Джеки Коллинз - Игроки и любовники. Книга вторая Страница 11

Что еще сделать, она не знала. Пол оторопело молчал, а тощая блондинка, его жена, визгливо осыпала его ругательствами.

Пол молчал, когда Линда вышла из ванной. Блондинка уставилась на нее, начала что-то говорить. Но Линда не стала ждать, она постаралась побыстрее уйти. И когда она оказалась в собственном номере, то неожиданно увидела всю сцену в другом свете.

Какого черта? Разве она потаскушка? Она уже давно любовница Пола. Он клянется ей в любви. И тем не менее он не произнес ни одного слова. Он никак не попытался защитить ее.

Да, она могла понять, что все произошло неожиданно. Но это произошло. И в этой ситуации он мог бы повести себя как мужчина.

Она мрачно закончила упаковывать вещи. Ей вовсе не хотелось оставаться и слушать его объяснения. Она улетит в Нью-Йорк первым же рейсом, а Пол Кинг пусть застрелится.

Эван проснулся от телефонного звонка. Спал он все равно плохо. Как можно спать нормально втроем в одной постели? Глория лежала посредине, прямо на покрывале, полностью одетая и все еще в отключке. Плам примостилась с одной стороны. Ее жирное тело было только наполовину прикрыто простыней. Она лежала на спине и громко храпела. Эвану осталось не больше трех дюймов с другой стороны. Он чувствовал себя препогано, рука болела, тело затекло.

Он облизал пересохшие губы и взял трубку. Отец не стал тратить слов впустую.

— Немедленно выкини этих двух задрыг из своей комнаты, если они до сих пор там. Приведи себя в порядок и поднимайся ко мне. — После короткой паузы он вздохнул и добавил: — Твоя мать здесь.

Черт возьми! Эван виновато посмотрел на двух спящих девиц. Его мать! Если она узнает…

Он не представлял, с чего начать. Будить их. Одеваться. Прятаться.

Эван побежал в ванную, взглянул на свое пятнистое лицо, вернулся в комнату, принялся трясти Плам, которая только застонала и перевернулась на другой бон.

В отчаянии он схватил Глорию за плечи, и та внезапно села, испугав его.

— Какого черта? — пробормотала она.

— Моя мать, — объяснил он, от страха не владея своим голосом, — она здесь. Она с моим отцом, она здесь.

— Ну и что? — спросила Глория, ядовито поджав губы.

Эван потерял дар речи. Он полагал, что Глория отреагирует так же, как и он. Он думал, она вскочит, оденется, разбудит Плам и уберется вместе с ней к чертям собачьим из его комнаты.

Глория же снова улеглась. Глория собралась снова заснуть.

— Вы должны уйти, — быстро проговорил Эван. — Если мать спустится, увидит вас…

— Ну и что? — повторила Глория еще более ядовитым тоном, чем в первый раз. Ей явно не понравилось, что ее разбудили.

— Она придет в бешенство, — промямлил Эван заикаясь.

— И отберет у тебя игрушечный поезд, так? — насмехалась Глория. — Нашлепает нехорошего мальчика по попке?

Эван покраснел, отчего еще заметнее стали прыщи.

— Блин! — воскликнула Глория с отвращением. — Просто ты такой же, как и все. Получил свое удовольствие, а теперь мы должны выматываться! — Она пнула Плам. — Просыпайся, толстуха, нас опять выкидывают. — Она сползла с постели и, прежде чем скрыться в ванной, с горечью взглянула на Эвана.

— А я-то думала, ты такой же, как и мы. Смех да и только! — Она хлопнула дверью ванной, оставив его с Плам, которая уже села и подозрительно смотрела на него.

— Почему ты расстроил Глорию? — спросила она.

— Я ее разбудил, потому что моя мать здесь и…

— Ты хочешь, чтобы мы ушли, — закончила за него Плам.

— Я не хочу, чтобы вы уходили. Но… понимаешь… — Он беспомощно пожал плечами.

— Ты ее боишься?

— Не боюсь, но…

— Знаю, знаю. У тебя этот пунктик дерьмовый по поводу мамочки. Считаешь, что она лучше знает, и все такое. Я тоже цапалась со своей мамашей, этой старой сукой. И в один прекрасный день ушла. И никаких больше ссор. Проще пареной репы.

В ванной что-то с грохотом упало.

— Надо же, расстроил Глорию, — пожурила его Плам. — Зачем тебе это? Мне теперь весь день придется собирать ее по частям.

— Я не хотел… — жалобно заскулил Эван. — Я никого не хотел расстроить. Вы обе были… — Глаза его наполнились слезами, что он безуспешно попытался скрыть.

— А, ну ладно, кончай, — утешила его Плам, — теперь еще не хватает тебе разнюниться. Но у меня есть идея. Почему бы тебе не пойти и не повидать мамочку и заодно попытаться получить побольше баксов от Эла, а я побеседую с Глорией и постараюсь уговорить ее согласиться с моей идеей.

— Какой идеей? — с надеждой спросил Эван.

— Скажу, когда вернешься. Но я обещаю, это будет улет, настоящий улет для всех нас. И не забудь, достань денег, укради, если надо, он и не заметит.

Эван кивнул, слегка взбодрившись, потому что Плам взяла все в свои руки.

Эл спал плохо. Встал рано, Эдна еще спала, и он прокрался в гостиную, чтобы позвонить Эвану.

Затем он позвонил Полу, чтобы узнать, как обошлось у него.

— Пол, — заявил он сердито, когда тот снял трубку. — Два вопроса. Где был Люк, который, если верить тебе, не отходит от моих дверей? И как Эдна достала мой ключ?

— Ну что я могу сказать… — уныло начал Пол.

— А ничего не говори, — резко перебил его Эл. — Перезвони мне, когда найдешь ответы.

— У меня есть ответы. Ты что думаешь, я спал? Люку крепко досталось, когда он тащил тебя со сцены, так что он ушел отдохнуть после вечеринки, увидев, что ты в своем номере и в безопасности. Я ему разрешил. Откуда мне было знать?

Эл фыркнул.

— Ничего себе, охрана!

— Вот с ключом — дело другое. Я считаю, мы можем подать в суд на гостиницу. Управляющий уже уволил ночного дежурного. Ты газеты видел?

— Газеты? Так то, что моя жена накрыла меня с двумя шлюхами, уже в газетах?

— Нет. Но все равно, дела обстоят неважно. Какой-то шутник снял тебя во время вечеринки, как ты ощупывал девицу из торта. И эти поганцы напечатали ее на первой полосе рядом с фотографией девчонки, покалеченной в давке.

— Да, мать твою, лучше не придумаешь!

— Я связался с Берни. Он делает все, чтобы это нейтрализовать. Но нет гарантий, что подобные фотографии не обойдут весь мир.

— Как раз то, что мне нужно!

— Из хороших новостей: „Скверная черная Элис" сегодня на первом месте среди хитов.

Эл на секунду почувствовал, как уходит депрессия. Он снова первый. Самая ходовая пластинка в Америке.

Они все считали, что у него все в прошлом. Но он им показал. Господи! Да еще как показал! Гастроли везде прошли на ура. А теперь он первый в списке хитов. Тогда отчего же, черт побери, ему так беспокойно?