В Желанном плену (ЛП) - Aurora Belle Страница 11

Мои губы растягиваются в улыбке.

— Хоть его шелковистая стрижка весьма соблазнительная, я думаю, дело было в его оторванности, которая мне нравилась больше всего.

Бу моргает.

— Оторванность? Что это еще такое?

Я пялюсь на нее.

— О, да ладно тебе! Он мог использовать что-то обычное и сделать из этого нечто выдающееся. Он был задиристый!

Ее брови поднимаются, и она кивает.

— Задиристый. Мне нравится.

Мы погружаемся в неловкую тишину. Я пялюсь на нее, пока она пялится на меня. Не в силах больше выдерживать тишину, я выпаливаю:

— Я не сожалею о том, что сбежала. Я буду делать это снова и снова, до тех пор, пока не поговорю со своим отцом. Это простая просьба, и если вы действительно защищаете меня, тогда это не должно быть проблемой.

Бу выглядит так, будто оправдывается.

— Мне жаль, Диди. Это не мой выбор. И я знаю, что это ничего для тебя не значит, но я обещаю тебе, что нет никого лучше, чем Нокс, чтобы защитить тебя. Я работала с достаточным количеством человек и у него лучший показатель успешности, независимо от миссии.

Я смотрю на нее.

— Что бы ты делала, если бы была на моем месте?

Ее глаза искрятся, когда она хитро улыбается.

— Я бы убежала.

Вау. Я практически остолбенела от ее честности. Она открывает рот, чтобы заговорить, когда смотрит поверх меня и быстро приподнимается. Она сдвигается, чтобы встать возле кровати, и я смотрю на нее.

— Он за моей спиной, не так ли?

Она ничего не говорит, но выглядит сожалеющей. Без слов, она покидает меня, оставляя лежащей на кровати с Ноксом в дверях. Он, как и я, не говорит ни слова. Я отказываюсь оборачиваться, чтобы посмотреть на него. Молчание становится все более осязаемым, когда я слышу громкий удар, сопровождающийся треском. Мое любопытство берет верх, и я оборачиваюсь.

Я не могу в это поверить!

Он принес с собой кресло-качалку и расположил его таким образом, что оно полностью блокирует дверной проем. Он садится на него, осторожно качаясь, при этом продолжает молчать. Его холодный взгляд заставляет меня протестовать.

Ах, ты засранец!

Сообщение понятно.

Я потеряла ту маленькую частичку свободы, которая у меня была, после моего маленького трюка. Я щурю глаза и фыркаю:

— Я тебя ненавижу.

Он медленно кивает.

— Отлично. Это упростит мою работу.

Я щурю глаза, и он говорит весело с коварной ухмылкой:

— Спокойной ночи, Делайла. Сладких снов.

Подняв свою руку, он щелкает выключателем, и я отбрасываю одеяло, и ложусь под него, делая это настолько шумно, насколько могу, чтобы показать свое недовольство. Приподнявшись, я стискиваю зубы и выбиваю весь дух из подушек. Опуская свою голову назад со свистом, я пялюсь на потолок и молча фантазирую, что бы я хотела сейчас сделать с Ноксом.

Кресло-качалка скрипит с миллисекунду, и я произношу:

— Шшшшшш!

Нокс вздыхает

— Засыпай, Лили.

Я тихо насмехаюсь.

— Ты не можешь говорить мне, что делать.

— Да, я могу.

— Нет, ты не можешь. Ты думаешь, что можешь, но это не так. Это иллюзия.

И это была соломинка, которая сломала спину верблюда. Кресло-качалка скрипит от остановки, и он встает.

— Тебе, мать твою, нужно повзрослеть, дамочка. Прекрати вести себя, будто ты гребаный ребенок.

Тотчас же я шиплю:

— Ты не оставил мне выбора! Я не знаю, правда ли все то, что ты мне говоришь, и в действительности сейчас у меня нет ощущения того, что меня защищают. Я схожу с ума от незнания того, что сейчас с моей семьей. Если бы ты хотя бы позволил мне позвонить моей сестре…

Он меня обрывает:

— Этого не произойдет.

— Я снова сбегу.

— Значит, с этих пор ты будешь спать со мной. Удачи тебе со всеми твоими шпионскими штучками.

Вот дерьмо. Я не хочу, чтобы Нокс был моим соседом по кровати.

