Эллина Наумова - Постель и все остальное Страница 11

Она решительно направляется по длинному узкому коридору в глубь квартиры и толкает первую попавшуюся дверь.

Евгений Владиславович комментирует то ли для Арсения, то ли для себя лично:

– Все правильно, только требование кофе лишнее. Сколько же сил и времени надо, чтобы вышколить женщину. То есть личного помощника.

Он бросается вслед за Ириной, скрывается в комнате и захлопывает за собой дверь.

Уже хронически изумленный Арсений с вялым возмущением обращается к Татьяне:

– Кто эта Ирина Сергеевна? Что происходит? Там же моя спальня.

Татьяна впервые за утро кажется расслабившейся.

– Происходит экстренное рабочее совещание. Ирина Сергеевна и есть моя подруга Иринка, о которой я вам все уши прожужжала. Видите, как волновалась за меня? «Где труп? Куда заявлять?» Строгая и деловая, да? Сразу видно, девушка – личный помощник крутого бизнесмена. И этот крутой мэн, как только что выяснилось, ваш папа. Нет, правда, здорово иногда убедиться, что подруге не наплевать, где мое безжизненное тело.

Арсений:

– Опять ваш утомительный треп!

Татьяна:

– Неужели вы еще не поняли, что это – защитная реакция? Я тяну время и пытаюсь найти вежливую форму выражения правды. Не даете найти? Слушайте как есть. Обвиняли меня в пошлости? А пошляк – вы. Законченный. Иринка просто двинулась по коридору, она представления не имеет, спальня за первой дверью или нет. Встреча с этим самым Григорьевым скоро, ей еще работать в интенсивном режиме, поэтому не все ли равно, где они с боссом переговорят несколько минут? Во-первых, вы безошибочно связали возраст папы – седина в бороду, бес в ребро – с молодостью и секретарством Иринки. А у нее, между прочим, красный диплом по специальности «персональный ассистент руководителя». Не улыбайтесь сардонически, я за слова не поручусь, но смысл этот. Начиталась в детстве о Делле Стрит – доверенном секретаре Перри Мейсона.

Рык Арсения впечатлил бы и львиц в прайде.

– Я читал Гарднера, не заговаривайте мне зубы теперь уже не за себя, а за нее.

Будто не слыша, Татьяна гнет свое:

– Иринка чуть не умерла от счастья, когда выяснила, что теперь этому в универе учат. Понимаете, ее родители требовали, чтобы она высшее образование получила, а у прежних-то секретарш среднее. Во-вторых, вы таким тоном воскликнули: «Там же моя спальня!» – будто не исключаете, что они сейчас перепихиваются на вашей кровати. Словом, извращенцы. Ну, а кто вы после этого?

Арсений, злясь:

– Человек, который считает, что, случайно ворвавшись в чужую спальню, нужно если не смутиться, то хотя бы сразу оттуда выйти. И спросить хозяина, где можно поговорить.

Татьяна со смешком интересуется:

– Вас папа так воспитал? Тактичный человек, который знает, что кофе в чужом доме требовать неприлично. Но он двинулся за Иринкой, зная, что идет в спальню. Но по-простому захлопнул дверь. Потому что он и отходить от нее не собирался. Так и стоят оба в шаге от порога. Им в головы не пришло не то что ложиться в вашу постель, но и смотреть в ее сторону. Вы же отца родного компрометируете. Получается, он в состоянии трахнуть секретутку в любое время, в любом месте, не стесняясь ни сына, ни незнакомых свидетелей, в данном случае меня? И часто такое происходит? С Иринки-то взятки гладки.

Арсений явно готов заорать Татьяне: «Вон отсюда!», а то и вышвырнуть ее из квартиры собственноручно. Но тут в холл возвращаются Евгений Владиславович и Ирина. Меньше всего они похожи на любовников – сосредоточенные, хмуроватые. Только взлохмаченные распущенные волосы и сарафан Ирины, сильно напоминающий купальник, к которому привязан тонкий платок, мешают воспринимать ее серьезно. Начальник продолжает командовать:

– Ирина Сергеевна, десять минут, а лучше пять на приведение себя в порядок… – Манит сына: – Я к тебе по делу. Пойдем. – Затем резко поворачивается и уверенно направляется к арке, ведущей из холла в кухню.

Арсений делает шаг за отцом, но Ирина преграждает ему путь:

– Где ванная? Я очень спешу.

Арсений тупо показывает рукой на дверь.

Ирина быстро за ней скрывается. Татьяна, пытавшаяся сохранять нейтральное выражение лица, не выдерживает и прыскает:

– У вас есть психоаналитик? Запишитесь на прием немедленно. Вторая незнакомка в вашей ванной за одно утро, второй комплект микроорганизмов на эмали и кафеле. С ума сойти можно. Скажу в утешение, что Иринка чистоплотна, разборчива в связях и вообще за здоровьем следит.

Снова создается впечатление, что Арсений бросится на Татьяну с кулаками, но раздается голос Евгения Владиславовича, нетерпеливо и строго призывающий сына. Тот невнятно чертыхается и идет на зов.

Татьяна остается одна в холле. Застегивает все еще расстегнутые босоножки. Берет с тумбочки свою сумку, вынимает расческу, причесывается перед настенным зеркалом, возвращает расческу в сумочку. Оглядывает холл, собираясь уйти. Бормочет себе под нос:

– Так, Иринке не до подруг, звякнет, когда сможет. Сейчас ее шеф уволочет, и Арсений прирежет меня за все сразу. Пора выметаться. Что я здесь делаю, собственно?..

Дверь ванной приоткрывается, оттуда выглядывает слегка прикрытая полотенцем Ирина:

– Тань, раздевайся, давай скорее платье.

Татьяна:

– А я в чем домой пойду? В твоей фикции не то что верхней одежды, но и нижнего белья? Да меня же изнасилуют в метро!

Ирина:

– Брось, никто не покусится. Негласный договор. В жару в мегаполисе женщины прикрывают бюст и попу, а мужики считают цветные трусы шортами и собственную шерсть на груди майкой. Мы на них не кидаемся, они – на нас. Все воспылавшие цивилизованно договариваются.

Татьяна:

– А в твоем трудовом договоре нет пункта, согласно которому фирма обеспечивает тебя тряпьем в ситуации, как сейчас? Кстати, сын твоего босса решил, что папа, которого ты за три минуты удовлетворила в спальне, по дороге в офис купит тебе все, что попросишь.

Ирина:

– Кретин. Он и его маме-то через раз не дает денег на кожаные сумки – у нее на них бзик, то есть покупка каждой сумки производит терапевтический эффект. Плюет на лечение нервов супруги, плюет. А мне не желает повышать зарплату и выписывать премии, хоть увольняйся. Думаешь, кто будет виноват во всем? Я! Горбатясь на него, надо каждую секунду быть готовой к подвигу. А я позволила себе не быть. Тань, шевелись, иначе я останусь безработной.

Татьяна:

– Понятно. А ситуацию «как сейчас» в договоры не включают, потому что юристы не в силах такое даже выдумать. Ох, Иринка, чего не сделаешь не в службу, а в дружбу.

Татьяна скрывается в ванной. Через несколько минут оттуда появляется Ирина: гладко причесанная, в легком, длиною до колен, светлом элегантном платье. Личный помощник, как с картинки. Следом выходит Татьяна, которую легкомысленный сарафан преобразил до неузнаваемости. Она похожа на школьницу, дорвавшуюся до гардероба проститутки. Татьяна поправляет сзади подол, пытается оттянуть его вниз и громко ворчит: