Дарья Волкова - Игра стоит свеч Страница 10

И вполне мог эту ошибку дождаться, учитывая его сложные «отношения» с гравием и отсутствие тестов. А тестов не будет. Одно его короткое: «Нет», адресованное ей. И чуть более развернутое: «Нет, мне некогда. И так сойдет — Шарки же супер-штурман.» — это сказано для Мак-Коски. И ничего с этим «Нет» сэр Макс сделать не смог, увы… Ну, разве что расторгнуть в самом начале сезона, на третьем этапе, контракт с Кайлом. Впрочем, надо признать — никогда шеф команды не был так близок к этому решению. Останавливало его одно — они лидеры зачета. И — справлялась же Николь до этого. Может, и в этот раз тоже? Надежда была только на нее. Кайл отказывался обсуждать что-либо. «Я еду как всегда» — вот и весь сказ.

Выяснять, как это — «как всегда», Ники пришлось окольными путями. У нее состоялся разговор с гоночным инженером Кайла, Эзекилем Кампосом, обставленный в лучших традициях шпионских романов — в полутемном и прокуренном баре на окраине Виламуры. Уроженец Боливии, смуглый и черноволосый, похожий на сутенера из голливудских фильмов, Кампос смотрелся здесь более чем органично.

— Ты же понимаешь — почему? — хмуро, поеживаясь, спросил Эзекиль. Ему было явно неловко.

— Понимаю, — отмахнулась Ник. — Давай сразу к делу.

Итогом разговора стало то, что у Ник в голове кое-что прояснилось, и, заодно, оформилось некое подобие плана. А у Кампоса осталось четкое ощущение, что Кайла надо показать врачу. Шринку[4]. Девчонка была лучшим штурманом, что был у Кайла за всю его карьеру. Талантом, чистой воды талантом. И при этом — держалась, до последнего держалась, несмотря на то, что Кайл палец о палец не ударил, чтобы помочь ей. Несмотря на то, что говорил про нее в глаза и за глаза только гадости. Или — отвратительные гадости.

— Едем по гравию, детка, — впервые накануне проезда первого спецучастка он ей улыбается. Лучше бы он этого не делал!

— Знаю, — сквозь зубы отвечает она.

— Гравий — это не то же самое, что снег, — издевательски-менторским тоном продолжает Кайл.

— Я в курсе.

— И совсем не то же самое, как естественное покрытие в Мексике.

— И про это — тоже.

— Да ты все знаешь, … Шарки, — с деланным восхищением Кайл качает головой. Берет в руки шлем, намереваясь одеть. — Тогда я спокоен.

— Да, и еще, — почти подняв шлем над головой, он опускает руки и добавляет со сладкой улыбкой: — Я не люблю ездить по гравию.

Отвернувшись к боковому стеклу, Ник одними губами произносит ругательства, которые она не вспоминала со времен общения с аргентинскими чиновниками. И резким движением надевает шлем. Быстрее бы взревел мотор, и машина рванула с места! Тогда можно погрузиться в то, что приносило ей, несмотря ни на что, чувство колоссального удовлетворения. Именно в эти минуты между ними царил… ну, если не мир, то — нейтралитет. Четкие слова стенограммы, его отрывистые «Есть!» и «Понял». Все-таки Кайл — великий пилот, совершенный инструмент для ралли. И через несколько минут станет ясно — смогла ли она его правильно настроить. Чтобы даже на ненавистном ему гравии он смог сыграть виртуозно.

Чудес не случается. Если над ними не работать. А если усердно трудиться — то вот вам и чудо, пожалуйста. Их четвертое место было поистине чудом. Они остались лидерами чемпионата. И хотя в ботинках Кайла не хлюпало призовое шампанское, они ни разу не вылетели! Исключительно по той причине, что Ник при составлении стенограммы, учитывая записи с прошлых ралли Португалии и беседу с Кампосом, сознательно завысила сложность некоторых особо «любимых» Кайлом поворотов. В итоге — они их прошли медленнее, чем могли бы. Но их и не вынесло за пределы трассы.

Когда Кайл осознал это, он впал в совершенно сицилийскую ярость.

— Не смей! Никогда не смей! Решать!.. За меня!.. Как проходить поворот! Еду я, а не ты! Какого черта! Твое дело — стенограмму читать!

«Мое первейшее дело — ее правильно составить» — хотела ответить Ник, хотя и была порядком напугана всплеском его ярости. До этого она имела дело исключительно с холодно-презрительной ипостасью его высочества принца Кайла.

Хотела сказать, но не успела.

— Почему бы тебе не заткнуться, Кайл? — тихо и вежливо поинтересовался незаметно подошедший к ним сэр Макс.

Кайл действительно заткнулся — больше от удивления, чем по просьбе Мак-Коски. Ибо шеф команды никогда ТАК не разговаривал со своим лучшим пилотом. Тем более — при свидетелях.

— Не устраивает, что Николь принимает решения за тебя — изволь сам принимать решения за себя!

— Я не понимаю, что…

— В таком случае — подумай! — перебивает его сэр Макс. — Николь приняла единственно верное решение, с учетом того, что ты отказался даже пару раз проехать с ней для тестов! Она перестраховалась и правильно сделала. Я целиком и полностью поддерживаю принятое ею решение. Еще есть вопросы?

— Нет, — отвечает бледный от ярости Кайл. Он поворачивается и спокойно уходит. Но, глядя на его напряженную спину и сжатые кулаки, Ники думает лишь о том, как невероятно тяжело придется тому, кто сейчас вдруг решит обратиться к Кайлу с каким-то вопросом.

А еще — о том, что напрасно сэр Макс вступился за нее. Уж лучше бы Кайл выплеснул свою ярость на нее и проорался. А теперь… Теперь он ненавидит ее еще больше. Если такое вообще возможно.

Глава 7. Побережье Мертвого моря. Ралли Иордании

«Любой пилот, если он хочет ехать достойно должен БЕЗОГОВОРОЧНО верить штурману. Если он начинает „проверяться“ — стенограмму можно выбрасывать. Правда для этого лучше иметь постоянного или сверхавторитетного штурмана»

Ралли Иордании уникально тем, что проходит на четырехстах метрах ниже уровня моря. Ниже не бывает.

И отношения в чемпионском, лидерском тандеме Падрон-Хант опустились — тоже ниже не бывает, хотя куда уж, казалось бы…

Сначала, сразу после ралли Португалии, он исчез на неделю без объяснений. Никто не знал — куда. Впрочем, светская хроника вскоре развеяла эту тайну. За одну неделю папарацци успели застукать Кайла трижды — каждый раз с новой дивой. Певичка, модель, актриса — дежурный набор Кайла Падрона. Для залечивания уязвленного самолюбия — то, что доктор прописал.

Когда Кайл вернулся, то он хотя бы рычать и бросаться на людей перестал. А еще — снизошел до разговора с Николь. Перехватил ее возле боксов, где она бывала чаще всего, ибо с механиками у нее сложились самые наилучшие отношения.

Ник резко обернулась, когда почувствовала, что кто-то грубо схватил ее за локоть. Ее! Грубо! В родном боксе!