Рождество в Хайленде - Саманта Янг Страница 10

— Ох, кто-то потратился для Тайного Санты.

— У нас был бюджет в пятьдесят фунтов, — объяснил он.

— И кто-то в твоем университете знает, как потратить пятьдесят фунтов.

Он усмехнулся, встал и забрал у меня пустую кружку.

— Значит, бокал шампанского.

ГЛАВА 5

КЕННА

Шампанское оказалось плохой идеей. Не потому, что я напилась. А потому, что игристый алкоголь меня расслабил. А расслабившись, я внезапно подумала, что было бы прекрасно отправиться на поиски правды.

Мы замечательно провели день и вечер, учитывая, что оба скучали по Майклу, а я тосковала по родителям. В ужине необходимости не возникло, потому что мы весь день перекусывали. И я выпила почти целую бутылку шампанского, — сейчас в руке у меня был четвертый бокал, — потому что Хейдин предпочел вино.

По телевизору шла «Эта замечательная жизнь», и я отчасти винила фильм в своей тяге философствовать. Честно говоря, Джимми Стюарт заставил меня задуматься, почему я раньше не инициировала конфронтацию с Хейдином. Если я испытывала к нему чувства, зачем держать их в себе? А что, если они ответны? Если я не выскажусь, мы можем никогда не быть вместе. А что, если нам суждено быть вместе? Что, если Хейдин и Майкл были моим будущим, и я позволю им ускользнуть, потому что не решилась быть честной? Все эти вопросы казались вполне приемлемыми моему захмелевшему мозгу.

Я подождала окончания фильма, потому что Хейдину он нравился.

— Сейчас нет таких актеров, как Джимми Стюарт, — заметил он во время финальных титров.

— Как и Кэтрин Хепберн. Или Лорен Бэколл.

Он ухмыльнулся мне.

— Времена, когда кинозвезды были звездами.

— Мгхм, — согласилась я. Просто сделай это. Просто скажи. Я вздохнула. — Почему ты остановил нас на Хэллоуин?

Хейдин быстро заморгал, явно ошарашенный моим вопросом.

— Эм…

Я полностью повернулась к нему, воодушевленная Джимми Стюартом и слишком большим количеством шампанского.

— Ну?

Его взгляд впился в меня.

— Потому что ты скорбела. И я не хотел этим воспользоваться.

Мои губы раскрылись в шоке. Не такого ответа я ожидала.

— Ничем ты не воспользовался. Я знала, что делаю. Я взрослая женщина, а не какая-то девочка, только что окончившая школу.

Хейдин поморщился.

— Горе… может исказить наши чувства и эмоции.

— Значит, ты остановился, потому что думал, что воспользовался мной в уязвимый момент?

— Поэтому… и потому, что ты — няня моего сына. Ты для него важна, и я не хочу ставить это под угрозу только потому, что ты привлекательна, а у меня давно не было… — Он замолчал, побледнев.

Ой.

Мой желудок упал от ужаса.

— Потому что я была бы удобным трахом, — пробормотала я, отводя взгляд, когда внутри вспыхнула горячая и ослепляющая боль.

— Кенна, нет, — запротестовал он. — Я вовсе не это имел в виду.

— Нет. — Я не могла смотреть на него, но мой тон был мягким и смирившимся. — Все в порядке. Я понимаю. Ты хороший отец. А Майкл… Майкл всегда должен быть на первом месте. И я бы не хотела ставить под угрозу свою работу, если буду для тебя только удобным трахом. Это умно. Ты мыслил здраво. Спасибо.

— Кенна…

— Мне нужно в душ. — Я резко встала. — Не возражаешь, если я воспользуюсь ванной Майкла? Нет? Хорошо.

Я ушла прежде, чем он успел меня остановить, и практически вбежала в комнату Майкла.

Конечно, для Хейдина причина заключалась только в физическом влечении. Зачем ему хотеть от меня чего-то большего? Никто из моих друзей и семьи, похоже, не считал меня достойной воспоминания, очевидно, во мне не было ничего значимого, что побудило бы людей заботиться обо мне.

Дрожащими руками я сняла рубашку и джинсы. Видимо, это правда. Когда мои родители умерли, я потеряла двух последних людей на земле, которые меня действительно любили.

Эта мысль ужасала. Я моргнула сквозь слезы, внезапно пожелав запрыгнуть в машину и умчаться, куда глаза глядят. Я была потеряна. Оставаясь на одном месте, я была потеряна, так что с таким же успехом я могла потеряться в движении, верно?

Дверь в спальню Майкла вдруг распахнулась, и мое сердцебиение ускорилось от удивления, когда в комнату ворвался Хейдин. Его ноздри раздулись при виде меня, стоящей в одном лишь красном кружевном бюстгальтере и зеленых трусиках. Я посчитала это сочетание праздничным и не думала, что кто-то еще его увидит.

Его взгляд скользнул к моей промежности, вызвав в клиторе ответную пульсацию.

— Хейдин? — прошептала я.

Его обжигающий взгляд цеплялся за каждый дюйм моего тела.

— Если бы я просто искал с кем заняться сексом, то нашел бы женщину на стороне. Ты никогда не была для меня просто удобным трахом. — Что бы он ни увидел на моем лице, его глаза засияли нежностью. — Все это время я беспокоился о том, что подумают люди, если мы с тобой будем вместе. Родители других детей — жители деревни. Если бы мы послужили причиной сплетен, как бы это отразилось на Майкле. Но дети Тейна Адэра кажутся совершенно счастливыми, не так ли?

Понимая, что он имел в виду отца Льюиса Адэра, который женился на няне своих детей, я кивнула с сердцем застрявшем в горле от надежды, которую боялась принять.

— Почему мы не можем иметь то, что хотим? Мы — взрослые. И… и мне ненавистна мысль, что ты думаешь, что все, что я в тебе вижу, — это только привлекательная внешность. Каждый раз, когда я с тобой, нет ничего более реального, чем наша связь. Это не просто физическое влечение, Кенна. Хотя я никогда никого не хотел сильнее тебя. Последние несколько месяцев были настоящей пыткой. — Он с тоской указал на свою промежность.

При его заявлении в ушах зашумело, мой взгляд упал на ширинку его джинсов, натянувшуюся из-за эрекции. О, боже. Я покраснела с головы до ног, а мои груди внезапно отяжелели от желания.

— На самом деле, — хрипло продолжил Хейдин, — я не могу здраво мыслить. У меня такое чувство, будто я вылезаю из своей гребаной кожи… и… — Он сделал ко мне шаг, на его лице отразился голод. — Если у меня не будет тебя во всех отношениях, которыми мужчина может обладать женщиной, я никогда больше не смогу быть по-настоящему счастлив.

Ух, ты.

— Хейдин…

Его глаза сверкнули.

— Я хочу услышать, как ты произносишь мое имя, пока мы занимаемся любовью.

Да, пожалуйста.

— Хейдин…

— Но сначала я хочу услышать, как ты произносишь мое имя, пока мы трахаемся.

Я застонала. Потому что: ДА, ПОЖАЛУЙСТА.