Татьяна Герцик - Начнем всё сначала Страница 11

– Милая девушка, как вас зовут?

Вынырнув из облака чувственной музыки, Жанна с удивлением посмотрела на остановившего и открыто улыбнулась.

– О, вы наверное, солист балета?

Парень гордо выпрямился.

– Да.

– А в каких спектаклях вы танцуете? – Жанна почти с благоговением посмотрела на него.

Он мягко улыбнулся в ответ, явно польщенный.

– Я занят в Корсаре, Дон Кихоте, Золушке. Да почти во всем репертуаре. Где на первых ролях, где на подхвате. Танцовщиков же мало. Это балерин много. А мы – дефицит.

Она закивала головой, соглашаясь.

Он предложил:

– Давайте, я вам контрмарку дам? А после спектакля пойдем куда-нибудь, погуляем.

Жанна музыкально рассмеялась, отрицательно покачивая головой.

– О нет, что вы! На артистов лучше всего смотреть из зрительного зала, чтобы не терялся эффект волшебства, вы же понимаете?

Он с сожалением сделал шаг в сторону, освобождая дорогу.

– Всё понял. Не буду лишать вас театральных чудес. Но буду очень раз увидеть вас на моем спектакле. Вдвоем с вашим другом. – И он с плохо скрытой завистью посмотрел на Павла.

Тот поклонился, жестом отказываясь от протянутой им контрамарки, и, крепко взяв спутницу за локоть, быстро провел ее к машине. Отъехав, с облегчением проговорил:

– Да, умеешь ты красиво мужиков усмирять.

Жанна недоуменно вскинула бровь. Понимая, что она не притворяется, а и в самом деле не понимает, в чем дело, Павел неохотно объяснил:

– Если бы ты подала им хоть малейшую надежду, эта троица оттеснила бы меня в сторонку, а тебя увезла в какой-нибудь ресторанчик. А дальше уж как масть ляжет.

Жанна не поверила его словам.

– Не думаю, мне они показались очень милыми. Я и в самом деле считаю, что не стоит знать об артистах слишком много. Их место на сцене, а наше – в зале, и пересекаться не стоит.

– Ты прямо как Красная шапочка, всем веришь.

– А ты считаешь, что город – как дремучий лес со страшными волками?

– Ну да, похоже. Особенно для красивых девчонок.

Она с иронией постановила:

– Ну тогда ты самый большой и страшный Серый Волк.

Поперхнувшись, Павел замолчал. А что тут говорить? Она права.

Молча доехали до общаги. Жанна, безмятежно прикрыв глаза и положив голову на высокую спинку, наслаждалась звучавшими для нее одной восхитительными звуками. Ведя машину на автопилоте, Павел беспрерывно взглядывал на ее прелестное лицо. Ему было обидно – она так увлеклась, что напрочь забыла о его существовании. Чтобы напомнить о себе, с изрядной долей ехидства поинтересовался:

– Понравился спектакль?

Она ответила не сразу. Посмотрев на него затуманенными глазами, рассеянно переспросила:

– Что? А, очень понравился. – И снова, отвернувшись от него, прикрыла глаза.

От расстройства Павел начал фальшиво насвистывать, повторяя недавно услышанные мелодии. Не вынеся это издевательство над своими ушами, Жанна нервно попросила:

– Прекрати, пожалуйста!

Павел надулся, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень обиды, но она не обратила внимания на его выразительные гримасы. Негромко сказала:

– Спасибо тебе. Я за последнее время и забыла, какое это волшебство – музыка.

У Павла потеплело на сердце. Стараясь не дать понять, что с ним твориться, с изрядной долей насмешливости поинтересовался чуть охрипшим голосом:

– А что тебе мешало съездить в театр раньше?

Немного помявшись, Жанна нехотя призналась, смущенно пряча глаза:

– Я же из небольшого села. Мне в городе непривычно. Вечером, если честно, я вообще боюсь ходить по улицам одна. А из общежитских девчонок оперой никто не увлекается.

Павел внутренне возликовал. Что ж, хоть в этом конкурентов у него не будет!

Остановив машину возле входа в общежитие, повернулся к ней и положил руку на ее кресло.

– Может, поцелуешь на прощанье? – заметив ее озадаченное лицо, добавил, как истый змей-искуситель: – Знаешь, так ведь положено. В знак благодарности, знаешь ли, а не в знак пылкой любви.

Озадаченная его непомерными запросами, Жанна всё-таки послушно потянулась к его щеке, намереваясь запечатлеть на ней аморфный дружеский поцелуй. В последнее мгновенье Павел повернулся, и поцелуй пришелся прямо в губы. От неожиданности она чуть помедлила, и этим немедленно воспользовался ушлый парень. Неуловимым движением он положил ей руку на затылок и невинный поцелуй превратился в настоящее испытание для ее нравственности.

Он целовал девушку долго, наслаждаясь ее вкусом и запахом, и чувствуя, как желание всё больше и больше волнует кровь. У него возникла сильнейшее желание увезти ее в ближайший лесок, опустить сиденье и заняться тем, чего так жаждала кипевшая кровь. С другими девчонками он так и поступал, но с этой, как он прекрасно понимал, эта попытка может закончиться для него очень печально. Поэтому после ее довольно сильного удара по плечу с сожалением оторвался от ее манящих губ и посмотрел в лицо.

Оно раскраснелось, глаза гневно сверкали, припухшие губы пламенели. Сраженный ее красотой, Павел, как наркоман, потянулся к ней снова, но она сердито выкрикнула:

– Дурак! Если у тебя такая такса за спектакли, то больше я с тобой не пойду, не надейся! – И, нашарив ручку двери, пулей вылетела из машины.

Павел с горечью проводил ее глазами. Дождавшись, когда руки перестанут подрагивать от напряжения, поехал домой, коря себя за несдержанность, одновременно признавая, что в такой ситуации сдержаться мог или святой, или импотент, а он не был ни тем, ни другим.

Забежав в комнату, Жанна первым делом помчалась в ванную. С осуждением посмотрев на свое горящее лицо, отрыла холодную воду, набрала полную пригоршню и плеснула на лицо. Кровь немного отлила и кожа побледнела. Она присела на край ванны, рассеянно болтая в воздухе ногой и удрученно опустив голову.

Какая она, оказывается, распущенная! Когда его поцелуй из поддразнивающего перешел в страстный, и его затвердевшие губы так легко раскрыли ее слабые и покорные, вдруг захотела, чтобы он увез ее далеко-далеко и занялся любовью прямо на заднем сиденье машины.

От этой мысли в голову бросилась вся кровь и она ужаснулась самой себе. От страху стукнула его по плечу и выпалила те глупые слова. Но боялась-то она не его, а собственных, таких необычных и крайне неприличных желаний. Если бы он только знал, о чем она думает! Как хорошо, что обычным людям это недоступно!

Решив, что от подобных переживаний спасти может только расстояние, и ей нужно держаться от Новицкого как можно дальше, прошла в комнату, перекинулась парой банальных фраз с что-то читающей Юлией и улеглась в постель, с ужасом прислушиваясь к себе. Она не сомневалась, что сегодняшней ночью ей приснится какая-нибудь гадость. Что она в постели с Павлом, к примеру.