Наталья Труш - День свалившихся с луны Страница 11

Глаза у нее страшно косили и были разного цвета, отчего мордашка выглядела презабавной. В тонких пальцах с длинными ногтями алого цвета она изящно сжимала длинный мундштук, в котором дымилась длинная тонкая сигарета. И вообще, все у нее было какое-то длинное-предлинное. Ноги, волосы, нос.

Девица посмотрела сквозь Дашу, вполуха выслушала про протечку, про жалобу соседей снизу, про то, что Дарье нужно осмотреть ванную и туалет. Потом посторонилась, пропуская ее в квартиру, вымолвив только одно слово в ответ – «бред!», в котором было по крайней мере штук десять букв «р», и поплыла за Дашей по длинному коридору, спотыкаясь босыми ногами о какие-то банки, тряпки, доски и тарелки.

Девушка пошарила по стене, щелкнув выключателем, и Дарья увидела перед собой две узкие, освещенные тусклыми лампочками норы. В одной в самом конце у стены, выкрашенной жуткой синей краской, стоял покосившийся унитаз. Вдоль стены выстроились в рядок кошачьи горшки, над которыми висели коммунальные «сидушки» для унитаза – всех цветов и фасонов. Хозяева их давным-давно съехали в новые квартиры, побросав тут ненужное барахло.

– Котиков держите? – полюбопытствовала Дарья, кивнув на кошачьи туалеты.

Света с удивлением на нее посмотрела, не сразу поняв вопроса. Потом чуть не поперхнулась дымом, сказала:

– С ума сошла? Какие котики??? Чем их тут кормить???

Дарья поняла, что и кошачьи корытца из той, прошлой жизни. А в этой у обитателей мастерской только покосившийся на один бок и проржавевший от времени сантехнический прибор да гвоздь в стене, на котором болтался рулон дорогой туалетной бумаги.

В ванной было не лучше. Сама чугунная посудина, желтая от ржавой воды, с подтеками от химических средств, что используются против ржавчины, стояла чуть не посреди помещения. Над ней выгнулся дугой допотопный душ, «голова» которого запуталась в паутине старых провисших веревок для сушки белья. Пол был заставлен ведрами и тазами с замоченным бельем, тряпками и даже старыми кроссовками.

– Как же вы тут живете? – спросила Даша, оглядев санузел.

Что правда, то правда, хозяин мастерской не соврал, потопа у них не было. А вот по всей длине фановой трубы шла трещина, которая уходила к соседям с нижнего этажа. Через нее, видимо, и текло на соседские головы.

– Прекрасно живем! Ты чай будешь?

Даша кивнула утвердительно и тут же испугалась: какой чай?! Наверняка ведь и кухня в этой нехорошей квартирке такая же дикая, как санузел. Но кухня оказалась чище и веселее – из-за необычных окон и цветастых занавесок на них. Под потолком качался старый оранжевый абажур с кисточками. Точно такой был в комнате у тети Дуси в бараке, где жила Даша, и все обитатели барачного пристанища завидовали соседке. Абажур был предметом роскоши и не выходил из моды.

К чаю Света достала баранки и сахарницу. Ложки и чашки с блюдцами были чистыми, и Даша присела на краешек табурета.

– Тут же вроде как не дом совсем, – рассказывала Света, заваривая чай в чайнике с отбитым носиком. – Дом у нас у всех есть. Но эта Ванина обитель нам всем дороже дома.

– А можно картины посмотреть? – попросила Даша.

– Можно. Отчего ж не посмотреть?! Бери чай и пошли в зал.

«Залом» Света назвала самую большую комнату, совершенно пустую, если не считать одинокого венского стула с гнутыми ножками у окна и засохшего цветочного букета в трехлитровой банке на подоконнике. Стены были завешаны картинами в рамах и без.

– Смотри! Это все Ванькины. Тут, конечно, не все! Но это наше лучшее и любимое. Ванька эти работы никому не отдает!

