XXXL. Как (не) влюбить(ся) в миллиардера - Инга Максимовская Страница 10

– Парни искали бабу, ты сам приказал, – неуверенно промычал дружище, подавая мне новый ледяной компресс.

– И? – приподнял я бровь.

– Как сквозь землю провалилась. Впору песок и пыль просеивай, – зло плюнув ядом, засуетился Мишка. – Вообще с территории отеля никто не выходил кроме двух бомжар.

– И? – задал очередной вопрос я.

– До них дотронуться страшно было, – хмыкнул помощничек. – Как черти воняли.

– А жопа чья торчала из дырки в крыше?

– Администраторши. Эта лошадь говорит, что курить туда ходит. Врет, табаком от нее не пахнет, а вот глазки бегают. Баба просто ворует, а в шахте подъемника у нее нычка. Парни проверили. Как сорочье гнездо у нее, тащит все, что не приколочено. Горыч, ну не знаю я куда делась журналюшка. Может на метле своей улетела, с нее станется. Штаны-то Лягушонкины до сих пор реют на стене «Рейхстага», как напоминание о том, что я лошара.

На пипидастре. Я представил Промсардельку в трусах, растрепанную, оседлавшую черенок махрушки для пыли и застонал. Проклятая ведьма, как вредная колбасина, которой я мечтал нажраться в детстве, вызывает у меня странное слюноотделение и это слегка озадачивает. Я же давно не голоден.

– Упс, – в голосе Михуила появились нотки доселе мною не слышанные. Интересно, что его так восхитило? – Холод, тут это… Вот… Надо же, как люди быстро реагируют.

Передо мной появился экран планшета, с которым мой пытливый друг не расстается ни на минуту.

– Денег всем хочется, Миша. Люди гибнут за металл, – хохотнул я, наслаждаясь новым видео и уже сомневаясь, что смогу выйти из этой мясорубки победителем, судя по кадрам, снятым каким-то любителем супергеройского кино. Думаю этот фильм имел бы успех даже в Голливуде. Рабочее название «Супертолстуха». Девка ползла по стене, как демон из преисподней, как одержимая из фильмов ужасов, активно работая конечностями.

– Ты же связался со спортклубом? – спросил я задумчиво. – У них должны быть реквизиты бабы. Хотя бы банковские.

– Еще вчера, – криво усмехнулся Мишка, – зеро. Ноль. Известно только, что зовут ее Зина, что живет она с мамой и кошкой. Бабы болтливы. Оплата производилась наличкой, а в связи с защитой личных данный, нынче их не предоставляют в коммерческих учреждениях, коим собственно «Чугунная дюймовочка» и является. Я пробил Промсардельку по фото – тоже голяк. Баба – агент 007 в юбке.

В трусах она агент, с чертовой кошачьей мордой на фронтоне и бедрами похожими на Джомолунгмы. И сейчас эти бедра, скорее всего, тащат компромат на меня своему боссу. Что ж. Я тоже люблю играть.

– Миша, завтра мы точно узнаем, где искать поганку. Такой материал, который у нашей цыпочки – это же бомба. И тянуть с публикацией моего позорища не станут, я думаю. День, два от силы. Я как раз приду в себя после встречи с летучей Промсарделькой. Наберусь сил, а потом уничтожу тварь.

– Горыч, репутация… – завелся Мишка.

– Я так долго был непогрешимым, что мне кажется уже пора ее слегка испортить, – ухмыльнулся, откинув от себя компресс. – И купи мне грелку. Эти чертовы пакеты текут.

– Господи, Холод, у нас земля под ногами горит, а ты про грелки думаешь, – простонал помощник, – может клизму еще прихватить, чтобы два раза не бегать?

– Ага, скипидарную. Прихвати, воткну ее начальнику охраны. – И машину подай. Я хочу расслабиться.

– Сейчас не стоит, – предупредительно выставил вперед руку мой заботливый друг. – Горыч, ну почему ты вечно лезешь на рожон? Нам осталось всего три встречи. Через два дня мы уедем отсюда и больше никогда…

– Ты не понял? Я хочу расслабиться, – прорычал я. Мне категорически нужна была смена обстановки, иначе я бы сошел с ума и порешил всех вокруг. С детства ненавижу, когда мною манипулируют. Эта чертова Лягушонка бросила мне вызов, а я не смог противостоять. Кому? Толстой бабе, у которой в мозгу две извилины и те прямые. Я – Егор Холод обделался как щенок. Такое не прощают. Точно, сейчас мне нужна грохочущая музыка, неоновый свет и куча извивающихся в этом свете тел. Отвлечься, перед ответным ударом. – Ночной клуб подойдет.

– Мы идем в «ночник», – радостно рявкнула Лизка, бросив на мой стол три флайера. – Нужно отметить твое чудесное спасение. Да Варькина в стрессе. А в стрессе она даже страшнее, чем в радости. Помнишь же, что стало с ЛЭП тогда? Ну, в детстве?

Я вздрогнула. Столько лет пыталась забыть. Зато теперь у меня есть компромат на обидчика и я на коне.

– Ты видела, кстати? Ты снова звезда. Вот.

Я уставилась на экран телефона и чуть не зарыдала увидев название видео «Промсарделька-паук». Ужасное чудовище ползло по стене, виляя задом, как падшая женщина. Зрелище было душераздирающим.

– Смотри, сколько лайков и комментариев, – радостно хрюкнула Ухогорлоносиха.

– Этот гад заплатит за каждую минуту моего позора, – рявкнула я. – А сегодня надо расслабиться. Ты права.

– В восемь вечера встречаемся возле «Бешеной псины». – радостно гаркнула Лизка и подняв столб пыли унеслась в закат.

Интересно, кому в голову пришло прелестное название? Надо же. Я поднялась с неудобного стула и поняла, что у меня болит все тело. Альфредыч сегодня свалил с работы очень рано, поэтому триумфом насладиться мне не удалось. Ну ничего, тем слаще будет утром купаться в лучах славы. Я кровожадно улыбнулась, нащупав в кармане флешку, глянула на часы и засобиралась домой. К выходу в свет нужно подготовиться досконально. Я кстати, очень давно не отрывалась. С тех самых пор, как Варькиной запретили судом приближаться к нашему любимому ресторану «Три сосны» ближе чем на полкилометра.

До дома я добралась быстро. Вошла в темную прихожую, услышала как очередной «Хуан Карлос» в телевизоре яростно клянется в вечной любви Кончите, а она блеет что-то невразумительное. Попыталась проскользнуть незамеченной в свою комнату, но наступила на хвост вертящейся под ногами Чуче. Кошка предательски взвыла, как пароходная сирена и в предбаннике тут же возникла маман. Я в очередной раз поразилась, как мы с ней не похожи. Родительница похожа