Статус "Занят" - Анна Яфор Страница 11

Лика тоже поднялась, и минуту спустя в ординаторской мы остались вдвоем с Тимохиным. Он продолжал сосредоточенно молчать, но теперь повисшая в кабинете тишина стала слишком ощутимой. Мужчина разве что сопеть не начал от усердия, почти с головой зарывшись в бумаги. Это уже выглядело забавным. Не хотел общаться, не надо, как будто я собиралась настаивать!

Решила пройти по отделению, заглянуть в отведенные мне палаты, чтобы и больных узнать, и заодно не стеснять явно не желающего находиться со мной в одном помещении мужчину.

Сейчас в коридоре запах лекарств ощущался намного отчетливее, видимо, сказался контраст после уютного аромата кофе. Я огляделась, пытаясь найти нужные номера палат. Сестринский пост находился далековато — идти туда и спрашивать не хотелось. Завернула за угол — и тут же оказалась в плену сильных мужских рук.

— Все думал, почему с самого утра день мне особенным казался. А вон в чем дело! Выходит, предчувствовал! — широкие ладони прошлись по бокам, накрывая грудь. — Я нашел свою таинственную пропавшую принцессу.

— Во-первых, принцесса никуда не пропадала… — дернулась, резко отталкиваясь от него локтями. Мужчина ойкнул, отпуская меня. — Просто жила своей жизнью. Во-вторых, с чего это вы решили, что она ваша? Не была и никогда не будет!

Удар локтем пришелся ему в ребро. Климов слегка скривился, потирая ушибленное место.

— Принцесса изволит злиться? Не с той ноги встала?

— Принцесса не любит, когда распускают руки. И считают, какая нога у нее та, а какая — нет. В общем, не надо лезть, куда не звали, Климов, это ясно?

— Что ж тут неясного… — он смешно сложил губы уточкой. — Суровая вы женщина, Ирина Владимировна, как я посмотрю.

— Это жизнь суровая, Иван Сергеич, — назидательно сообщила я. — Особенно к тем, кто думает о себе слишком много. Скромнее надо быть!

— И вы совсем-совсем мне не рады? — он прищурился.

— А должна? Я вас знать не знаю. И понять не могу, почему вы себя ведете так, будто между нами что-то было.

Уголки губ дернулись в усмешке.

— А что, не было?

— А что, было? — я изобразила искреннее удивление. — Мы с вами познакомились полчаса назад. Да, нам придется вместе работать, но и только. Поэтому держите свои руки при себе, целее будут. Их же беречь надо, хирург-то вы, говорят, хороший.

— М-м-м… — он отступил на шаг. Хоть и убрал руки, я все равно как будто чувствовала их прикосновения — слишком откровенно и вызывающе смотрел. Вернее, приглашающе. Как там, в гостинице. Если бы только намекнула, что не против, наверняка затащил бы в ближайшую подсобку. — нет, вы не принцесса, Ирина Владимирова. Королева. Снежная. Холодная, неприступная.

Разозлилась на дурацкое сравнение — с чего бы мне быть с ним горячей? Но одновременно залипла на губах, с ехидцей растягивающих слова. И снова невольно вспомнила, как приятно было ощущать их на себе. Как много он умел… этими губами.

Отвернулась, отгоняя непрошенные мысли. И еще на пару шагов отошла, на всякий случай.

— Я просто своим теплом не разбрасываюсь, Иван Сергеич. Нам с вами сегодня еще оперировать вместе, давайте не будем усложнять друг другу жизнь. Вы шли куда-то, кажется? А мне к больным пора.

Обогнула его, на мгновенье оказываясь недопустимо близко. Так, что ноздрей коснулся аромат парфюма, и внутри царапнуло странной потребностью задержаться. Но я, разумеется, тут же ускорила шаг.

Глава 11

Первая половина дня прошла довольно сумбурно. Я пообщалась с пациентами, отметив необходимую для себя информацию о каждом, познакомилась с остальным персоналом. В целом отделение понравилось. Здесь было серьезное оборудование, намного лучше, чем в моем старом. Соответственно, и возможностей имелось намного больше. Не случайно сюда привозили довольно сложных больных, многих из которых не принимали в других местах.

Предстоящая операция с Климовым, как ни странно, не особенно смущала. Мне даже было интересно. То, что он бабник до мозга костей, уже не вызывало сомнений, но теперь хотелось посмотреть на него в деле.

В конце концов, какая разница, что представлял из себя по жизни? Пусть хоть каждый день меняет девиц в своей постели. Каждый поступал, как считал нужным, и совсем не мне было его учить.

Тамара несколько раз пыталась снова поговорить, на ее лице отчетливо читалось желание поделиться какими-то сверхинтересными подробностями. Но я попросту сбежала. Не в буквальном смысле, конечно, но сделала вид, что углубилась в изучение историй болезней и так сильно занята, что даже нет времени сходить на обед. Силина и в больничное кафе собиралась отправиться вместе со мной, но все нужные выводы для себя я уже сделала. И не планировала никаких доверительных и душещипательных разговоров с этим человеком. Как и выслушивать подробности из личной жизни остальных коллег. Хватило с головой того, что уже успела узнать.

А вот со стервой Ликой пообедать и познакомиться поближе почему-то очень хотелось. Я наблюдала за ней. Как она разговаривала с пациентами, пришедшими на консультацию и дожидающимися ее в коридоре. Вслушивалась в сдержанный, уравновешенный тон. Даже умилилась тому, как спокойно женщина реагировала на откровенную истерику родственницы одного из ее больных. Раз за разом объясняла скандальной особе совершенно очевидные вещи, нисколько не раздражаясь, что та отказывается понимать. Сама бы уже завелась, наверно, а у нее откуда-то были силы этого не сделать.

И с коллегами она держалась безупречно. Не флиртовала и не заигрывала, не старалась ни на кого из мужчин произвести впечатление. И что-то мне подсказывало, вовсе не потому, что не нуждалась в этом. Просто была выше. Мудрее. Именно такого внутреннего спокойствия мне иногда очень не хватало.

К Дельману я не успела: банальные мелочи, неизбежные при начале работы на новом месте, действительно отняли довольно много времени. Я опомнилась уже перед самой операцией, но идти к заведующему теперь было слишком поздно.

— Переодевайтесь, через пять минут начинаем, — мужчина, стоящий передо мной в операционной, ничем не напоминал