— Да. Поначалу я нормально себя чувствовала, но потом… закружилась голова.

— Можешь сказать, как долго ты простояла на коленях?

— Не знаю. Недолго, наверное.