Анджела Дрейк - Будь рядом Страница 11

Дрожа как в лихорадке, она все же сумела встать и открыть. Когда он вошел, она покачнулась, и он подхватил ее, на мгновение прижав к себе, а потом отвел на кухню и сунул ее руку под струю холодной воды.

Изабелле никак не удавалось унять дрожь, и когда она заговорила, ее голос вырывался из груди короткими всхлипами.

— Оно было в конверте. Лезвие бритвы. — Она завороженно смотрела, как вода течет по ее пальцам и розовые струйки исчезают в отверстии слива. — Кто мог это сделать? — с недоумением спросила она.

— Я сейчас отвезу вас в больницу, — предложил Макс. — Этот порез нужно показать врачу. — Он обмотал ее ладонь кухонным полотенцем, помог надеть пальто и, почти неся на руках по лестнице, усадил в машину.

Она смутно помнила, как он звонил в участок, докладывая о происшедшем, и просил, чтобы женщина-полицейский приехала к ним в больницу. Изабелла молча сидела рядом, не в состоянии полностью осознать то, что с ней случилось. В первые минуты после того, как она порезалась, она ничего не чувствовала, но сейчас в руке начала пульсировать боль.

Как в тумане она видела, что Макс Хоторн ведет ее к стойке регистратора и требует, чтобы ее немедленно осмотрели. Через несколько секунд Изабелла оказалась в маленьком отсеке за занавесками, где рану тщательно осмотрела и забинтовала деловитая молодая докторша.

— Порезы бритвой всегда очень неприятны, — сообщила она Изабелле. — И очень болезненны, поэтому я дам вам таблетки, которые помогут облегчить боль.

Макс Хоторн уже ждал ее, а вместе с ним женщина-полицейский в форме. У нее было серьезное лицо, а темные волосы гладко зачесаны назад. Она коротко кивнула Изабелле, и они с Хоторном бросили быстрые любопытные взгляды на ее забинтованную руку.

— Со мной все в порядке, — сообщила Изабелла и решительно двинулась по коридору, пытаясь изо всех сил ступать твердо, не шатаясь.

Когда они вернулись к ней домой, Макс усадил Изабеллу на диван и попросил свою коллегу, которую представил как сержанта Эмму Хейс, приготовить чай.

— Я сама, — возразила Изабелла, пытаясь встать.

— Нет, — приказал он. — Просто расслабьтесь. Она подняла на него глаза.

— Легче сказать, чем сделать. — Она посмотрела на него с вызовом.

— Знаю.

— Знаете? Ну наверное, вы все это уже видели раньше. С другими людьми. Но самому стать жертвой — это совсем другое дело. — Слово «жертва» звенело у нее в голове, и она пожалела о сказанном. Произнести это слово означало признать правду. Она действительно стала жертвой. Пассивной и беспомощной. Мишенью.

— Простите, — тихо сказал он.

Сержант Хейс вошла с чаем и торжественно поставила дымящуюся кружку на низкий столик перед диваном, чтобы Изабелла могла до нее дотянуться.

— А вы не выпьете со мной? — спросила Изабелла, переводя взгляд с инспектора на сержанта.

— Мы не в гостях, — коротко бросил Хоторн.

— Но это мой дом, и я не привыкла сидеть и пить чай, не предложив его окружающим.

Она увидела, как Хоторн и сержант переглянулись. Он коротко кивнул, и Эмма Хейс снова ушла на кухню.

— Вы в состоянии ответить на несколько вопросов? — спросил Хоторн.

— Думаю, да.

— Мисс Брюс, — мрачно начал он, — я понимаю, как вам сейчас плохо. Я буду очень краток.

Она улыбнулась с иронией.

— А потом вернетесь с утра пораньше.

— Это все ради вашей безопасности, — напомнил он.

— Я знаю. И благодарна вам за то, что вы пришли сегодня, несмотря на ночь, да еще так быстро. Продолжайте.

Сержант Хейс вернулась еще с двумя кружками чаю и вручила одну из них Хоторну, который сразу же поставил ее на стол, словно она была помехой.

— Можно взглянуть на конверт, который вы получили сегодня ночью? — спросил Хоторн.

Изабелла вздрогнула, вспомнив о нем.

— Он на столике в прихожей. Нет, кажется, я уронила его на пол. Там все забрызгано кровью, — добавила она, вспомнив те ужасные мгновения, когда вскрыла конверт.

Хоторн снова коротко кивнул Эмме Хейс. Она вышла и быстро возвратилась с конвертом. Изабелла заметила, что она надела тонкую перчатку и очень осторожно держит залитую кровью бумагу.

Хоторн взял конверт за самый краешек, положил его на стол, достал из кармана маленький пинцет и открыл конверт. Несколько секунд задумчиво смотрел, потом наклонил голову и заглянул внутрь. Медленно сунул туда пинцет и вытащил сложенный листок.

— Господи! — воскликнула Изабелла. — Неужели еще одно письмо?

— По-видимому, да. — Он посмотрел на нее, лицо его оставалось мрачным. — Хотите, чтобы я его прочел?

— Да, — прошептала она.

Он медленно развернул листок и прочитал письмо. Изабелла увидела, как он поджал губы.

— Хотите, чтобы я вам его прочел?

— Нет. Ох, я не знаю. — Она умоляюще посмотрела на него, собираясь с духом. — Да. Не знать — это хуже всего.

— Я с вами согласен. — Он начал читать ровным, лишенным эмоций голосом.

«Дорогая Изабелла. Ты уже нервничаешь? Хоть немного? Я думаю, да. Ты оглядываешься по сторонам, когда выходишь на прогулку? Прислушиваешься по ночам, не раздаются ли шаги? Знаешь, так и должно быть. Я еще не знаю, что я с тобой сделаю. Но на твоем месте я бы постоянно проверял, хорошо ли заперты двери и окна. В наши дни вокруг так много злых людей, правда?»

Казалось, в животе у Изабеллы все сжалось. Она инстинктивно обхватила себя руками, словно защищаясь. Ее раненую руку пронзила боль, на глаза навернулись слезы. Ей пришлось сделать над собой громадное усилие, чтобы не заплакать. «Ты должна быть сильной», — приказала она себе.

— Это жестоко, — произнесла она тихим ровным голосом. — Ужасно.

Она протянула руку и взяла свой чай. Рука дрожала так сильно, что теплая жидкость выплеснулась через край и крупные капли упали на юбку. Когда она попыталась поставить кружку обратно на стол, Хоторн осторожно взял чай из ее дрожащих рук.

— Не торопитесь, — сказал он. — Дышите глубже. Через несколько секунд он снова заговорил, и теперь его голос звучал тихо и мягко.

— Это письмо похоже на другие?

Изабелла подумала.

— Не совсем. Нет.

— Почему?

— Другие были гораздо более… личными. Воцарилось молчание. «Пожалуйста, не заставляйте меня вдаваться в подробности», — про себя молилась Изабелла, переводя взгляд с инспектора на сержанта. Только не при этой молодой женщине, которая слушает и выносит суждения. Изабелла чувствовала, что могла бы рассказать об этом Максу Хоторну наедине, потому что, несмотря на свои суровые манеры, он обладал странным даром внушать доверие. Но чтобы довериться, ей необходимо остаться с ним наедине. Она не могла говорить при Эмме Хейс, под ее тяжелым, пристальным взглядом.