Тишина окутывает нас обоих. Темнота успокаивает. Как только мой разум начинает блуждать, Нокс тихо спрашивает:

— Тебе жить надоело? — я ничего не отвечаю, и он продолжает: — Кто-то хочет твоей смерти, и твой отец заплатил кучу денег, чтобы быть уверенным в твоей безопасности. И как только я немного расслабляюсь по поводу тебя, потому что, эй, ты производишь впечатление порядочного человека, ты пытаешься сбежать, прокрадываясь вокруг, как долбаный секретный агент и делая это дерьмово.

Мой разум застрял на той части, где он думает, что я порядочная.

Он устало вздыхает.

— Ты хотя бы можешь представить, что могло бы произойти? Ты знаешь, что будет, если ты умрешь? — мои глаза наполняются слезами. Я не говорю ни слова, но Нокс упрашивает: — Подумай о последствиях, ради Бога. Подумай о своей семье. Что они будут чувствовать?

Слезы катятся по моим щекам. Нокс тихо спрашивает:

— Ты знаешь, что это сделает с ними?

Мое сердце замирает.

Я тихо плачу. Я просто хочу забыть обо всем этом. Возможно, если я усну, то проснусь дома, и всё это будет просто сном, как Дороти, возвращающаяся из страны Оз.

Он прочищает горло.

— Я никогда никого не терял из-под своего наблюдения. Если с тобой что-то случится, я проведу остаток своей жизни, задаваясь вопросом, что же я мог бы сделать иначе, чтобы сохранить тебе жизнь. Раны такого рода... раны в сердце... они оставляют после себя уродливые шрамы, которые никогда не исчезнут. — Затем он почти шепчет: — Прости меня за то, что я потянул тебя за волосы. Я запаниковал и сделал то, что должен был, чтобы удержать тебя от огромной ошибки. Твоя безопасность — это всё. — Прочищая горло еще раз, он заявляет: — Этого больше не повторится. Поспи немного.

И вот тогда я принимаю решение больше никогда не сбегать от Нокса.

Используя рукав своей хлопчатобумажной рубашки, я вытираю слезы и сопли и поудобнее устраиваюсь в кровати. Я дышу глубоко и медленно выдыхаю.

Я засыпаю, думая, что буду делать всё, что смогу, чтобы извлечь максимум хорошего из этой ситуации.

***

Я просыпаюсь, чувствуя себя отвратительно. У меня отекшее лицо и воспаленные глаза. Я уверена, что они славного оттенка красного, что соответствует моему унижению из-за вчерашней ночной выходки.

Оборачиваясь, я смотрю в сторону двери и вижу, что Нокс ушел.

Отлично. Было бы жутко так проснуться.

Остаться в постели, кажется мне хорошей идеей. Я натягиваю одеяло на свою голову и лежу в своем маленьком коконе притворства. В этом коконе, я могу быть, где бы я ни захотела. В любой точке мира. Дьявол, я даже не буду ограничивать себя миром! Неверленд, Страна чудес и Луна — все великие места.

Все эти места хороши, но мои мысли возвращают меня назад к моей семье.

Одеяло откидывается, и Рок стоит рядом, смотря на меня грозным взглядом, с упертыми по бокам руками

— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что ты сумасшедшая?

Я медленно киваю в знак согласия, и его лицо немного смягчается.

— Ну, так оно и есть. Черт, ты не казалась такой глупой. Даже не думай, чтобы опять так поступить, Лили. Это был дерьмовый поступок. — Проводя рукой по волосам, он вздыхает и спрашивает: — Ты голодна?

Ни капельки.

Соскальзывая с кровати, я надеваю халат, который висит на двери, и спускаюсь с Роком вниз на кухню, чтобы застать Бу, которая стоит у плиты и уже готовит яичницу. Я особо много не ела за последние два дня и знаю, что мне следовало бы быть голодной, но это не так. Я уверена, что это как-то связано с событиями последних нескольких дней. Мысль о том, чтобы сделать что-то обыденное, например, как принятие пищи, скручивает мой желудок. Бу поворачивается и улыбается:

— Эй, Ди, я только что приготовила завтрак. Я знаю, что ты, должно быть, голодна.

Не желая спорить, я просто киваю, и она накладывает в тарелку яйца, бекон и тост. Еда выглядит превосходно, но я просто ее ковыряю.

Это же чертов бекон. Я обожаю бекон.

Я поднимаю взгляд, как раз, чтобы увидеть немой разговор глазами между Роком и Бу. Они оба поворачиваются ко мне и тотчас же понимают, что попались. Рок мягко подталкивает: