Кортни Пакард - Принцесса и ковбой Страница 11

— Сейчас открою, подождите.

Кен собирался спрятаться в спальне, но Долли, едва сдерживая нервный смех, решительно затолкала его в огромный платяной шкаф, стоявший у окна.

— Здесь будет надежней, — прошептала она удивленному инспектору. — Не шевелитесь и постарайтесь не чихнуть.

Эдгар появился на пороге, прижимая к груди оранжевого плюшевого жирафа и радостно улыбаясь.

— Я не слишком помешал? — Он смущенно хмыкнул, взглянув на растрепанного Ральфа. — Мне так захотелось сделать вашему сыну подарок…

Долли обреченно взяла игрушку и направилась в спальню. Теперь придется объяснять инспектору появление в номере для новобрачных полугодовалого ребенка. Малыш уже уснул, Тори, бдительно охранявшая его покой, тоже.

— Ну как, ему понравилось? — с надеждой спросил Эдгар у вернувшейся Долли.

— Да, мистер Гамильтон, очень, — устало ответила она. — Большое вам спасибо.

— Замечательно! Значит, до завтра. Встречаемся в полдень у причала.

Едва закрылась дверь, как из шкафа послышались проклятия и надрывный кашель. Переглянувшись, Ральф и Долли бросились спасать инспектора. Но он выбрался самостоятельно и, не говоря ни слова, направился с сосредоточенным видом в спальню.

— Что это такое?

— Это… — медленно начал Ральф. — Это, знаете ли… В общем, это ребенок.

— Я вижу! — Кен явно начинал терять терпение. — Чей он и что здесь делает?

— Я сейчас вам все объясню, мистер Найт, не волнуйтесь. — Долли взяла себя в руки: в критических ситуациях она всегда умела быстро собраться с мыслями.

Выслушав подробный рассказ, инспектор успокоился и даже благожелательно погладил сопящего малыша по розовой пухлой щечке.

— Думаю, мы пока не будем ничего сообщать начальству, — задумчиво сказал он и обернулся к Ральфу. — Вы уверены, что его мать вернется?

— Да, — ответил тот. — Стелла просто испугалась, но она доверяет мне. Главное, чтобы из участка не выпустили Джека, иначе ей может грозить опасность.

Долли, слишком уставшая за сегодняшний день от событий и переживаний, выразительно посмотрела на часы. Половина второго, а завтра предстояло отправиться в путешествие. Надо хоть немного поспать, хотя круги под глазами и бледность Гамильтоны, скорее всего, примут за следы страстно проведенной ночи.

И будут совершенно не правы, потому что возбуждение прошло, уступая место трезвому и холодному рассудку. Нет, ни в коем случае нельзя позволять себе расслабляться и поддаваться обаянию этого синеглазого ковбоя. Долли едва не совершила ошибку, о которой потом пожалела бы. Хватит с нее несбыточных надежд и боли разочарований.

Инспектор Найт, попрощавшись, ушел. И Ральф, закрыв за ним дверь, утомленно потер руками покрасневшие глаза. Взглянув на Долли, с безразличным видом убиравшую со столика бокалы, он с горечью понял, что потерял, упустил то мгновение, когда еще можно было просто обнять ее и поцеловать. Нет, он сожалел не о том, что страсть и желание остались неутоленными.

На какой-то миг Ральфу показалось, что маска, скрывавшая истинную Долли, упала. Но теперь перед ним снова была сильная и уверенная женщина, готовая до последнего защищать свою хрупкую душу, свое ледяное одиночество сказочной принцессы от незваных чужаков.

— Вы будете спать здесь, на диване, — сказала Долли, отводя глаза. — Спокойной ночи.

Она скрылась в спальне: прелестное видение растаяло, мираж исчез. Ральф подошел к окну и, отодвинув тяжелую штору, прижался к прохладному стеклу щекой. Яркие звезды сияли в черном небе, золотистый бок луны показался из-за края облака. А внизу шумел океан, накатывая волны в белых барашках пены на теплый песок. Какая чудесная ночь — для любви и нежности, для тихого шепота и нежных прикосновений. Но хватит предаваться фантазиям: та, что могла подарить блаженство, передумала в последнее мгновение, улетела, упорхнула из рук, как бабочка…

— Спокойной ночи, — прошептал Ральф в пустоту.

4

Его разбудили какие-то странные звуки и прикосновения к лицу чего-то горячего и влажного.

— Нет, только не это! — застонал Ральф, с трудом открывая глаза.

Тори очень старательно вылизывала его, решив, по-видимому, что это лучший способ умывания.

— А где твоя хозяйка? — Ральф встал, отбросив плед, и огляделся.

Комнату заливал яркий солнечный свет, обещая прекрасный день для прогулки на яхте. На голубом небе не было ни облачка, легкий ветерок шевелил на окнах шторы. Приняв душ и одевшись, Ральф постучался в спальню и, не дождавшись ответа, тихонько приоткрыл дверь и заглянул.

Долли и малыш спали, уютно разместившись на огромной кровати для новобрачных.

— Пора вставать, принцесса.

Она лениво потянулась и, улыбаясь, приподнялась, опираясь на руку.

— Доброе утро, ковбой.

— Не знаю, насколько оно доброе. — Он хмуро разглядывал розовое и свежее лицо Долли. — Ваша собака меня просто преследует…

— Она тоже не устояла перед вашим обаянием, — насмешливо сказала Долли. — А теперь я хотела бы встать.

Ральф вышел, хлопнув дверью. Нет, с этой женщиной нельзя разговаривать серьезно. Можно только посочувствовать тому, кто решится связать с ней свою судьбу.

Вчерашние мечты и мысли казались сейчас глупыми. Похоже, Ральф излишне романтично воспринял прошедший вечер, придумав несуществующий образ и наделив его чертами Долли.

Права, наверное, была миссис Вильямс, когда предостерегала его в письмах от скорых увлечений. Да и собственный опыт подсказывал, что ничего хорошего из этого не получится. Долли, даже проработав несколько лет в полиции, все равно оставалась капризной дочкой богатых родителей. Ей, конечно, нечего терять: в случае неудачи она просто вернется в Чикаго под крылышко мамочки и ее очередного мужа.

Эти мысли еще больше ухудшили и без того не слишком радостное настроение Ральфа. Предстоящая прогулка тяготила его: придется улыбаться, говорить глупости. К тому же он боялся воды. Да, и в этом нет ничего смешного. Увидев океан лишь в двадцать лет, Ральф сразу понял, что никогда не сможет полюбить это огромное количество воды, скрывающее под собой тайные опасности. Он даже не научился плавать, хоть и заставил себя несколько раз сходить в бассейн и взять пару уроков.

— Нам пора, — сказала Долли.

Она потрясающе выглядела: короткий белый сарафан и легкие сандалии, волосы распущены по плечам, глаза сияют. Простившись с няней, они вышли из отеля и отправились на пристань.

— Отчего вы такой хмурый? Не выспались?

Ральф молча кивнул. Не станет же он объяснять, что горечь, словно медленный яд, проникала в сердце, окрашивая все вокруг в темные цвета. Почему-то именно сейчас он вдруг с необычайной ясностью понял, что не хочет и не может больше оставаться в этом шумном городе. Но задание никто не отменял: надо собраться, взять себя в руки и работать. А сентиментальные мысли — в сторону.