Роника Блэк - Слишком глубоко Страница 11

Голова Патрисии пошла кругом, когда она все это поняла.

«Что ты думаешь?» — спросил Гэри, посасывая через соломинку свой напиток.

«Все они были мужчинами и все были задушены. Джиллетт и две другие жертвы на шоссе. Хотя, избиение Джиллетта оказалось более серьезным. Возможно, что все дела связаны, хотя профили жертв отличаются».

«Ты думаешь, что Элизабет Адамс может быть причастна к каждому из них?»

«Нет, нет». — Она покачала головой. — «Я, вообще, думаю, что она к этому непричастна».

«Я тоже. Но ее сестра…»

Патрисия посмотрела ему в глаза.

«Джей, возможно. Но не Лиз».

Для Лиз не было никаких оснований делать это. Она ведет деловую жизнь и очень счастлива. С какой бы неприязнью Патрисия не относилась к Адамс, она не могла найти связь Лиз с убийствами на шоссе, да и зачем ей убивать Джиллетта? Он был ее новым актером, нанятым для новых проектов.

«Как по твоему, Джей связана с убийствами на шоссе?» — спросил Гэри. — «Я могу понять связь с Джиллеттом и убийствами Соблазнительницы, но не со всеми тремя преступлениями».

«Я не знаю. Это просто мысли. Они все кажутся странно схожими». — Патрисия подняла фотографию Джиллетта, которая лежала на ее столе, ища что-то, чего она не видела. — «Я не знаю. Возможно, они просто все соединились вместе в моей голове. Возможно, Джей вовсе не причастна. Возможно, это — кто-то еще, кто-то, кто парит всем нам мозги». — Она сделала паузу, затем озвучила очевидное, — «в этом городе слишком много мертвых мужчин».

Гэри бросил ей печенье-гадание, облокотился на спинку стула и стал открывать свое.

«Почерки убийств несколько отличаются друг от друга. Тела брошены на разных участках. И я знаю, что ты имеешь в виду, говоря о профилях. Джиллетт моложе, чем жертвы, найденные возле шоссе. Он не состоит в браке, открытый гей, финансово несостоятелен».

Патрисия открыла свое печенье и извлекла из пачки узкую полоску бумаги, на которой было написано: «В ближайшее время тебя найдет любовь». Она нахмурилась и бросила ее в пищевой пакет.

«Да, но Джиллетт похож на жертвы Соблазнительницы».

«В какой — то степени, да. В какой — то, нет». — Ее напарник захрустел своим печеньем. — «Это, вероятно, лишь подражатель. Кто-то убивает Джиллетта, паникует, затем вспоминает о том, что прочитал в газете. Спускает с парня штаны и наносит ему удар в паховую область. Или, возможно, убийца просто был слишком разгневан на Джиллетта. Причем, сексуально разгневан».

«Ты не видишь никакой взаимосвязи с другими убийствами?»

Она доверяла Гэри и ценила его мнение. Они поддерживали друг друга, и он помогал ей придерживаться правильного пути, если ее мысли, вдруг, уводили ее в другую сторону.

«Взаимосвязи?» — Он вытер рот салфеткой. — «Вряд ли. Мы просто должны найти Джей Адамс, если, конечно, сможем это сделать, и допросить ее. Хотя бы потому, что она, на сегодняшний день — наш единственный подозреваемый. Если она чиста, то мы продолжим наши поиски и не будем их связывать с убийствами Соблазнительницы, а признаем это жалкой попыткой подражателя».

«Ты, вероятно, прав. Что я знаю, в конце концов?»

Он тихо рассмеялся.

«Значительно больше, чем большинство из нас».

Она усмехнулась.

«Мой друг, я начинаю в этом сомневаться. Да, я начинаю сомневаться».

Она смотрела на стену смерти и думала о делах, о своей жизни и своем одиночестве. Она думала о Мак и о том, какой счастливой она кажется, живя с женщиной, когда-то подозреваемой в убийстве.

Возможно, ее собственное мнение было омрачено ее чувствами. Патрисия, все еще, заботилась о Мак. И именно по этой причине, если уж быть честной, она не хотела, чтобы Лиз была в чем- либо замешана. Но, в то же самое время, было невозможно доверять этой женщине. Лиз что-то скрывала, она была в этом убеждена. Джей? Вероятно. Но она не была в этом уверена.

Возможно, это было ее проблемой. Возможно, она, действительно, знала намного меньше, чем когда-то думала. Возможно, она вообще ничего не знала.

«Есть кое-что, чего ты не знаешь», — прошептала довольно крепкая женщина. На ней была белая майка, мешковатые джинсы, и кепка с закругленными краями и пуговицей на макушке. — «Я хочу тебе рассказать».

Она наклонилась над темнокожей женщиной в синем платье, которое та носила в церковь и голову которой прикрывала шляпа. Женщины стояли напротив ветхой двери сарая, в котором, позади них, виднелся старый трактор. Горячее южное солнце, блестело на их коже.

«Я не знаю…» — темнокожая женщина отвернулась, словно не желая слышать опасного признания.

Сильная женщина протянула руку и осторожно приподняла подбородок другой женщины так, чтобы их глаза встретились. — «Корал, ты должна знать. Я…»

«Нет, пожалуйста, мисс Хазель». — Слеза скользнула вниз по ее щеке. — «Вы не можете».

«Могу». — Хазель сорвала с себя кепку и длинная коса упала ей на плечи. Она уронила кепку и взяла лицо Корал в ладони. — «Я люблю тебя».

«Нет, — прошептала Корал. — Если в городе узнают, что они сделают с вами…»

«Тсс». — Хазель прижала свои губы к губам Корал, не давая ей говорить.

Протестуя, Корал тихо хныкнула и попыталась отодвинуть ее. Поцелуи были мимолетными, дыхание прерывистым. Наконец, Корал сдалась и ее руки упали, а поза смягчилась, как — будто она начала таять. Хазель наклонилась и, обнимая ее, прижала к сараю. Их рты, почти коснулись друг друга, тела дрожали.

Хазель посмотрела в ее глаза. — «Ты тоже это чувствуешь, не так ли?»

Корал коснулась своих губ, слезы полились ручьем по ее лицу.

«Да».

«Разве ты не видишь, что мне все равно, что подумают в городе?»

«Это небезопасно, мисс».

«Я никому не позволю причинить тебе боль. Клянусь могилой моего отца». — Она взяла руки Коралл в свои. — «Ты можешь поселиться здесь, со мной. Я скажу всем, что наняла тебя в качестве горничной. Никто не будет с этим спорить. Бог знает, как я нуждаюсь в этом». — Она улыбнулась.

«Я не могу».

«Скажи мне, что ты не любишь меня».

Корал ничего не ответила.

«Скажи мне, что ты не чувствуете то же самое, и я оставлю тебя».

Воцарилось молчание. Наконец Корал произнесла:

«Я не могу сделать этого, мисс Хазель. Я не могу сказать вам, что не люблю вас. Поскольку это было бы ложью. Явной ложью. А я не хочу лгать».

Хазель снова приникла к ее губам. Их поцелуй быстро углубился и взорвался безумным желанием. Она оторвала свой рот и поцеловала Корал в шею.

«Я люблю тебя, Корал», — прошептала она. — «О, Боже, помоги мне. Как же я люблю тебя». — Она задрала платье Корал, не прерывая поцелуев.