Развлечения для очень взрослых девочек (СИ) - Аникина Анна Страница 11

У входа нашёлся охранник, разомлевший от весеннего тепла и тишины.

— Добрый день, как я могу найти директора?

— Вам назначено?

— Нет. Хочу перевести сюда дочь. Из Стокгольма.

То ли вид у Кузьмина был солидный. И не зря он напялил костюм. То ли упоминание Стокгольма подействовало. Через минуту после формальностей он уже поднимался на второй этаж в кабинет директора.

Миновал секретаря. В кабинете было две женщины. Одна из них директор Иоланта Семёновна. Вторая оказалась завучем. Тамарой Павловной. Кузьмина обе приняли благосклонно. Выслушали его ситуацию.

Ребёнок учится в школе при Российском посольстве в Стокгольме. С сентября будет жить в Москве. Шестой класс.

— Александр Евгеньевич, вам очень повезло, — пропела директор, — У нас на шестых классах будет уникальный состав педагогов сейчас. Лучшие учителя русского, математики и иностранных языков. И в нынешнем пятом "А" двадцать девять человек, а в "Б" тридцать. Вашу девочку мы как раз можем взять в "А".

— Если хотите, можете познакомиться с классным руководителем, — вступила завуч.

— Она же на больничном вроде, — не поняла директор, — Виртанен пока за нее.

— На больничном. Да. До двенадцатого. Но Ольга Владимировна сейчас здесь. Я её видела. Пригласить?

Кузьмин подумал, что упасть в обморок прямо тут на ковре в кабинете директора будет очень несолидно. Взрослый здоровенный мужик в костюме. И такая сопля. Потому что сердце сейчас бухало прямо в ушах. Пальцы стали ледяными. Язык присох к нёбу.

— А можно? — только и смог сказать.

— Конечно, Александр Евгеньевич. Вы пока заполняйте анкету. Личное дело мы ждём с пятнадцатого августа, — завуч набрала номер на телефоне, — Ольга Владимировна, вы в школе? Подойдите, пожалуйста, в кабинет директора.

Звук её шагов он услышал. Почувствовал. Она вошла очень спокойная. Такая тоненькая в этом бежевом платье и туфельках. Кудри собраны на затылке. Прядь снова болтается на лбу.

Лёля открыла дверь. Увидела и узнала Кузьмина сразу. Костюм ему необыкновенно шёл. Зачем он тут? Случайно? Глянула на него мельком. Собрала волю в кулак. Взгляд только на директора.

— Иоланта Семёновна, Вы звали?

— Да, Ольга Владимировна. Вот, знакомьтесь. В вашем классе с сентября будет новая ученица. Кузьмина Екатерина. Это её папа. Александр Евгеньевич.

Кузьмин поднялся. Уронил стул. Засуетилась завуч. Лёля протянула руку.

— Здравствуйте, Александр Евгеньевич.

Про "приятно познакомиться" не стала. Зачем это вранье. Но про то, что они знакомы, Ёлке и Палке, как в школе называли тандем директора и завуча, знать не надо.

— Здравствуйте, Ольга Владимировна.

Кузьмин тоже не стал ничего добавлять. Только смотрел в упор.

Он пожал её пальцы. Горячие. Хотя предпочёл бы поцеловать ей руку.

— Может быть, Ольга Владимировна, Вы покажете Александру Евгеньевичу школу? — Иоланта Семёновна заулыбалась, прочитав анкету. Родитель был из солидных.

— Конечно. Пойдёмте, Александр Евгеньевич, — Склодовская сделала приглашающий жест.

Глава 22

Они молча сделали десяток шагов по коридору.

— Почему Вы вышли на работу раньше времени? — нарушил невыносимую тишину Кузьмин.

Лёля остановилась. Посмотрела на него внимательно.

— Так не пойдёт, Александр Евгеньевич. Выключайте уже доктора. Тут Вы на моей территории.

— И тут Вы задаёте вопросы? — улыбнулся Александр.

— Да, примерно так. Вопросы буду задавать я.

— Значит легко мне не будет.

Их со спины обогнал черноволосый шустрый мальчишка. Обернулся.

— Ой, Ольга Владимировна, Вы вернулись? — радостно кинулся в распахнутые Лелины объятия. Глянул на Кузьмина оценивающе, — Извините, что прерываю.

— Нет, Димка, я ещё не до конца вернулась, вот после праздников буду точно.

— А у меня "пять" в триместре будет?

— Если Вы, Дмитрий Давидович, напишите ещё две контрольные так же, как прошлую, то точно будет, — улыбнулась ему Лёля, — Кстати, ты чего в школе?

— Так у меня баскетбол ещё. Я Тимофею Ильичу скажу, что вы вернулись? Он обрадуется.

— О, нет. Не сегодня. Давай он после праздников мне расскажет, кому вы опять шнурки завязали, и кто подделывает записки от родителей.

Кузьмин слушал во все уши и смотрел во все глаза. Вот она какая! Учительница математики, которую обожают дети. И которая искренне любит своих учеников.

Тревожило упоминание физрука. Но это он, если что, после разберётся, с чего это он так обрадуется.

— Ну, рассказывайте.

— Что именно?

— Что Вас беспокоит?

Лёля открыла ключом кабинет.

— Проходите. Тут точно тихо. У нас диван есть. Чаю?

— Да, можно.

Кузьмин удивился обстановке. Огромный кабинет. Три ряда по пять парт. Ровно на тридцать человек. А сзади пространство с ковром и двумя небольшими диванами. Шкаф с настольными играми.

Лёля принесла две чашки. Коробку печенья.

— Вы не удивляйтесь. Мы иногда и на ковре занимаемся. Сейчас тепло станет — на улице будем мелом на асфальте решать. Так расскажите про дочь. Почему и откуда она переходит? Какая она? Что любит? Чем ещё занимается? Как вы её дома называете? Есть ли проблемы со здоровьем?

Кузьмин и не думал, что классного руководителя могут волновать такие вещи.

— Честно сказать, я её плохо знаю.

Признание далось ему непросто. Но камень с души определённо упал.

— Это как?

— Мы с её мамой развелись, когда ей было пять. Они почти сразу уехали к новому мужу Катиной мамы. Теперь я вижу дочь примерно раз в год лично. И чуть чаще по видеосвязи и телефону. Перед последним разговором я не слышал её три месяца.

Лёля замерла. Конечно, от сердца отлегло, когда стало понятно, что Кузьмин не женат. Но ситуация то очень непростая.

— И почему сейчас было принято решение о переезде Вашей дочери в Москву?

— Катя не хочет, чтобы её удочерял муж мамы. Не хочет менять фамилию. У них там конфликт. И она сказала, что хочет жить со мной. Я согласился, — выдохнул Кузьмин и умоляюще глянул на Лёлю.

— Чем Катя ещё занимается, кроме учёбы? — Склодовская смотрела в глаза и продолжала спрашивать.

— Она неплохо рисует. И ходит в бассейн. Если уж совсем честно, то я не самый примерный отец. И если Вы сейчас спросите размер её ноги, я не смогу ответить.

У Лёли чесался язык спросить, знал ли он размер ноги своей жены. Но она решила не язвить. Мужику, видно, и так плохо. Вон взгляд какой. Будто о помощи просит, а вслух не говорит.

— Бассейн есть на "Парке культуры". А вот у нас в школе прекрасный кружок рисования. Там чудесный педагог Фёдор Викторович. У них оборудованная мастерская на четвёртом этаже. Они много ходят в музеи. Ездят на природу. Можно уже в этом году записать Катю в группу. Тогда она сможет начать уже в сенябре. Там места быстро разбирают. Хотите?

— Хочу. Конечно. Спасибо, — закивал Кузьмин.

Больше всего на свете он хотел закончить эти "ролевые игры". То в доктора, то в учительницу. И поговорить просто. Как обычные люди разговаривают.

— Когда Вы заканчиваете? — выдал он вслух. Подумал, что это не самая удачная фраза, чтобы потом предложить её проводить. Но ничего изящнее в голову не пришло.

— А я сегодня и не начинала. Просто зашла занести тетради. Я их в больнице проверяла. И забрать одно пособие. Там чертежи интересные.

— Может быть тогда мы…, - Кузьмин замялся.

— Александр Евгеньевич, скажите, то, что Вы пришли устраивать Катю в нашу гимназию, это случайность?

Вот это был контрольный в голову.

— Нет. Мне посоветовали эту гимназию. Она недалеко от больницы, — ответ был бледненький, на слабую троечку.

— Могу спросить, кто посоветовал?

— Коллега. И да, Ольга Владимировна, я знал, что Вы тут работаете.

Склодовская нахмурилась. А Кузьмин по-настоящему испугался. Если он всё испортил, ни в жизни себе не простит.

— Думаю, нам лучше пройтись, — выдала Лёля.