Ирина Словцова - Зять для мамы Страница 11

– Вообще-то люди, если у них сыновья рождаются, готовятся к этому заранее. В спортивные секции, например, отдают, чтобы юноши могли себя защитить. В институт поступают с военной кафедрой, трудоустраивают на предприятия оборонной промышленности. Но он у вас, как я понял, не студент. И родители у него не пенсионеры, и он не сельский учитель и не сельский врач. Так что улучшайте демографическую ситуацию в стране – мой вам совет. Да, и вот еще что. Вы можете сходить в Комитет солдатских матерей, они там тоже что-то предпринимают.

Марина выложила юристу 250 рублей за душевный разговор и отправилась осмысливать услышанное.

Нужны какие-то конкретные действия. Но какие? Можно было бы посоветоваться с Валентином, ведь у него взрослый сын. Но она не хотела засорять отношения с любовником своими проблемами.

Слишком многие – и разные – люди говорили ей о Комитете солдатских матерей. Значит, игнорировать его существование нельзя. Она нашла адрес в телефонном справочнике и отправилась туда в один из свободных вечеров.

Комитет располагался на первом этаже жилого дома почти в центре города. Вывески нигде не было, но дверь практически не закрывалась, так как, придерживая ее, в помещение комитета по одному или парами все время входили люди. Оказавшись внутри, Марина осмотрелась. Скорее всего здесь раньше тоже были квартиры, которые перепланировали, чтобы обустроить офис. Центральным было помещение, оформленное как небольшой зал – со стульями и деревянными скамьями посередине. От зала узкий короткий коридор вел в глубь помещения, где начинались кабинеты сотрудников и волонтеров комитета. За скамьями на стенах висели стенды.

Марина решила обойти их, чтобы понять, хотя бы примерно, направления деятельности общественной организации. На стендах висели рекомендации о том, какие документы нужно носить с собой призывнику, чтобы оказать достойное сопротивление, если его вдруг остановит милиция. Был там список всех предоставляемых отсрочек от службы в армии и разъяснения к ним. Там же – перечень медицинских показаний, на основании которых молодой человек может получить отсрочку или вообще освобождение от службы в армии. Она изучила расписание занятий призывников по защите их прав и нашла объявление о том, что любой желающий может принять участие в работе комитета: дежурить в течение дня, оказывать юридическую консультацию, набирать тексты на компьютере, копировать документы, рассылать факсы…

Марина вдруг уткнулась глазами в фотографию юноши в черной рамке, прочла имя и фамилию. Портрет стоял на высокой тумбочке, и рядом с ним лежали живые цветы, а выше, на листе ватмана, прикрепленном к стене, было написано, что мальчик скончался в воин–ской части номер… «от телесных повреждений, нанесенных во время избиений в казарме»… А рядом висел длинный список фамилий юношей, погибших по таким же обстоятельствам, только номера воинских частей и названия округов были разные…

– Вы у нас впервые? – вывел ее из оцепенения несколько тусклый женский голос. Она оглянулась. Перед ней стояла седая как лунь старая женщина с прямой спиной и живыми глазами.

– Да, я зашла первый раз. Хотела посоветоваться…

– А вы присаживайтесь. Через десять минут начнется общая беседа. Возможно, вы узнаете из нее то, что вас интересует. А если нет, тогда подойдете к нашему юристу или к Алевтине Федоровне.

Марина выбрала себе дислокацию поближе к выходу, чтобы в любой момент удрать, если разговор ей покажется скучным и бесполезным. Со своего места она могла рассмотреть практически всех людей, которые в этот день пришли в комитет. Здесь были женщины – ровесницы Марины, как она предположила, с сыновьями. Здесь были девчушки – ровесницы Алены, пришедшие под руку с молодыми людьми. Здесь было несколько бабушек и несколько пап. Вполне возможно, что теща была всего одна – Марина…

Моложавая женщина в строгом костюме, вышедшая из двери одного из кабинетов, звонко поздоровалась со всеми и вышла к первому ряду сидевших.

– Меня зовут Алевтина Федоровна, я председатель Комитета солдатских матерей – для тех, кто меня не знает. И я предлагаю начать наш разговор так, как это мы делаем обычно, – с рассказа о проблемах, с которыми вы столкнулись. А я по ходу буду их комментировать и объяснять ваши права. Здесь присутствуют родители, которые уже приобрели и опыт, и закалку в общении с чиновниками комиссариатов города, так что они поделятся тоже своими впечатлениями и дадут вам свои рекомендации. Ну, с кого начнем? – Алевтина Федоровна доброжелательно оглядела аудиторию…

– Ну, может, я расскажу, – нерешительно переступил с ноги на ногу мужчина, державший в руках кепку. – У нашего сына диабет, и он по медицинским показаниям не подлежит мобилизации, но ему написали в карточке «годен», и вот теперь мы обиваем пороги кабинетов и доказываем, что белое – это белое.

– У кого аналогичная проблема, поднимите руки, – попросила Алевтина и, увидев несколько вскинутых рук, решила, что вопрос стоит обсуждения. – Я попрошу Ангелину Викторовну – вот она сидит около меня – рассказать, как действовала их семья в аналогичной ситу–ации.

Принцип организации беседы Марине стал понятен – что-то вроде сеанса психотерапии Кашпировского и обмена опытом. После Ангелины Викторовны выступила другая женщина и стала рассказывать, каким образом матерям удается проникать на территорию районных военкоматов, несмотря на то что там «установили уже три вертушки и всячески препятствуют нашему присутствию»…

Ей же хотелось совершенно конкретных, четких рекомендаций. В конце концов, она могла получить их и сейчас, если бы располагала временем… Марина потихонечку стала пробираться к выходу.

– А вы что-то уже услышали полезное для себя? Женщина, которая пробирается к выходу, я к вам обращаюсь! – услышала она голос Алевтины и поняла, что речь идет о ней. Она остановилась, обернулась и обнаружила, что стала притяжением внимания аудитории. «О Господи, вот только публичности мне и не хватало!»

– Да-да… – поспешно сказала она. – Я уже услышала все, что мне требуется. Извините. – И еще проворнее стала пробираться к выходу.

Марина давно собиралась пойти к Юлии Прохоровой, приятельнице, с которой они дружили уже лет два–дцать. Она даже не помнит, при каких обстоятельствах они познакомились. Так это было давно. Юлия работала старшей медсестрой их районной поликлиники, была замужем за начальником отдела кадров сети универсамов и воспитывала двоих сыновей.

Марина надеялась, что подруга подскажет ей, каким образом можно получить законное освобождение от службы в армии по медицинским показаниям. А если еще дома окажется ее муж Павел, то это будет идеальный вариант. Она расспросит его о том, как при желании кадровик может закрыть глаза на отсутствие военного билета.