Развод. Неверный муж (СИ) - Адалин Черно Страница 10

— Не трогай! — произношу на повышенных тонах, когда муж поднимается на ноги, собираясь взять меня за руки.

— Что-то болит?

Душа и сердце, которые ты разодрал в клочья, но вслух ничего не произношу, лишь мотаю головой, чтобы не трогал. Терпеть его прикосновения сейчас подобно самой изощренной пытке.

Демьян садится напротив. Прямо в дорогом идеально выгляженном костюме приземляется на кафельный пол нашей кухни и с шумом выдыхает, будто разом сбрасывает все напряжение. Следом — расстегивает пуговицы, стаскивает с плеч пиджак, оставляя лишь рубашку, опасно обтянувшую тугие мышцы. Несколько раз в неделю Демьян, несмотря на высокую загруженность на работе, уделяет время залу. Тренируется, чтобы быть подтянутым и спортивным. Как теперь оказывается, не для меня он это делает.

— Я ухожу, — произношу спустя время в полной тишине.

— Тебя куда-то отвезти?

Конечно, он не понимает. Он пришел не сильно позже той, что носит его ребенка, но вряд ли она стояла под подъездом после совершенного преступления. Разминулись.

— Я от тебя ухожу, Демьян. Мы разводимся.

— Не понял. Это шутка такая?

— Не шутка. Ребенок должен расти в полноценной семье. Я тебя отпускаю.

— Майя…

— Не надо, — выставляю руку, когда вижу, что он собирается приблизиться. — Это взвешенное решение, принятое еще сегодня утром. Я нашла ту сумку в твоем автомобиле. И знаю, что Даяна беременна. Поздравляю? Или сочувствую? Ты так и не хочешь детей?

— Майя, не стоит, — качает головой.

— Да, ты прав… не стоит.

Встать с пола на ноги удается удивительно легко. Даже до спальни, где стоят мои чемоданы я иду с гордо расправленными плечами и высоко поднятой головой. Демьян идет следом, я слышу едва различимый скрип деревянных половиц под его ногами и тяжелое дыхание за спиной.

Я не все вещи собрала, лишь малую часть того, что мне может понадобиться. Кое-что куплю уже на месте. Я временно в гостиницу, потом подыщу себе квартиру. У нас с мужем был общий бюджет, к моему телефону привязана пара его карт, но есть и мои именные, куда Демьян скидывал мои гонорары за участие в переговорах в качестве переводчика. Там довольно приличные суммы, к которым я даже не прикасалась. Сейчас они мне понадобятся, а потом я решила, что отвечу согласием на предложенную ранее вакансию международной компании. Я хотела с ними работать, но знала, что муж запретит, не поймет. Теперь решение всецело лежит на моих плечах.

Я обхватываю ручки чемоданов, иду к выходу, где Демьян преграждает мне путь. Вскидываю на него взгляд и тут же отворачиваюсь, не желая смотреть.

— Не поговорим даже?

— О чем? Ты не спешишь говорить о недоразумении, о том, что это была ошибка, что это ничего не значит.

— Это что-то изменит?

Я знаю, что нет. Он знает, что нет. Мы оба все прекрасно знаем, но Демьян не отходит в сторону, а я не пытаюсь его обойти. В последний раз вдыхаю запах его парфюма, чувствую жар, исходящий от его тела и слишком сильно хочу прикоснуться. Почти неконтролируемо. Спасают только ручки чемоданов, которые я зажимаю так, словно собираюсь их сломать.

— Отпусти, — веду плечами, которые он обхватывает ладонями.

В местах соприкосновения неприятно жжет. Не хочу, чтобы после нее касался. Отгоняю мысли, что он это уже делал и не раз, просто я не знала.

— Ни за что, Майя. Ты моя жена.

— Скоро буду бывшей.

— Я не дам тебе развод.

— Нас разведут автоматически. Денег мне от тебя не нужно, согласия тоже. Нас ничего не связывает.

— Уверена, что ничего? — встряхивает меня за плечи, вынуждает поднять голову.

Я утопаю в его мрачном взгляде. Прогоняю дурман из головы, из-за которого так сильно хочется вскинуть руку и погладить его щеку ладонью. Я столько раз этот делала. Так часто и так привычно, что теперь приходится напоминать себе, что такой возможности больше нет. Ее у меня беспощадно отобрали.

— Все, что было ты уничтожил. Я не смогу с тобой после… всего.

Демьян смотрит на меня холодно. Так, как никогда не смотрел. Я знаю этот взгляд, видела его, когда у него что-то не получалось с партнерами, когда его пытались кинуть или заменить. Демьян не позволяет. Никому. Ни партнерам, ни жене. Он всегда уходит сам. Разрывает контракты, требует неустойки. Наш брак он разрушил сам, но почему-то смотрит на меня так, будто это прямо сейчас делаю я.

Глава 11

— Я сниму тебе хорошую гостиницу, если хочешь даже за границей. Съезди, отдохни, расслабься, позагорай, отвлекись и возвращайся обратно. Сколько тебе нужно? Неделя, две, три… я подожду.

Пока муж говорит, я старательно избегаю его взгляда, чтобы не разочароваться еще больше. Гоню от себя мысли и жажду устроить скандал, перебить посуду, дорогую антикварную мебель, которую одно время Демьян собирал. Я не хочу. Не хочу быть той, которая не может справиться с болью, не может держать себя в руках. Не хочу показывать ему свое отчаяние, адский коктейль боли и унижения.

Едва Демьян ослабляет хватку, я отхожу на пару шагов назад, оставляя чемоданы у его ног. Мы все же встречаемся взглядами. У меня ком в горле без возможности что-либо сказать, у него, судя по всему, ничего не изменилось. Разве что легкое недовольство и сожаление, написанные на лице. В остальном же — поразительное самообладание, хоть я и не удивлена. Демьян умеет держать себя в руках.

— Я все равно уйду, — говорю ему. — Неважно через неделю я подам на развод или через три, он все равно состоится. Ты. Меня. Предал. Нас. Нашу семью.

— Майя…

Демьян словно устал. От меня, от разговора. От необходимости все мне объяснять, будто маленькой девочке.

— Я не дам тебе развод. Я буду его оттягивать настолько, насколько смогу. До тех пор, пока все не решится.

Подсознательно я знала, что будет именно так. В то, что Демьян спокойно разрешит мне уйти от него, вернуть свою фамилию и забыть о десяти лет брака, мне верилось с трудом. Я знала, что он будет противиться, но вместе с тем словно надеялась. На что? Господи, неужели на оправдания? Я бы им поверила? Поверила его лживым словам? Простила бы, закрыв глаза на его похождения? Я бы смогла? “Ни за что!” — вопит сердце. Такое не прощается.

— А ребенок? Ваш с ней ребенок? Как ты себе представляешь это все? Ты будешь срываться и ехать или мы воспитаем его в нашей семье?