Лейни Рич - Лучше не бывает Страница 11

– Лейн против города?

– Ну да.

– И вы пять дней толклись у меня в палате именно поэтому? Чтобы оставить свою визитку?

– Правильно.

– Вот как? – Я скрестила руки на груди и постаралась выразить взглядом все свое недоверие. – Даже безработный адвокат, который вербует клиентов по больницам, не зашел бы так далеко.

– Даже будь я без работы и отчаянно нуждайся в ней, я не стал бы вербовать клиентов, бегая по больницам.

– Вот именно, так в чем же дело? Ответом было внушительное молчание.

– Может, для вас нормально неделями не отходить от постели травмированного? – не унималась я.

Что-то блеснуло в глазах Уолтера, но сразу исчезло.

– Ну уж конечно, не ради вербовки.

– Тогда ради чего?

– Да ради того! – Он вздохнул, поняв, что я не намерена отступать. – В тот день я был в зале суда и стал свидетелем того, что с вами случилось. Недавно там был ремонт, в буквальном смысле косметический: сэкономили на чем только могли. По правилам под ковролин кладется основа, что-то вроде подкладки, – для надежности и чтобы он лучше пружинил. На подкладке сэкономили тоже. Будь она положена, у вас все обошлось бы без трещины, а может, и без сотрясения мозга. У меня есть еще клиент с травмой, на тот момент он тоже лежал в травматологии. Заглядывать заодно и к вам не было для меня проблемой.

Наши взгляды оставались прикованными друг к другу, и хотя самообладание Уолтера Бриггса было потрясающим, я угадывала, что он если и не откровенно лжет, то говорит не всю правду. Однако поскольку главная цель – заставить его разговориться – была достигнута, я решила отступить на заранее подготовленные позиции. Высмотрев официантку, знаком показала ей: «Повторить в двух экземплярах».

– Я не употребляю алкоголь днем, – заметил Уолтер, но это был не протест, а простая констатация факта.

– А придется! – злорадно отпарировала я. – Только на таком условии из нас с вами сложится хорошая команда.

Я потеряла девственность в шестнадцать лет, с парнем по прозвищу Скорострел, на заднем сиденье его пикапа, на стоянке за начальной школой, где-то около половины одиннадцатого вечера. В то время мы подрабатывали в бакалейном магазине: я кассиршей, а он грузчиком. Когда смена закончилась, Скорострел предложил мне прокатиться. Я была влюблена и мечтала его заполучить, а он мечтал завалить любую бабу, только чтобы поскорее и без проблем. В итоге не успела я толком натянуть джинсы, как он уже завел мотор и рванул к себе домой. Примерно на полдороге я проглотила наконец гордость и робко напомнила, что я все еще с ним в машине. Несколько минут он вообще не мог понять, что за претензии. Когда я объяснила, что моя машина осталась у магазина, он неохотно сменил курс. Затормозив ровно настолько, чтобы я смогла выпрыгнуть, он с ревом укатил прочь и с тех пор вообще меня не замечал.

Такова незатейливая история моей первой «взрослой» любви. Семь лет спустя Скорострел вдруг вынырнул из небытия – позвонил с извинениями. Это был для него один из «двенадцати добрых поступков на пути к самосовершенствованию».

К чему я веду? А вот к чему. Я не ударю в грязь лицом в словесной перепалке. Я никому не уступлю в кругу танцующих. А вот в жизненно важные моменты на меня, увы, нападает эдакая тупость мозга. Именно поэтому, распрощавшись с Уолтером Бриггсом и поднявшись к себе, я тут же снова побежала на улицу – остановить его и объяснить, что на самом деле я вообще ни на кого не собираюсь подавать в суд.

Ничего не вышло: когда я оказалась снаружи, он уже поворачивал с моей Кармелла-стрит на соседнюю Пайн-драйв. Я затащила себя назад в квартиру и набрала номер его телефона.

– Уолтер Бриггс слушает.

– Мм… Уолтер, это я. Слушайте, мне страшно жаль, что я отняла у вас время, но… давайте забудем об этих исках, ладно? Просто махнем на них рукой. Будем считать, что на меня нашло временное затмение: слишком много выпивки, слишком мало сна и все такое прочее. И спасибо, что подбросили!

Из горла рванулось идиотское хихиканье. Я посильнее наступила правой ногой на пальцы левой, чтобы прекратить дурацкое выступление. Что за идиотка! Срам, да и только. Я позорно катилась с того верха, который одержала над Уолтером, все дальше и дальше вниз.

– Ничего не понял, Ванда! – Голос с трудом пробился сквозь шум помех. – Я уже в тоннеле, здесь очень плохой сигнал. Сейчас, только развернусь и приеду.

Тишина.

Я положила телефон на столик и попятилась от него, как от гремучей змеи, готовой ужалить в любой момент. Уж не знаю, откуда и почему, но я совершенно точно знала, что потащу Уолтера Бриггса в постель, как только он переступит порог. Это был тот самый жизненно важный момент, момент глобального решения, последствия которого мне просто не дано было предвидеть, и оставалось лишь гадать, буду я их просто стыдиться, как со Скорострелом, или мучительно расхлебывать, как с Джорджем.

Что же делать? Что же делать?

Я бросилась в ванную – почистить зубы. По крайней мере в моих силах было обеспечить себе свежее дыхание.

Уолтер не успел еще убрать палец с кнопки звонка, как я распахнула дверь на всю ширь. Он вошел и бесшумно прикрыл дверь за собой. Я одарила его улыбкой. Он улыбнулся в ответ, но как-то криво, словно одна половина рта не успевала за другой. В его взгляде мне почудилось настороженное любопытство. Винить его за это было трудно: я непредсказуема даже по своим собственным меркам.

Пауза затягивалась. Уолтер ждал объяснений, а я решительно не знала, с чего начать. В конце концов заговорить пришлось ему:

– Вы же мне позвонили, правильно?

– Ага! – подтвердила я, прислушиваясь к некстати начавшемуся головокружению.

Пошатнувшись, я ухватилась за плечо Уолтера – крепкое, очень приятное на ощупь и, к моему великому удивлению, не каменно напряженное. Надо же, а мне-то казалось, что деловой костюм приводит в боевую готовность. Я отдернула руку, словно обжегшись. Нет, в самом деле, руку жгло, как от настоящего ожога.

– Что с вами? – встревожено осведомился Уолтер.

Ох, знать бы это мне самой! Я чувствовала себя абсолютно сбитой с толку. И между прочим, жутко на взводе. Если он еще раз улыбнется, я расплавлюсь, просто растекусь в лужу у его ног, как снеговик по весне. Эдакая позорная сдача без боя.

Уолтер осторожно взял меня за плечи и подвел к дивану.

– Сейчас!

Я молчала. Голос мне не повиновался, но внутренний вопил: «Дура, дура, дура набитая!»

Вернувшись со стаканом воды, Уолтер присел рядом на корточки, протянул стакан мне, а потом поставил его, пустой, на журнальный столик.

– Ну как, получше? – спросил он с улыбкой, беря мою руку в свои.

Я могла в этот момент думать только о том, что он уйдет, а я снова останусь одна в четырех «родных стенах», если только немедленно не выдумаю предлога удержать его. Медлить было нельзя, приходилось идти ва-банк. Я качнулась вперед, и довольно удачно – так, что наши лица оказались вплотную и губы соприкоснулись. Сперва это мало напоминало поцелуй, скорее неловкое столкновение двух катящихся мячей в физкультурном зале, но момент, когда еще можно было отодвинуться и извиниться, пришел и ушел, а поцелуй все длился.