Федерико Моччиа - Три метра над небом Страница 11

– Ну знаешь…а нам он всем нравится!

– Кому это – вам?

– Мне, Джулии, Джованне, Стефании…

– Ну да, четыре подпрыгивающие дебилки прутся по этим…Не понимаю, какая радость в том, чтобы крушить, устраивать бардак, избивать людей…

– У них куча девушек.

– Представляю, что это за девушки!

– Нет, есть и приличные. Например, Глория, дочка Аккадо, встречается с Дарио, это один из дружков Стэпа.

– Стэпа?

– Да, Стефано Манчини, это он тебя провожал. Мы с Джулией зовем его «супер-парень», но все зовут его Стэп.

– Стэп? Вот значит как? По-моему, их надо всех похватать и утопить в реке. Давай быстрее, а то папа опять раскричится, что мы опаздываем.

Баби возвращается в комнату и быстро одевается. Форма лежит на кресле. Баби всегда готовит ее с вечера, даже если совсем поздно. Это уже привычка. Натягивает голубую рубашку, затем юбку.

Стэп. Ну и имечко. Впрочем, ему подходит.

9

Солнце светит на парты. Баби рассеяно оглядывает класс. Бенуччи возится под партой с пиццей. Отрывает кусок, пальцы в помидорах, – и в рот. Жует с невинным видом, прикрыв рот, делает вид, что как ни в чем не бывало слушает лекцию.

Баби на минутку прислушивается к тому, что говорит Джаччи. Молодая девушка в XIX веке не умела ездить верхом, но все равно решила прокатиться. И, конечно же, упала. Баби не так внимательно слушает, чтобы понять, разбилась она или нет. Но ясно, что кто-то, не придумав, видимо, ничего лучше, посвятил ей стихи.

– Итак. Эту оду «Луиджии Паллавичини, упавшей с лошади», подготовите у понедельнику.

Ясно. Это еще и учить придется. Звонок.

– Я сейчас пойду в учительскую, возьму журнал. И не устраивайте без меня дебош.

Девочки вскакивают из-за парт. Три успевают, пока учительница не ушла, выпросить у нее пропуск в туалет. Только одной он нужен по естественным причинам. Две другие закроются в кабинке и предадутся пороку. Насладиться «Мерит» в пику тем, кто твердит, что эти сигареты хуже всех.

Джаччи возвращается. Девочки рассаживаются по местам. Слушают внимательно урок по латинскому стихосложению.

Баби раскрывает дневник. Перелистывает назад. Разноцветные исписанные страницы пролетают перед глазами. Вечеринки, дни рождения, фразочки Паллины, оценки за контрольные. Мнения о посмотренных фильмах, влюбленности возможные, невероятные и минувшие.

«Марко я т.л.» Стоп. Надпись краснеет внизу страницы. И сердечко. Ноябрь. Да, это было в ноябре. И она была безумно влюблена.

Ноябрь. В прошлом году.

– Мама мне ничего не пришло?

– Пришло, письмо на кухне. На столе.

Баби стремглав мчится на кухню, хватает письмо. Знакомый почерк. Она радостно вскрывает письмо. Они вместе уже четыре месяца. Самый длинный ее роман. В общем-то, он же и единственный. Читает письмо.

Баби милая!

В этот знаменательный день (это не открытие Америки…и не первый человек на Луне – лучше! Открытие сезона в «Джильда»? Ну, почти!)…Шутка это, зайка. Сегодня четыре месяца, как мы вместе. И я хочу, чтобы этот день запомнился тебе как самый счастливый, самый романтический, самый прекрасный! Ты готова? Бери Vespa и поезжай. Поезжай искать сокровище! Сокровище в смысле – сокровище любви. То самое, что я подарю тебе. Марко.

P.S. Первый ключ такой:

Поезжай на виллу, тамТы бываешь по утрам.On the left увидишь tree —По – английски говори!Там немножко покопайИ подарок получай.Готова? Давай!

Баби, задумавшись, складывает письмо. Вилла – это Вилла Глори, там я бегаю по утрам. По – английски? Он что, думает, что я совсем дурочка? Это же так просто: дерево слева, сразу у входа.

– Мама, я пошла.

– Куда?

– Надо кое – что завести Паллине.

Баби натягивает куртку из шкуры северного оленя.

– Когда вернешься?

– К ужину. Уроки мы сделаем вместе с Паллиной.

Раффаэлла выходит у двери:

– Только не поздно!

– Если что – я позвоню!

Баби выбегает, потом останавливается в дверях и возвращается. Поспешно целует мать и упархивает. Вбежав во дворик, осторожно, бесшумно открывает створку гаража. Выводит Vespa, не заводя, бежит с ней к спуску. Баби проезжает весь корсо Франча и вот она на Вилла Глори. Ставит Vespaна вилку и бежит к воротам. Вокруг женщины гуляют с детьми. Баби приближается к третьему дереву слева. У корней густой кустарник. Она раздвигает его и обнаруживает пластиковый пакет. Берет его и, счастливая, бежит к Vespa. Открывает. Внутри невероятно красивый шарф и записка:

Шарфик я тебе дарю,Утепляйся к ноябрюЧтобы гланды не студитьЧтоб не кашлять, не простыть!Завернувшись потеплей,В RAI дуй теперь скорей!Сразу, как к коню придёшь,И подарок свой найдёшь.

Баби вскакивает на Vespaи улыбается: как это романтично! Обматывается шарфом. Какой он мягкий, какой теплый! Чудесный подарок.

Баби трогается в путь. Заводит Vespaи несется на полной скорости к площади Мадзини. Глушит мотороллер против дворика, обнесенного решеткой. Слезает с Vespa, входит. Сторож с любопытством ее изучает, а затем переключается на мужчину с каким-то непонятным чемоданчиком. Улучив момент, Баби подходит к коню. На брюхе белым мелом нацарапана стрелка. Вниз. Марко, наверное, рехнулся. Она всматривается. Там еще один сверток. Она его забирает. Сторож ничего не заметил. На этот раз в свертке очки. Чудесные Ray – Ban последней модели, маленькие, прямоугольной формы.

А вот и ещё одна записка. Следующий этап – адрес. Виа Кола ди Риенцо, 48. Vespa несется на всех парах.

Баби прибывает по адресу. Это магазин. Она ошеломленно глядит на вывеску. Магазин нижнего белья. Пока что простенькое белье из хлопка ей покупает мама. Баби нерешительно входит. Оглядывается по сторонам. Молодая продавщица, стоя за прилавком, раскладывает только что прибывшие комплекты из серого атласа. Баби перечитывает конец записки:

Если имя назовешь,Новых шмоток наберешь.

Продавщица, заметив ее, подходит:

– Вам помочь?

– Да. Меня зовут Баби Джервази.

– Ах, конечно же, – продавщица мило улыбается, – мы вас ждём.

Она идет за прилавок:

– Вот, это для вас. Выбирайте, что понравится, – она извлекает три комплекта белья.

Все три атласные. Первый – черный комбидрес с прозрачными фигурными вставками на груди и тонкими бретельками. Другой – из двух предметов, бледно – розовый, с полупрозрачным рисунком чуть светлее ткани. Третий – сливовый, бретельки тоненькие и миниатюрные трусики. Баби внимательно их изучает. Выбирает один, но не в силах поднять голову от смущения. Заметив это, продавщица пробует ей помочь:

– Думаю, что вот этот вам подойдет, – она раскладывает бюстгальтер от розового комплекта. – У вас такая светлая кожа, будет прекрасно смотреться.