Отец для двоих - Адалин Черно Страница 10

— Оля… 

Она тоже просила уйти, но я… не могу ее так оставить! 

— Уходи… номер свой оставь и иди. Я позвоню, сообщу все. Спасибо, что предупредил о журналистах.

Пять минут назад она со злостью сказала, что ни за что меня не простит, а сейчас благодарит и даже улыбаться пытается. Динар явно ее успокаивает своим присутствием и это еще одна стрела, добравшаяся до самого сердца. Я отчетливо понимаю, что натворил. Наверное, только сейчас, когда смотрю на то, как Оля жмется к другому мужчине, как ей спокойно в его объятиях.

Меня сжигает ревность. Дикая. Ее “оставь номер”, как брошенная голодной собаке кость, когда другому псу досталось мясо. Сжимаю зубы, но номер оставляю. Терплю. 

— Я буду ждать звонка, — произношу и, развернувшись, иду в коридор.

Не помню, как оказываюсь на улице. Осознаю это, когда вдыхаю воздух полной грудью. Это отрезвляет. Отвлекает от терзающих мыслей. Добравшись до автомобиля, забираюсь внутрь. Сюда я ехал без водителя, захотелось сесть за руль самому. Сейчас жалею, потому что злость поднимается изнутри.

С ней другой. Утешает ее, обнимает, целует… о большем думать я не решаюсь. Итак едва держусь. Я, конечно же, сразу понял, каким должен был быть их вечер. Я помешал. От этого почему-то тошно. Понимаю, что у нее должна быть своя жизнь, но понимание ничего не дает. Ревную адски.

Словно в насмешку звонит телефон. Бросаю взгляд на дисплей — Жанна. Внезапно появляется желание выбросить мобильный на хрен. Гашу желание, поднимаю трубку.

— Слушаю.

— Ты разрешишь мне увидеться с сыном? — спрашивает требовательно. 

— Он не хочет.

Я не вру. Степан не любит видеться с Жанной. Она, как не крути, мама хреновая. Не знает ничего о сыне и даже не пробовала ни разу узнать. Просто забирает его, а потом звонит со слезами и говорит, что у нее ничего не получается, просит его забрать. Каждая такая поездка к “маме” заканчивалась для него стрессом, и я решил ограничить их встречи. Совсем. Они полгода не виделись. Она требовала, я отказывал, Степан не просился.

— Я его мать.

— Обратись в суд, — предлагаю. — Тебя быстро лишат родительских прав.

— Какая же ты скотина! — возмущается.

— Ты Олю зачем искала? — спрашиваю в ответ. 

Она молчит. Паузу, мать ее, решила выдержать. Или же придумывает причину. В общем-то, неважно, что скажет. 

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Кто тебе сказал?

— Сорока на хвосте принесла. Твою мать, Жанна, я что, за грехи какие-то расплачиваюсь? Какого хрена ты лезешь в мою жизнь? 

— У нас семья…

— Нет у нас семьи, — я бросаю ругательство от раздражения и вдыхаю воздух поглубже. 

Семья у нас. Смешно. У нас и секс-то был один раз и тот я не помню. Больше я к ней не прикоснулся ни разу, а она убедила Олю, что у нас семья.

— Забудь о Степане, ясно?

— Он нужен мне. 

— Подавай в суд, тогда. 

Я отключаюсь и швыряю телефон на сидение. Завожу автомобиль. Нужно забрать Степана от матери и поговорить с ней о встрече с Олей. Может, я и правда нагрешил в детстве? Или она ненавидит меня так сильно, что желает сдохнуть в одиночестве?

Глава 10

Оля

Итогом моей слабости перед Динаром становится необходимость объясняться. Кое-что я ему уже рассказывала. Так, в общих чертах упомянула, что отец Тимофея о сыне не знает, потому что ушел от меня к другой женщине и она родила ему другого ребенка. Я слегка приврала. Я не рассказала Макару ничего, потому что была обижена и потому что отец не захотел его искать. Убедил меня, что говорить нет смысла — у него своя жизнь, а мы с ребенком в нее не впишемся. 

О том, что мама уговаривала меня не портить себе жизнь и сделать аборт, я умолчала. А сейчас рассказываю, потому что внешне выглядит так, будто Макар — вселенское зло, а я брошенная одинокая женщина. Мне почему-то хочется оправдать Измайлова. Подсознательно я понимаю, что это я не сказал ему. Утаила. Не призналась, что беременна, а затем и вовсе пропала с радаров.

Ему новость о сыне, как удар обухом по голове — неожиданная и болезненная. Как и мне новость о том, что он бросил меня, чтобы воспитывать ребенка. Изменил и бросил. Ненавижу! Но все равно оправдываю. 

— Вы впервые увиделись? — спрашивает Динар. — Ты так расстроилась.

Он обнимает меня сильнее, гладит по голове и целует в висок. А еще мне кажется, что он возбужден, но стараюсь гнать от себя эти мысли.

О том, что полгода назад мы с Макаром виделись и даже успели переспать, я не говорю. Неправильно это, конечно, начинать отношения с вранья, но рассказывать об этом не хочу и не буду.

— Впервые. Отвезешь меня к сыну?

Я перевожу тему и отстраняюсь. Слезы больше не катятся, эмоции поутихли, а голова продолжает раскалываться.

— Отвезу, конечно.

— Заедем по пути в аптеку? Не стоило мне пить.

— Плохо? У меня в машине обезболивающие есть и бутылка воды.

— Тогда можно без аптеки. 

— Идем.

— Я в ванную на секунду.

Взгляда в зеркало хватает, чтобы ужаснуться. Тушь потекла, тональный крем размазался, белки глаз немного покраснели от попавшей косметики, а волосы почему-то взлохмаченные. Я быстро достаю ватный диск и стираю остатки макияжа с лица, расчесываю волосы. С сожалением отмечаю, что заплаканные глаза исправить не могу, да и наносить макияж снова некогда.

Выхожу в коридор, где меня уже ждет Динар. Быстро натягиваю на ноги туфли и хватаю с тумбочки ключи. Передаю их Динару, потому что у самой руки трясутся. Я физически сейчас не способна закрыть дверь самостоятельно.