Инга Берристер - Зачем ты так? Страница 11

— О да. Для уха араба нет более приятного звука, чем шум льющейся воды. — Она рассмеялась. — Мне трудно избавиться от старых привычек, и Рашид постоянно смеется надо мной. Он купил этот дом для нас, когда умер мой муж. Сам он предпочел бы жить в пустыне, но я сочла, что нельзя уезжать так далеко, потому что детям в любой момент может понадобиться медицинская помощь. Рашиду пришлось многим ради нас пожертвовать. Но, наверное, мой сын рассказывал тебе об этом.

Фелиция вспомнила, как Фейсел жаловался на своего дядю.

— Должно быть, ваш брат был тогда еще очень молод, — пробормотала она.

Фатима улыбнулась.

— Ему едва исполнилось девятнадцать. Он сын второй жены отца. Моя мать рожала ему только дочерей, поэтому он взял вторую жену, но Ясмин так никогда и не привыкла к нему. Она была единственным ребенком в семье и получила европейское образование. Но когда ей пришло время выходить замуж, ее отец настоял на том, чтобы она вышла за кузена. Ясмин была послушной женой, но редко смеялась. Она умерла, когда Рашиду было три года. Мне всегда казалось, что она тоскует по стране, откуда была родом ее мать. Рашид никогда не говорил об этом, но я знаю, что ее смерть потрясла его. У него была нелегкая жизнь, — медленно продолжала Фатима, — и я очень хочу, чтобы он был счастлив в браке. — Она задумчиво взглянула на Фелицию. — В этом человеке смешались Восток и Запад, и характер у него не из легких. Он настоял на том, чтобы Зара и Надия учились в университете, и, возможно, мечтает о более доверительных отношениях с женой, чем принято у мусульман, и именно поэтому отвергает всех арабских невест…

Фелиция подумала, что можно только пожалеть ту девушку, которая решится стать женой Рашида, но, разумеется, не высказала эти мысли вслух.

Фатима была одета в национальный костюм, и Фелиция поняла, что ее вчерашний европейский наряд был только данью гостеприимству. Она сразу же почувствовала расположение к этой маленькой кругленькой женщине, искренне старавшейся, чтобы подруге сына понравилось в ее доме. Вспомнив о подарках, которые она привезла из Лондона и еще не успела распаковать, девушка хотела было сбегать наверх и принести их. Но вспомнив о том, как арабы любят всяческие церемонии, решила подождать возвращения Зары.

Фелиция не слишком волновалась по поводу своей поездки в город. Али должен был забрать Зару из университета, а потом отвезти обеих девушек в центр, чтобы они смогли походить по магазинам.

По дороге Фелиция вспомнила, что у нее совсем нет местной валюты, и попросила остановить “мерседес” у какого-нибудь банка.

— Вы можете пока съездить за Зарой. Я подожду вас здесь, — указала она на большое стеклянное здание, не замечая удивленного взгляда шофера.

Было очень, жарко, и, выйдя из машины, Фелиция порадовалась, что успела сменить свою полосатую кофту на более легкую блузку без рукавов.

К счастью, служащий банка бегло говорил по-английски и был очень вежлив. Фелиция сомневалась, что ее денег хватит надолго, но потяжелевший кошелек придавал ей уверенность в себе.

Когда она вышла из прохладного помещения банка на яркий солнечный свет, ее оглушила крикливая толпа пешеходов.

Группа стариков, скрестив ноги, сидела на мостовой и смотрела телевизор в витрине магазина.

Большинство прохожих составляли мужчины, но Фелиция заметила и нескольких девушек, одетых в джинсы. Увидела она и женщин в чадрах, покорно семенящих за своими мужьями. Арабы, даже пожилые, имели гордый и надменный вид. Все они с любопытством разглядывали ее хрупкую фигурку.

Какое счастье, что Фейсел совсем не похож на этих людей, подумала девушка. Он более нежен, уступчив, и всегда готов потакать ее желаниям. Несомненно, это результат его европейского воспитания и того, что он унаследовал мягкий характер своей матери. Рашид вылеплен совсем из другого теста. Она представила, как он презрительно смотрит на жену, посмевшую вызвать его неудовольствие, и усмехнулась.

Али задерживался, и Фелиция с тревогой вглядывалась в оживленный поток машин, выискивая знакомый “мерседес”. Группа молодых людей, проходя мимо, откровенно рассматривала ее, и Фелиция чувствовала себя неловко. В это мгновение она пожалела, что на ней нет чадры, под которой можно спрятаться от этих похотливых взглядов.

Наконец возле нее затормозила машина, и девушка с облегчением поспешила к ней. Дверца раскрылась, но вместо Али из нее появился… Рашид собственной персоной. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Сердце Фелиции забилось чаще, а во рту пересохло от волнения и страха. Она сделала шаг назад, словно маленькая испуганная мышка при виде устремившегося к ней сокола.

Длинные пальцы схватили ее за руку, и девушка почувствовала мускусный запах мужской кожи.

— Мисс Гордон! — В голосе Рашида слышалось раздражение и сдерживаемый гнев.

— Я жду здесь Зару, — заикаясь, пролепетала Фелиция.

— Да, вы велели Али оставить вас одну в незнакомом месте, — мрачно проговорил он. — К счастью, ему хватило сообразительности все рассказать мне.

Рашид скользнул взглядом по ее фигуре. Облегающая юбка обрисовывала стройные бедра.

Под полупрозрачной кофточкой угадывались тонкая талия и высокая грудь.

Фелицию бросило в жар, потом в холод.

— В этой стране, мисс Гордон, — медленно произнес он, — женщина из хорошей семьи не должна ходить по улицам одна и выставлять свое тело напоказ, чтобы о ней судачили, как только что делали эти мальчишки. Фейсел не обрадовался бы, узнав о вашей выходке.

Фелиция оторопела.

— Я только хотела поменять деньги, — со слезами в голосе попыталась оправдаться она.

— Нужно было обратиться ко мне, — холодно заметил Рашид. — Видимо, вас подвела ваша хваленая эмансипация.

Девушка, чуть не плача, с ужасом глядела на него. Неужели даже для того, чтобы просто поменять деньги, нужно спрашивать его разрешения?!

— Ходить одной — это еще не преступление. Я только что видела девушек, одетых в европейское платье, — с вызовом сказала Фелиция.

Рашид презрительно щелкнул длинными пальцами.

— Это иностранки! — уверенно бросил он. — Женщины, семьи которых не заботятся об их репутации.

— Я сама в состоянии позаботиться о своей репутации, — почти выкрикнула Фелиция. — Как-никак последние пять лет я жила в Лондоне одна!

— Но сейчас вы находитесь в Кувейте, мисс Гордон. А здесь репутация женщины — это дело всей ее семьи. Не знаю, говорил ли вам Фейсел, что Зара собирается замуж за молодого человека, чьи родители придерживаются очень строгих взглядов. Эта помолвка стала возможной только после долгих и довольно деликатных переговоров. Известие о том, что молодая женщина, хотя бы отдаленно связанная с нашей семьей, ведет себя так, как вы сегодня, может иметь довольно серьезные последствия для будущего моей племянницы.