Хочу ненавидеть тебя - Любовь Попова Страница 10

Ломоносов уходит вперед, оставляя меня в кромешной тьме, и я обнимаю себя за плечи, потом надеваю куртку, но мороз все равно идет от пяток к самому сердцу, особенно когда где – то неподалеку начинает выть волк.

Ломоносов уходит все дальше, и я вздрагиваю, когда слышу шум мотора. И остается только решить, что делать дальше. А может стоит перестать проявлять инициативу и просто подождать отца. Ведь может быть и не было ничего, дождись я его тогда в машине. Дура. И дура, что иду к машине и сажусь на заднее сидение.

– Какая послушная девочка.

– Ой, заткнись, – обнимаю я себя и отворачиваюсь к окну, а он смеется и нажимает на газ…

Глава 8. Богдан

Я не ожидал, что она рванет в лес.

Не ожидал, что Дима ей откроет и так просто станет жертвой рукоятки ножа.

Я уже даже зассал, что найду не ее, а обглоданный труп. В этой части области довольно холодно ночами, плюс животные.

Но девчонка решила согреться и выдала себя с потрохами. И я ей никогда не скажу, но с одной стороны она меня удивила приятно своей умением выживать. Но с другой стороны разочаровала тем, что плохо слушала папочку.

Уж он то точно говорил, что костер может выдать тебя с потрохами. Так и получилось. И пока я ее искал, сам проголодался как сволочь, подбил точным ударом ножа тетерева, и даже пожарил его, но пленница все равно отказалась.

Ну посмотрим, как быстро ее голод победит ее принципиальность, а на деле самонадеянность. Она ведь уверена, что папуля уже на пути к ее спасению.

Наивная.

Она сидит на заднем сидении, подпрыгивая на ухабах и ни издавая ни звука. В прошлый раз, когда ее похищали, она орала как резанная, брыкалась и кусалась. А сейчас кажется даже подросла и поумнела.

Ну и похорошела, чего греха таить. Чего только волосы одни стоят, огненные, густые, мягкие. Одно удовольствие будет их на кулак наматывать. А глаза эти злющие. Представлял их, пока Катя отсасывала. Думал о том, как это будет делать Самсонова и кончил как никогда быстро. Причем теперь она возбуждает меня даже больше, чем несколько часов назад, когда ее глазищи были наполнены восхищением и раболепством. Теперь в них плещется лишь ненависть. Это всегда заводит это больше, чем слепая влюбленность. Инстинкт охотника никуда не денешь. Обычно он даже не просыпается.

Девки всегда на меня вешались. Им даже не надо улыбаться, они сами придумали себе мой образ, а когда после ночи я уходил и отдавал видео с сексом их парням или мужьям были вне себя от ярости. Были и те, кто просто просыпался и понимал, что я стану лишь мимолетным воспоминанием.

Но для этой малышки я стану настоящим кошмаром, который будет преследовать ее всю жизнь. И в этом есть свой кайф, впитаться в чей – то мозг настолько, что вытравить невозможно. Теперь я даже думаю все – таки трахнуть ее, чтобы окончательно запомниться, и чтобы ни один из ее будущих прилизанных партнёров не смог со мной сравниться.

И будет очень интересно, как быстро девочка падет жертвой своего либидо, довольно сильного, надо сказать.

– Может ты прекратишь на меня пялиться и начнешь следить за дорогой? – огрызается, бессмысленно натягивая платье на бедра.

– Смотрю, чтобы ты из машины не кинулась.

– Ну и зачем мне это, если я сама в нее села.

– А я не знаю. Женский мозг устроен совершенно иначе, чем человеческий.

– О… Шовинизм подвезли. Как неожиданно.

– Ну а как можно было не догадаться, что я найду тебя по костру? Или, ты устала бежать и хотела, чтобы я тебя нашел? – я играю бровями, чувствуя, как мне нравится ее бесить. Толкать на эмоциональный ответ.

– Вот еще! Сдался ты мне. И вообще, знай я, что ты просто мелкий бандит, даже не посмотрела бы на тебя. Вместо того, чтобы работать, двигаться и развиваться, чего – то добиться, ты идешь самым легким путем и просто шантажируешь моего отца! Только деньги не помогут тебе разбогатеть, если ты ленивый, и ни на что не способен, что тебе не поможет даже миллионы.

Я терпеливый, но если меня начать бесить, то лучше прятаться. Поэтому я тормознул машину как можно резче, так что Самсонова практически слетала со своего сидения. Вышел из машины и обошел ее. Сначала к багажнику за скотчем, который кинул под сидение, когда открыл дверь с ее стороны.

– Что тебе?! Отвали! – начинает орать Самсонова, но я дергаю ее на сидение и наваливаюсь сверху.

– Тебя никогда не говорили, что ты дохуя пиздишь, при этом ничего не зная?

– Отвали от меня! Могу говорить, что хочу, ты все равно ничего мне не сделаешь! Ведь только тронь меня и не видать тебе миллионов, или чего ты там у отца просить собрался, – смело, но глупо. Истинный Гриффиндор.

– Видишь ли, Анюта, – заговорил я издевательски и прочертил линию пальцами по ее дрожащему, такому желанному телу. От самого бедра до шеи. – Твой папуля очень хочет видеть тебя живой. Просто живой… И только от тебя зависит, будешь ли ты при этом здоровой. Сжал я ладонью хрупкую шею, смотря как ее глаза расширяются, а тело бьется в судорогах сопротивления. Вторая рука уже внизу, тянется по бедру вверх, задирая и без того короткую юбку.

– Не смей, урод, не трогай меня! – кричит она, царапая руку, оставляя кровавые следы. Дикая кошка. А какой она будет в постели, когда поймет, что от секса можно подучить гораздо больше удовольствия, чем от борьбы со мной

– А что ты сделаешь? – задеваю я ткань напрочь порванных колгот и тяну их на себя, срывая окончательно.

– Папа