Света села по-турецки на низкий широкий подоконник, затянулась новой сигаретой, выпустила дым тонкой струйкой и блаженно прикрыла глаза. И дальше вещала вот так, не меняя позы, слегка раскачиваясь, не открывая глаз.

– У Вани удивительное чувство цвета. Вот смотри, как синяя чашка на столе отражается в луже разлитого чая и как все это смотрится в зеркальном боку самовара. Вроде бы одна и та же чашка. Но вот она с оттенком чайного цвета. А вот – в самоварном золоте. И как он этого добивается – знает только он, Ванька Сурин. Нам всем учиться и учиться у него. Хотя и нет смысла. Не догнать! Ванька – кто? Талант!! А мы... так... подмастерья...

– Света, а вы пробовали?

– Хм... «Пробовала»... Да я в академии училась! Правда, малость не закончила. Че-то такое в мозгу повернулось, жизнь лихая закрутила, ну, я и... отдала ее Ваньке! И не жалею...

Даша просидела у Светы чуть не до вечера, слушая ее рассказы про Ванькин талант, про выставки и домашние презентации «для своих».

– Ты приходи! – разрешила ей хозяйка.

Света проводила Дашу красивым воздушным поцелуем и захлопнула двери. Спускаясь по лестнице, Дарья слышала, как Света запела. Вернее, это была просто музыка без слов. Словами было Светино завыванье, будто ветер пробежался по трубе.

А на следующий день Даша пришла снова. Света была не одна. Даше открыл парень, светленький, в круглых очочках, похожий на кролика из мультфильма. И фамилия у него была соответствующей – Зайчик. Это уже потом Дашка фамилию узнала и обрадовалась: до чего ж она подходила этому мультяшному кролику!

– Сеня! – сунул ей «кролик» маленькую ладошку.

– Даша.

– Будешь Даней! – И парень заорал благим матом куда-то в глубь квартиры: – Народ! Валите сюда! Я вас с Даней познакомлю!

Народ и правда повалил из всех углов. На Дашу посмотрели все обитатели мастерской. Кто просто кивнул, кто к ручке приложился. Последним выплыл из дальней комнаты Ваня Сурин.

– Дык... мы того... знакомые! Ты чего, опять из-за протечки?! Я ж объяснил – не мы засрали трубу! Мне что, пойти всем там глаз на корпус натянуть?! Я могу, раз слов не понимают!!!

– Ваня! Ты что разошелся?! – высунула нос из кухни Света. – Это Дашка! Нормальный человек. Человек, понимаешь?! – У Светы получилось «челаэк». – А не какая-то там Марь Иванна из ЖЭКа. Проходь, Даш, Ваня не в духе сегодня. Иди, Ваня, поспи, поешь, но не отсвечивай тут и не ори! Сенька, девочку введи в курс дела, что тут и как!

Сеня, спрятавшийся было куда-то в лабиринт коридора от грозного рыка Вани, мгновенно выскочил из укрытия, помог Дашке снять куртку и повел ее по мастерской.

– Я сейчас тебе свое покажу. Скажешь, как тебе, ладно? А то некоторые тут орут – «мазло»!

Даше Сенино письмо тоже как-то не пришлось по вкусу. Чудовища с гребнями на головах, уродцы шестиногие и семиглазые, и все это в диких красках. Нет, Даше это было совсем не понятно. Но сказать вслух не смогла и на Сенино «Ну, как?» кивнула и промычала: «Интересно...»

– А я что говорю??? Я им всем говорю – это вот самая истина. Это вот мы такие, и жизнь наша такая. А реализм – бабушки, там, с палочками, пионерки в сандаликах и с эскимо на палочке – это все полная хрень на палочке... Я такое тоже могу. Могу! Не веришь? Пошли мою папку с эскизами посмотрим. Пошли-пошли!